В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова
Райтэн насмешливо фыркнул.
— Ой, вот не надо тут! — досадливо отмахнулась от него Руби. — Я ведь тебе нравилась, на самом деле нравилась, и это был лишь вопрос времени!..
Нахмурившись, Райтэн снова сложил руки на груди, сам в себе признавая, что план был неплох. Руби ему действительно нравилась — и, если бы они и впрямь сходились медленно и постепенно…
В разговоре возникла пауза, связанная с тем, что служанка принесла чай.
— Допустим, — поднимая чашку, продолжил Дерек, когда она вышла. — Но ты ведь не могла не понимать, что обман рано или поздно вскрылся бы!..
— С чего бы? — невинно удивилась Руби и принялась защищать свою позицию: — Да и какой обман, Деркэн? Райтэн мне действительно очень понравился; и я ему тоже нравилась. Я просто организовала возможность узнать друг друга лучше и развить эти чувства.
— Неверный ход, — всё же уселся в одно из кресел Илмарт, тоже беря себе чашку, после чего пояснил для Руби: — С Тогнаром такие хитрости работают лишь во вред. Тебе стоило ему сказать о своих планах сразу и честно, это было бы продуктивнее.
Руби повела плечом и холодно отметила:
— Кажется, когда всё-таки выяснилось, что я приехала в Кармидер специально ради этого брака, ты меня чуть не придушил.
Илмарт поморщился, но не дал сбить себя с толку:
— Я злился не на цель, а на обман, Руби, — напомнил он.
Её это возражение ничуть не обескуражило.
— А что бы я ему могла сказать в самом начале, Илмарт? — разумно возразила она. — Что заинтересована в политических перспективах такого брака? — она беззаботно рассмеялась. — Отличный способ ему понравиться, о да! — затем задумчиво добавила: — Да и я не была уверена, что хочу этого брака. Мне хотелось сперва узнать Райтэна ближе.
— Узнала? — холодно переспросил Райтэн, недовольный тем, что его так небрежно обсуждают в его же присутствии.
— Не успела, — столь же холодно отрезала Руби, пронзая его острым взглядом.
Райтэн скривился.
— Ты лукавишь, — вдруг холодно отметил Дерек, обращаясь к Руби.
Та перевела на него взгляд, ставший задумчивым, и возразила:
— Я действительно не успела понять, хочу ли я этого брака, и поспешное решение Райтэна меня несколько… напугало, — призналась она.
— Ты всё равно вышла бы за него замуж, — покачал головой Дерек. — Просто теперь предъявляешь, что всё пошло не по твоему плану.
Руби раздражённо долила себе чаю.
— Отец оставил это решение за мной, — напомнила она. — Если бы в процессе сближения с Райтэном я поняла, что не хочу этого брака, его бы не было.
— Ну да, ну да! — не поверил Дерек, прихлёбывая свой чай.
— Меня в самом деле раздражает, — холодно отметила Руби, тоже делая глоток, — что ты постоянно демонизируешь моего отца.
Дерек неопределённо пожал плечами и не стал развивать разговор.
Поскольку Райтэн всё ещё был слишком оскорблён новой трактовкой его поведения, Илмарт всё ещё осмыслял новые показания и связывал их с собственными наблюдениями, а Тэнь предпочитала оставить подруге самой разбираться с бывшими друзьями и пока не считала нужным вступать в её защиту, воцарилось молчание.
Большая часть присутствующих пила чай.
— Отец, кстати, недоволен, что ты куда-то пропал, — прервала это молчание Руби, обращаясь к Дереку. — Ты бы заехал к нему сегодня?..
Тот поморщился:
— Передай, что я занят государственным проектом, — отмахнулся он, не желая объясняться с Михаром.
— Я не лакей, чтобы что-то передавать, — спокойно напомнила Руби.
Дерек сжал ручку чашки.
— Его же слова передала? — со злостью в голосе переспросил он.
Выразив лицом недовольство, Руби сделала глоток и отметила:
— Возможно, потому что я не хочу, чтобы у тебя были неприятности?
Невинное и даже дружелюбное её замечание вызвало в Дереке неожиданную бурю.
— Если бы не твои интриги, — отложив чашку, резко встал он, — у меня бы и не было никаких неприятностей.
Вежливо кивнув Тэнь на прощанье, он вышел.
Райтэн, не прощаясь, удалился вслед за ним.
Оставшиеся некоторое время пили чай. Дамы выглядели огорчёнными, а Илмарт размышлял.
Он не был согласен с той трактовкой, которую выдала Руби, поскольку был непоколебимо уверен, что, даже подхваченный своим благородным порывом, Райтэн незамедлительно остановился бы, если бы Руби высказала хоть тень, хоть какое-то подобие протеста. Он не знал наверняка, что произошло между ними после той давней сцены у ворот, и по реакции Райтэна предполагал, что, в самом деле, тот вполне мог протащить Руби по городу до ратуши, не размениваясь на слова и обсуждения, и не удосужившись обзавестись даже формальным согласием на брак. Но в этом был весь Райтэн — человек дела, а не слов.
Однако Райтэн, сколько его знал Илмарт, был органически неспособен принуждать кого бы то ни было к чему бы то ни было. Так что Илмарт был готов поставить на то, что Руби удовлетворилась сложившейся ситуацией и сочла вариант с поспешным браком разумным, поэтому не стала останавливать Райтэна.
Но в речи Руби прозвучал ещё один аргумент, который Илмарт ранее не обдумывал: Руби сказала, что была заинтересована в медленном развитии взаимной симпатии, и что рассматривала вариант с отказом от плана, если симпатия эта не возникнет.
Райтэну и Дереку этот нюанс был решительно безразличен. Райтэн не переносил никаких интриг, вне зависимости от намерений интригана, а Дерек попросту выступал на его стороне, вне зависимости от.
Но Илмарт был марианцем — пусть и не любил этого вспоминать.
В интригах и интриганах он знал толк — пусть и ненавидел их всей душой.
То, что интрига Руби учитывала чувства — и её собственные, и райтэновские, — и то, что Руби была готова отказаться от своей интриги, если чувства эти не сложатся, несколько поднимало её в глазах Илмарта над обычными интриганами.
Она, конечно, могла теперь и соврать — переврала же она только что, не моргнув глазом, мотивы Райтэна! — но наблюдения Илмарта говорили о том, что тут, скорее всего, она была искренна. Он и раньше замечал, что чувства для неё важны, и что она огорчена холодностью Райтэна, ощутимо ревнует к Олив, испытывает боль от разрыва с ними всеми, чувствует себя виноватой и отвергнутой. Он не был уверен, что чувства эти настоящие, и что она не изображает их для того, чтобы проманипулировать ими; но теперь, спустя время, когда она вышла из интриги, устроила
