Приключения Гринера и Тео. Трилогия - Евгения Петровна Белякова
Тео, казалось, понравился его выбор, хотя она и выглядела несколько отстраненной, но улыбнулась. Когда он закончил песню несколькими аккордами собственного сочинения и отложил виэлу, магичка улыбнулась снова.
– Спасибо, – сказала она.
Они сидели молча довольно долго, каждый в своих раздумьях. Хотя Рик все больше чувствовал, а не думал – на него накатило благостное состояние довольства всем миром. В основном потому, что он снова играл – не корябал пальцами струны, скрипя зубами, а играл… Тео же опять помрачнела. Бард поднялся со стула, чтобы отнести инструмент обратно, и спросил:
– Что дальше?
– Мне надо поспать. Так я быстрее восстановлю силы, – ответила магичка, откладывая потухшую трубку.
– Нет, я в целом… что мы дальше будем делать?
– Не знаю, – тихо, с ноткой отчаяния в голосе ответила Тео. – Я думала о Кендрике. И Гринере. Мне нужен твой совет.
Бард остановился на полпути к гардеробной и присел на краешек стола, свободный от книг.
– В каком ключе?
– Я думала, не было ли это моей ошибкой… Я ведь почти не изменилась со времени ученичества Кендрика. И тогда отстранялась, и сейчас. Может, дело не в том, что Кен не был призван Силой? Может, дело во мне? Бросила Кена наедине с искушением и могуществом, которое кого угодно может подкосить. С Гринером то же самое – он, возможно, и не попал бы под влияние Кена, если б я больше внимания уделяла ему, как ученику.
– Мне лестно думать, что я достоин твоего доверия в таком вопросе, но – почему ты спрашиваешь совета у меня? Я ведь не знаток магии. – Удивился Рик.
– Ты хорошо разбираешься в людях. Вот Гринер…
– По-моему, ты слишком многое на себя берешь. – Отозвался Рик. – Не может один человек полностью подчинить себе волю другого просто «уделяя внимание». Кендрика я не знал, а насчет парня скажу: он такой, какой есть вовсе не потому, что на него кто-то влияет. Слабовольного человека я бы опознал сразу. Но…
Тео грустно усмехнулась.
– Но кое в чем ты права. Тебе действительно надо попробовать не отстраняться, а понять. И не только… Откуда вообще такая традиция? Все маги отдаляются от учеников, предоставляя самим решать проблемы?
– Не знаю насчет всех, но возможно… Ведь Ольсен был таким. Может, ты и прав, и я иду по единственно знакомому мне пути, веду себя с учеником так же, как в свое время Ольсен обращался со мной.
– Ну вот. – Бард хмыкнул. – Разве ты жаждешь уничтожить королевство после обучения у Ольсена? Дело не в воспитании, а в людях… уж я-то знаю. Стрелки ломают послушников очень жестко. Кто-то сдается сразу, кто-то находит отдушину… Я сам…
Рик помолчал, собираясь с мыслями.
– Я сам почти сломался, но так и не смог себя заставить подчиниться. Да и Гринер во всем разобрался. Ведь так?
– Надеюсь, что да. И я поняла, что ты хотел сказать. Однако… побороть себя будет труднее, чем я думала. Я до сих пор, хотя прекрасно видела, к чему приводят умалчивания и секреты, каждый раз, говоря с Гринером, мысленно поворачиваю мысль так и эдак – говорить или не говорить? Может, поделиться частью? А какой именно?
– Ничего плохого в этом нет. Ты имеешь право самой выбирать, что хочешь скрыть. Но одно дело – руководствоваться при этом разумом, а другое – уверенностью в том, что «ученику не положено много знать». И третье – близостью к человеку, знанием его сути. Для того я и советую тебе открыться, довериться ему. – Рик старался осторожно подбирать слова, понимая, что и сам находится в положении человека, которому «не все говорят». Именно поэтому его изумила такая внезапная откровенность со стороны магички. – Ты вообще хоть кому-нибудь доверяешь?
Тео задумалась.
– Так, чтобы безоглядно? Никому.
– Я не говорю про «безоглядно». Я говорю – в сердце. Когда знаешь человека настолько, что можешь быть уверенной, что он поймет тебя правильно.
– Дереку… – подумав, ответила Тео. – Тебе… в некоторых вопросах. – Она виновато глянула на Рика. – Прости, но это правда. Не думаю, что тебя устроил бы гладкий ответ про вечную верность и безграничное доверие.
Рик заставил себя улыбнуться. Не потому, что его оскорбили эти слова; он-то как раз ценил прямоту Тео, но потому, что прекрасно понимал, что именно она сейчас чувствует. Знал на собственной шкуре, что такое – разбивать изнутри стены недоверия и скрытности, которые сам же и выстроил.
– Попробуй включить в этот узкий круг еще и Гринера. Но не передвинуть стены, чтобы и он поместился, а убрать их… понимаешь, о чем я?
– Конечно. Очень хорошо понимаю. И спасибо тебе.
– Я теперь всегда буду рядом, чтобы помочь, имей в виду. Ты сумела отделаться от меня один раз, но на этом все.
Они тепло улыбнулись друг другу.
– Пойду спать… – Тео встала, потянулась. – Если захочешь перекусить, вон на стене ящик, там что-то оставалось. У меня глаза слипаются.
– Иди, – кивнул Рик. – С голоду не умру, не бойся. На самый крайний случай смастерю длинную удочку и буду из окна ловить рыбу. – Бард весьма красочно изобразил, как вращает над головой удилище.
– Длинная же тебе понадобится леска.
Тео перебралась в спальню, вытряхнула одеяло от пыли, и, закуталась в него – ее знобило. На самом деле, было довольно жарко, однако она приказала телу восстановиться как можно быстрее. За счет некоторых неудобств – пока было еще терпимо, она просто мерзла. Позже, возможно, начнет тошнить. Или она проспит неделю кряду… Магичка прислушалась – за полуоткрытой дверью тихонько заскрипел креслом бард. Потом раздалась тихая, успокаивающая музыка, похоже, колыбельная.
Рик голоден не был, но все же проверил в ящике, на который указала Тео. Там и впрямь хранилась еда – только вот о «месяцах», про которые упоминала Тео, не было и речи. В лучшем случае они смогут растянуть несколько кусков хлеба и сыра на неделю – если затянут пояса. Но, что правда, то правда – продукты сохранили свежесть; видимо,
