Кирка тысячи атрибутов 2.0 (СИ) - Сугралинов Данияр

— Нет, — мотнул головой Хас. — Но все равно, знаешь, а-бы-дна!

Бум! — его последние слова прозвучали одновременно с выстрелом. Стрелок спулил пак ходячих деревьев. Сидя на диване, Егор покачал головой, разминая шею, взял в руки геймпад и приступил к работе…

Этот и два последующих дня в игре были наполнены однообразным фармом — команда задержалась на плоскогорье, населенном энтами. С обычными проблем не возникало, а вот боссы, встречающиеся в локации особенно часто, добавляли нервотрепки. Действовали против них так же, как на первом: Гор танковал, разбирал моба, потом подключались остальные.

Высекая обычных мобов целыми рощами, за несколько следующих дней нашли еще шесть «оскверненных энтов», но, судя по тому, что один из них числился двадцать девятым, от идеи найти всех боссов отказался даже Крам. Да и задерживаться там смысла не было, переросли локацию, перевалив за 30-й уровень.

Опасения вызывал только неуклонно снижавшийся показатель прочности кирки, упавший ниже двадцати процентов. Егора немного успокаивало, что ее можно починить, пусть даже с потерей максимального показателя прочности.

Поначалу Гору долго приходилось восстанавливать здоровье после каждого боя, и время ожидания наполнялось постоянными разговорами, причем не только об игре. Ребята рассказывали и о себе, пока неохотно, но кое-что всплывало — мелочи, штрихи, добавляющие новым товарищам красок.

В общем, дружба крепла. Не обходилось и без мелких споров, понятно, как в любой компании, но обычно они проходили корректно, без оскорблений. Иногда Егора раздражала импульсивность Крама и его ругательства в адрес других, но Восимбо одним коротким замечанием ставил приятеля на место. Монах успешно прогрессировал в целительстве и вообще своим вечным спокойствием добавлял группе устойчивости в эмоциональном плане.

Хас… С ним всегда было легко — он не грузился сам и не грузил других. Умел разрядить обстановку не только кавказским акцентом, тонкости которого вряд ли доходили до Восимбо и Крама, но и более изящно, проявляя чудеса дипломатии. По правде сказать, Егор узнавал старого друга с новой стороны.

Торфу тоже частенько подавал голос, учил всех уму-разуму, но теперь уже не доставал так, как в первые дни, а пару раз давал действительно ценные советы. Да и говорить болотный бог стал тише, меньше вопил, иногда надолго замолкал. Кажется, таки слабел…

Что касается ухлестываний парней за Мико, то и здесь все сложилось прекрасно. Поняв, кого предпочла девушка, они вскоре перестали за ней волочиться. Даже старались, чтобы Гор и Мико больше времени проводили наедине — отставали или уходили вперед, позволяя поговорить.

Часами общаясь с Кристиной, Егор вскоре мог уверенно сказать, что не знал так близко еще ни одну девушку, — странное чувство, учитывая, что они никогда не встречались в реале.

Она выросла в Питере, закончила там факультет востоковедения, чтобы продолжить учебу в Японии. «Ракуэн» для нее был не развлечением, но полем исследований, на основании которых она собиралась писать диссертацию. Ее мама умерла, когда девочка училась в школе, а отец большую часть времени проводил на работе. Семья была небогатой, и для девушки работа в Японии стала, может быть, шансом всей жизни.

— А что потом? — с замирающим сердцем поинтересовался Егор, ему был чертовски важен ее ответ. — После учебы? Вернешься?

— Точно не знаю… Мне здесь еще год. Есть всякие варианты, но ничего конкретного.

После того разговора самооценка Егора снизилась. Кто он в сравнении с Кристиной? Он и в юриспруденцию пошел только потому, что на недавно открывшийся факультет легче было поступить. Да и университет был не самым престижным, мягко говоря. А работать не смог, потому что не лежала душа к законам, которые плохо соблюдались, — слишком уж теория расходилась с практикой.

Всю ночь он ворочался, крутя в голове всякие мысли, думал о будущем и в итоге пообещал себе, что выберется со дна, куда его загнали не только жизнь и обстоятельства, как он обычно себя оправдывал, но и лень с нежеланием что-либо менять. Он для себя одно решил — что не застрянет в «Ракуэне» надолго. Строить планы на жизнь, исходя из сиюминутных игровых достижений… ну, такое себе. Нужно что-то более основательное, но, как говорил отец, шаг за шагом.

Сейчас главным было упрочить достаток, улучшить жилищные условия и создать базу для дальнейших свершений. А во главе списка приоритетов, конечно, мамино здоровье.

Двухмиллионный долг висел Дамокловым мечом. Егор не доверял кредитам и старался никогда не занимать, а тут такое — два миллиона! С одной стороны, деньги пошли на жизненно важное дело. С другой — такая сумма тяготила, не давала расправить крылья, которые уже прорезались.

Снова проснулись, заворочались мечты, которые он когда-то загнал в темноту, чтобы не маячили, не дразнили несбыточностью.

Позволив себе мечтать, он теперь иначе видел свою квартиру. Старая мебель, потертый пол, скрипучие окна… Отваливающаяся плитка на стене, а ванна вся в потеках и разводах. А как тут все можно сделать красиво! И здорово было бы успеть до маминого приезда… Она вернется домой, а тут уже не привет из прошлого века, а современный кафель, белая блестящая сантехника, ровный потолок.

У себя он сделает по-другому, более современно… Ну вот, опять о собственном жилье размечтался! Сперва долг, потом ремонт в доме мамы, и только после квартира… Но мечтать-то это не мешает! Не вечно же ему жить в родительском доме, когда-нибудь понадобится собственный. Егор думал и сам поражался — ранее недостижимые мечты могли стать реальностью уже в этом году, лишь бы все получилось.

По утрам он ездил к идущей на поправку маме, которая веселела и молодела с каждым днем, потом делал что-то по дому. Разобрал балкон и кладовку, безжалостно избавился от годами накапливавшейся рухляди, пользоваться которой уже было нельзя, а выкинуть жаль.

Вообще, у Егора словно крылья выросли — каждое утро он просыпался с улыбкой, но если поначалу благодарил за то Сашку и «Ракуэн», давших ему возможность вылечить маму, то спустя время осознал, что дело еще и в Кристине-Мико. Развивающиеся отношения с ней, хоть и были пока чисто платоническими — да и как иначе в виртуальном мире? — но чувства к девушке Егор испытывал самые настоящие. Поэтому, когда позвонила медсестра Оля и предложила встретиться, чуть поколебавшись («встретиться» хотелось, но не до такой степени, чтобы обманывать Кристину), он отказался. Тактично, сославшись на дела, но Оля поняла, что его номер можно удалять.

Деньги из «Ракуэна» поступали теперь постоянно, и Егор теперь считал день пустым, если ему не удавалось вывести хотя бы пару сотен кристаллов. Приход копился на депозите, который он пополнял с ранее незнакомым удовлетворением от очередного шага, сделанного к цели.

Сложно было не потратить все заработанное сразу, хотелось многого: от новой одежды и смартфона до приличного телевизора и комплекта посуды. Старая сковородка с отломанной ручкой и облезлым покрытием одним видом вгоняла в уныние. Но все это могло подождать — какой смысл украшать убитую квартиру? Нужен базис.

Подумав, Егор решил не просто откладывать деньги, но делать это умно. Во-первых, средства стал делить на три части: на возврат долга, на жизнь и на будущее.

Долг перед Сашкой хранил на гибком бессрочном депозите, откладывая примерно две трети от заработанного. Половину остатка оставлял на карте, а остальное…

Егор часто слышал, что деньги должны работать, но настоящее понимание фразы дошло до него только сейчас. Так что весь остаток доходов он переводил на заведенный инвестиционный счет. Здраво рассудив, что в фондовом рынке ни черта не смыслит, вкладывал все в глобальный мировой индекс акций и облигаций в соотношении пятьдесят на пятьдесят, не став гнаться за потенциально более высокими доходами с куда большим риском. «Тише едешь — дальше будешь». Если в игре он вел себя противоположно этой народной мудрости, то в жизни, особенно в отношении денег, был очень консервативным.