Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

Следующие несколько дней я посещаю кружок у Лю с абитуриентами, благодаря чему начинаю понимать даже то, что она рассказывает на основных парах по медицине.

Основные пары по медицине я тоже посещаю в свете правила «знания лишними не бывают», которое лично я всегда уважал.

Ещё — тренируюсь по «Мыслительным процессам…», но пока поднаторел только в эмпатии. Ладно, ждём мэтра Хлопани. Может, он научит чему-то путному.

Ещё я решил зайти на занятия по физкультуре.

Джемадар с Восточно-океанского, увидев меня, поздравляет рукопожатием:

— Чего пришёл? Ты ж теперь в другой роли, да и я тебя освобождал?

— Такое дело… На той неделе будет Пун, я примерно предполагаю, с чего он начнёт. Хочу наладить взаимодействие: как сделать, чтобы с точки зрения физподготовки они хоть чуть-чуть приблизились к нашим нормативам?

— А никак, — хмуро бросает джемадар. — Им это не надо. Ну, вернее, они думают, что им это не надо. И что можно проскочить по-легкому. Пока твой Пун их мордой не ткнёт, пока они кровавыми слезами не заплачут, всерьёз нарабатывать ни навыки, ни физическую форму никто из них не будет.

— Не больно-то дальновидно с их стороны, — только и роняю в ответ.

— Я не первый год их тут наблюдаю. Поверь, понимаю, что говорю. Но у меня, в отличие от вас, нет ваших рычагов воздействия, — и джемадар многозначительно прищуривает левый глаз.

— Да не хотелось бы начинать с крайних мер, — с сомнением качаю головой.

— Ну, что могу сказать, удачи вам с Пуном на педагогическом поприще, — гогочет джемадар, — я не знаю, что тебе посоветовать. Они вон даже две мили налегке не добегают. И не стремятся научиться. Я не знаю, как их можно убеждать иначе. Лично я все возможности устной агитации давно исчерпал. А воз даже не двигался.

А через ещё три дня такой жизни, меня рано утром, до построения, вызывают в деканат, где фельдъегерь вручает мне деревянный коробок. Открыв который, я обнаруживаю свой КРЕСТ, который тут же надеваю, сняв планки.

Он оказывается весьма небесполезным приобретением в условиях сословного общества. Я не сразу это понял.

На построении первый курс отделяют от остальных. Валери лично строит всех у торца учебного корпуса, мне жестом приказывая держаться рядом.

После чего начинает ошарашивать всех:

— Курсанты, на дальнейший период обучения, по всем вопросам обучения, подчиняетесь непосредственно хавилдару Атени и джемадару Пуну. Ко мне — только в случае неразрешимых претензий.

И в этот момент я замечаю Пуна, выходящего из беседки и невидимого до сего момента в силу небольшого роста.

— Командуйте, — как-то совсем странно бросает Валери, не уточняя, к кому именно из нас двоих он обращается.

Пун, гад. Мог бы и раньше объявиться. Не верю, что приехал вот только сейчас и не мог найти минуты.

Очень надеюсь, что в его неожиданном появлении есть какой-то скрытый педагогический смысл, потому подыгрываю ему изо всех сил и отыгрываю свою роль второго номера как могу усерднее:

— Смирно! Господин джемадар! Группа первого магического колледжа для занятий построена! Командир сводной группы хавилдар-курсант Атени!

Пун подходит ко мне строевым, опускается на одно колено в полуметре от меня и касается лбом второго колена.

Я собираюсь кинуться его поднимать и ору свистящим шёпотом:

— Ты с ума сошёл?!

Он в ответ, совсем не шевеля губами, шепчет:

— Не тебе, дебил! Отряду! Не мешай!

После чего встаёт, касается правой ладонью цветов моего отряда на КРЕСТЕ у меня на груди, потом касается этой же ладонью своего сердца и замирает на секунду.

Мне кажется, сейчас над плацем было бы слышно даже комара. Если бы он тут был.

— Смирно! — командует Пун через три секунды, а я понимаю, что это очередные его какие-то педагогические штучки. По крайней мере, очень хочу в это верить.

Впрочем, не мне с ним спорить. В наших с ним отношениях всё давно решено и определено. Ещё с тех пор, когда мы начинали наши оглушительные карьеры в одном миномётном расчёте. А я за него таскал часть его груза — потому что он маленький. Умеет всё, но если ты весом пятьдесят кэгэ, шаровую опорную плиту на себе можешь далеко и не утащить. Особенно по горам и бегом.

Об изменении расписания, как и о прибытии Пуна сегодня, никто, включая меня, не в курсе. Потому лично я в неведении касательно его дальнейших действий и такого эффектного появления.

— Хавилдар, какой первичный учебный план на сегодня? — спрашивает Пун, шагая вдоль строя и пристально рассматривая каждого курсанта. Впрочем, ему, с его разрезом глаз, пристальный взгляд удаётся без труда…

— Физкультура. Специальная медицина. Тактика и управление подразделениями. В таком порядке, господин джемадар.

В спортгородке, Пун командует всем не расходиться, сам манит меня пальцем и подходит к джемадару-физкультурнику, протягивая тому руку:

— Пун. Термяз.

— Камал, восточно-океанский.

— В одном ранге, предлагаю на ты, — не отпускает руку Камала Пун.

— Принимается. Но не перед строем.

— Разумеется…

— Да мало ли… С тебя станется… — Камал как-то неодобрительно глядит на Пуна.

Интересно, а чем это Пун успел прославиться в Восточно-океанском? Он же там и не бывал никогда? Кажется. Надо будет деликатно расспросить.

— Камал, можешь их погонять по нормативам второго класса? Я пока поздороваюсь, — Пун кивает на меня. — А то даже встретиться не успели…

— Пун, ты явно неместный, — демонстративно закатывает глаза Камал. — Какой второй класс? Какие нормативы? Они две мили не добегают!

— Будут добегать, — спокойно и тихо говорит Пун. — Пожалуйста, проведи занятие, как полагается. Объяви норматив. Объяви, сколько времени занимает до норматива тренировка «с ноля», ну, с поправкой на их физическую форму, — Пун с сомнением окидывает строй взглядом ещё раз. — И давайте сделаем контрольные замеры. Я же не могу у тебя принять подразделение без контрольного листка? С текущим уровнем каждого курсанта?

— Понял, делаю… — хмуро бросает Камал и идёт рулить курсантами на полосе препятствий.

Пун только что подбросил ему чёртов воз работы, причём непринуждённо и под видом текущей задачи. Впрочем, задача действительно текущая. И не Пуна вина, что конкретно в этом заведении уставы не работают.

Пока Камал пытается организовать курс на физкультурные подвиги, Пун с ничего не выражающим лицом подходит ко мне и протягивает руку. Жмём друг другу предплечья, после чего он, не отпуская меня, притягивает к себе, сопит секунду мне в грудь, хлопает меня три раза по спине второй рукой и говорит, весело сверкая глазами:

— Ты всё-таки живой, Худой?

— Как видишь, — улыбаюсь в ответ, отзеркалив все его ритуальные заморочки с обниманиями и похлопываниями.

— Значит, неплохо тебя научили в своё время, — подмигивает он.

— Ну вот сколько ты меня ещё будешь попрекать? — бурчу в ответ. — Я же уже тысячу раз извинился… Кстати, на замкома ВПБС даже экзамен сдать успел!

— Вот видишь, а ты кочевряжился, — белозубо улыбается Пун и лезет в малый заплечный рюкзак, который не снимал всё это время. Кажется, я догадываюсь за чем…

Так и есть. На свет появляется коллекционная бутылка «НДМ», к которому мы с ним равнодушны оба.

— Ну и зачем? — с сомнением поживаю плечами, — куча денег, а пить некому. — Бутылку, впрочем, принимаю.

— Во-первых, это от братвы с Термяза, Джура подогнал. Я не покупал, — продолжает белозубо улыбаться Пун. — Во вторых, как минимум, наладим взаимодействие с местным тылом, нам их помощь ох как понадобится, — и Пун с неодобрением глядит на толпу первого курса, героически пытающуюся преодолеть снаряды полосы препятствий. Безуспешно, по большей части.

— Докладываю. Взаимодействие налажено без вашего шнапса. Это раз. Второе: местный тыл тоже не пьёт. Как и куратор курса, буквально три дня назад сталкивался. В такой же ситуации.

— Да ты что? — раскрывает Пун глаза шире моих. — А кто это у нас тут такой правильный в тылу?