Сурен Цормудян - Второго шанса не будет

Поначалу было совершенно непонятно, зачем кромки крыла обложили досками, плотно подогнанными друг к другу. Но когда Варяг и Николай оказались внизу, пройдя по старому лазу, стало все предельно ясно. Кто-то давным-давно оборудовал здесь жилище. Крыло было крышей. Доски стенами. Вопрос, где эти люди взяли доски, отпадал сам собой, если тут был аэродром. Вероятно, разобрали какое-то местное строение. А вот вопрос, почему в качестве жилища не использовали это самое строение, оставался без ответа.

Внутри давно покинутого жилища стояли ящики, игравшие видимо роль мебели. Три лежбища из парашютов набитых соломой и мхом. Обгоревшая бочка, приспособленная под печку. Опустошенные консервы и куски зеленого пластика от упаковок сухпайка пилотов.

— Трое? — Варяг почесал бороду. — Экипаж вроде человек семь, если тут конечно жили они. Судя по сухпаям это они и были. Я вот не пойму, откуда они тут взялись. Ближе всего, по-моему, была авиабаза «Украинка», где такие драконы базировались. Но она в Приамурье где-то. Тоже свет не ближний. Хотя может это с северного флота через полюс… — Он скорее говорил сам с собой, чем с Николаем. — Да нет, — буркнул Яхонтов. — Все-таки с «Украинки». Наверное, патрулировал район в тот день, когда все и все началось. Полетел работать по целям, а на обратную дорогу топлива не хватило. Или поломка или еще что. Сел тут, а аэродром для таких самолетов не приспособлен. Носовую стойку сломал. Посадка жесткая была, но уцелели.

— Может это не стратег а противолодочник? — Предположил Васнецов.

Варяг уставился на Николая.

— Соображаешь, однако. Я как-то об этом даже и не подумал. Если это морской, то другое дело. — Яхонтов углубился в недра убежища и зашел под фюзеляж. — О! Тут трап в кабину. Коля. Жди. Я сейчас. — И Варяг исчез во тьме вместе со светом своего фонаря.

— Здорово. — Пробормотал Николай. — А я тут в темноте и без фонарика… Отлично придумал…

В корпусе самолета вскоре послышались глухие стуки. Шаги Варяга. Скрип и скрежет металла, который он отодвигал, чтобы пройти куда-то. Словно редкие урчания исполинского голодного зверя из его жаждущей пищи утробы. Через некоторое время к этим звукам добавился шорох из лаза, ведущего на поверхность. Затем свет фонаря.

— Эй, — тихо позвал голос. — Мужики. Вы где.

Это был Вячеслав.

— Я тут, — отозвался Николай. — А Варяг в самолет полез.

— А чего он туда полез? — Сквернослов, наконец, вошел в это брошенное убежище и усмехнулся. — Думает, полетит?

— Не знаю, — Васнецов устало пожал плечами.

Наверху что-то загрохотало. Потом снова глухие шаги.

— Братишка, а ты чего смурной такой? Чего случилось?

— Да ничего нового, — отмахнулся Николай. — Просто погано на душе. Может оттого, что меня больше блаженным никто не называет.

— Хочешь, я назову? — Вячеслав присел на соседний ящик.

— Не надо. Ты не Людоед.

— Н-да, — Сквернослов вздохнул и покачал головой. — Слушай. Я вот тут подумал… Он же не хотел в Америку. Я вот уверен в этом отчего-то. Илья в любом случае с нами не пошел бы.

— Почему так считаешь? — Васнецов уставился на Сквернослова.

— Ну как. Он же ракеты пускал. Это у нас он герой. И то далеко не для всех. А тут? Как бы он в глаза смотрел бы людям? Да и своим присутствием нас бы под удар ставил.

— Да как бы тут узнали, что он их города сжигал? Да и по ним ли ракеты пускал? Кто знает, какие цели там, в головках были запрограммированы?

— Приоритетные, Коля. Приоритетные цели. Да и все тайное рано или поздно становится явным. Как-нибудь, да и узнали бы. По глазам его прочитали бы. Ты вспомни метро Московское и Титоса этого. Какая чудная встреча вышла… Как все наружу всплыло…

— Ну ладно. Допустим. Пусть он не хотел идти в Америку. Пусть бы он развернулся на Чукотке и пошел бы обратно к своей Нордике или Лене из Новой республики. Но пусть бы он жив был…

— Эх… Да ведь он же сам знал на что шел. Он ведь всегда смерть искал, да только она его боялась. Вспомни Екатеринбург. Как он хотел прикрыть наш отход и связать боем отряд старшего Чернова. Это же самоубийство верное. Если бы не рейдеры, он бы еще там погиб.

— Мы все умрем, вопрос лишь в том, как встретим свою смерть. Упавши на колени, иль гордо будем ей в глаза смотреть. — Пробормотал Николай, и наступила гнетущая тишина. Оба молодых человека смотрели задумчиво перед собой, пока из темноты не вынырнул луч фонаря Варяга.

— Коля, это все-таки стратег, — произнес искатель. — О, и Славик уже тут. Ты чего машину бросил?

— Да нет тут никого на сто верст, — пожал плечами Вячеслав. — Чего ты про стратега говорил?

— Это стратегический ракетоносец. Там в брюхе барабанная установка револьверного типа. Там шесть ракет Х-55 было. Ни одной на месте нет. Отстрелялся «Медведь».

— Может, растащили? — предположил Вячеслав.

— Нет. Бомболюк закрыт и его заклинило при ударе во время посадки. А дыр в корпусе нет таких, чтобы ракеты вытащить. Значит, он уже пустой садился. Брякнулись здорово. Нос разворочен. Кабина в хлам. Том нога оторванная. Крови много засохшей. Бинты, аптечки разбросаны. Кстати, стропами парашютными разжился, — он показал моток белой веревки. — И вот это нашел. Не могу понять… — Яхонтов разжал ладонь и посветил фонарем на какие-то небольшие капсулы в руке. — Вроде тоже из аптечки… — Он вдруг нахмурился, что-то вспоминая и, через несколько секунд отбросил капсулы и принялся шарить освободившейся рукой за пазухой тулупа. — Твою мать, — озабоченно пробормотал он.

— Ты чего, Варяг? — Николай уставился на старшего товарища.

— Это, кажется, противорадиационные препараты были. — Торопливо проговорил Варяг и извлек, наконец, дозиметр. Еще через полминуты он крикнул:

— Валите отсюда! Живо!

Николай бросил в перископ прощальный взгляд на удаляющийся исчезающий постепенно в метели, огромный самолет с красной звездой на хвосте.

— Ну, если в двенадцать раз выше нормы, то чего панику было поднимать? — Вячеслав недовольно посмотрел на Варяга, который теперь вел двигающийся дальше луноход.

— А зачем нам хапать лишний раз все эти радионуклиды? Хватило и Кирова нам.

— Но там зашкаливало. А тут только в двенадцать раз выше нормы. Подумаешь.

— Когда причиндалы отваляться, тогда и подумаешь. — Резко ответил Варяг.

— Тогда чего ты веревку это не выкинул, если она из радиоактивного самолета?

— Это парашютные стропы, кулема ты необученная. — Яхонтов продолжал говорить с агрессией в голосе. — Я бухту снаружи повесил на корпусе. Если и фонит то нам не страшно.