Александра Первухина - Заговор судьбы. Трилогия

Подобное противоречие в эмоциях было Императрице совершенно не свойственно, обычно она точно знала, что собирается сделать: оторвать кому-нибудь голову или заурчать от радости. Эфа покосилась на Хизу и увидела, что женщина-диин растянулась на ковре, прикрыв глаза и уложив голову на колени мужа, тоже вслушивается в его сознание. Придя к выводу, что с этой стороны подсказки ждать не приходится, она вздохнула и расслабилась в объятиях Рейта, решив следовать своим инстинктам.

– Каждый вправе защищать с-с-свою с-с-семью, дорогих ему людей теми с-с-силами, которые у него ес-с-сть, и не с-с-стоит бес-с-спокоитьс-с-ся обо мне, я не с-с-собираюс-с-сь проигрывать, потому что ценой моего проигрыша может с-с-стать жизнь твоя или Эры, а ими платить за с-с-свои ошибки я не с-с-со-глас-с-сна. - И внезапно услышала:

– Я тоже не желаю платить твоей жизнью за свои ошибки и поэтому просто счастлив от твоей смертоносности и неуязвимости для врагов. И моя недавняя характеристика - это действительно похвала.

Эфа на мгновение замерла и засмеялась, тихо порыкивая от переполнявших ее чувств. Она наконец поняла, что ее муж пытался сделать ей комплимент в стиле диинов, которые, как известно, положительными считают далеко не те качества характера, какие люди предпочитают видеть в своих ближних. Хиза вторила ей, довольно щуря глаза и демонстрируя всем внушительные клыки. Императрица почувствовала, как ее накрыло ощущение полного покоя, и, чтобы не давать себе окончательно расслабиться, проворчала:

– Ладно, с-с-с Ларнтеном разобралис-с-сь, а что там у нас-с-с по первос-с-священнику? Не хотелос-с-сь бы провала на этой с-с-стадии, с-с-слишком далеко мы уже зашли.

Женщина-диин немедленно перешла на деловой тон, словно и не она мгновение назад потешалась над собственной ошибкой в оценке поведения своего мужа, растянувшись на ковре. Она встала с пола и, поправив плащ так, чтобы он закрывал крылья и большую часть лица, подошла к столу и начала перебирать разложенные на нем вперемешку с тарелками папки.

– Все, как и планировалось. Суд признал обвинения женщин в сексуальных домогательствах и изнасилованиях несостоятельными. И они обратились в альтернативный суд. Завтра состоится заседание, хотя приговор уже известен и так.

– Вы предупредили судью, какое решение вам требуется? - Лотан вопросительно наклонил голову. - И как диин, выполняющий обязанности судьи, отнесся к такой перспективе?

– Мы никого не предупреждали. - Хиза выудила из-под тарелки с холодным мясом электронный блокнот, который Эфа применила явно не по назначению, используя вместо подставки, и, включив воспроизведение, добавила: - Жнерен Эорор не знает о том, что от его решения что-либо вообще зависит, кроме судьбы обратившихся за справедливостью людей.

– Что?! - (Эфа поморщилась от громкого выкрика мужа и на всякий случай прижала уши, чтобы уменьшить звуковое воздействие на свои органы слуха, если он на этом не остановится. Она не ошиблась.) - Как вы можете надеяться на случай в таком деле! - Рейт даже встряхнул ее от избытка чувств. - А если он признает первосвященника невиновным? Что вы будете делать тогда?!

– Не признает. - Императрица встревоженно посмотрела на разволновавшегося мужа и как маленькому ребенку объяснила: - Нам не нужно предупреждать этого диина, какое решение он должен вынес-с-сти, потому что вс-с-се женщины говорят правду, и он, ес-с-стес-с-ственно, это почувс-с-ствует при их допрос-с-се, а значит, и приговор будет такой, какой нам нужен.

К ее огромному удивлению, мужчины переглянулись и едва ли не хором произнесли:

– С вами с ума сойдешь!

Эфа моргнула, ошеломленная таким единодушием, не понимая причин, почему и Рейт, и Лотан смотрят на них с Хизой весьма многообещающе и зачем они требовали, чтобы судью поставили в известность об операции, которая его никоим образом не касается. Она хотела спросить, но отчетливо ощутила, что сейчас объяснений от разгневанных мужчин не добьется, и решила отложить действия по прояснению ситуации до более подходящего времени. В конце концов, это не срочно, поэтому, виновато прижав уши, Императрица приступила к обсуждению некоторых моментов намеченного на ближайшее время мероприятия по лишению церкви светской власти, стараясь не обращать внимания на выразительные взгляды мужа.

Хиза ввалилась в апартаменты, которые вот уже семь лет делила с Лотаном, а последнее время еще и с парочкой невыносимых детенышей, способных довести до припадка ярости даже бывшего дипломата, обладающего профессиональной выдержкой, не говоря уже о ней с ее далеко не спокойным характером, и остановилась, растерянно глядя по сторонам. Близнецы в помещении отсутствовали, что само по себе было удивительно в семь часов утра, но гораздо большее беспокойство у женщины-диина вызвала некоторая недостача в ее коллекции оружия, оставленной на подставке перед скандалом с мужем - от греха подальше. Подозрительно принюхавшись и не обнаружив в комнате посторонних запахов, Хиза для очистки совести проверила детскую, толкнув приоткрытую створку и сунув голову внутрь. Хотя заранее знала, что никого там не найдет. Ее дети, если все-таки и снисходили до того, чтобы проводить время в специально предназначенных для них помещениях, всегда закрывали за собой двери, наивно полагая, что если мачеха не видит, что происходит в комнате, то, следовательно, пребывает в неведении относительно их очередной шалости. То, что при ее слухе закрывать двери в помещения, не оборудованные специальной звукоизоляцией, так же бесполезно, как и пытаться скрыть запах краски, облившись где-то духами, пока не приходило близнецам в голову.

Естественно, слух ее не обманул, в детской их не оказалось, но зато обнаружился беспорядок, сходный по интенсивности с разрухой, обычно царящей на верхних уровнях военной базы после орбитального обстрела. Женщина-диин нервно оскалилась и стремительно покинула апартаменты, не забыв прихватить со стойки парочку предметов, предназначенных своими создателями для уничтожения живых существ, опрометчиво оказавшихся в пределах их досягаемости. События явно принимали очень неблагоприятный оборот, Хиза надеялась только, что по своей профессиональной привычке преувеличивает опасность, грозящую ее детям, и в скором времени обнаружит обоих близнецов в обществе их отца, который с утра уже успел не только с ней поругаться, но и отправиться на свое рабочее место. Пусть даже итогом такой встречи станет неприятный разговор уже с тремя членами семьи вместо одного. Однако, ввалившись в кабинет к Лотану, она застала там только своего мужа, раздраженно, в лицах пересказывающего их последний разговор Рейту, понимающе кивающему в нужных местах и междометиями выражающему свою мужскую солидарность с другом.