Елена Шихматова - Венец Бога Справедливости

37 глава. Сплетение нитей

В просторную уютную комнату проникли лучи утреннего солнца, теплые и ласковые, они быстро заполняли пространство светом, и солнце начинало свой такой похожий и такой неповторимый путь. Ведь за кажущимся повторением скрыто вечное изменение. И это один из законов Природы. И даже многочисленные игрушки, разбросанные по комнате, имели совсем иное значение, чем двадцать лет назад, десять, и даже года назад.

Это было необычное утро, пожалуй, никто из ныне живущих никогда так не радовался его наступлению, они еще долго будут ценить восстановленное равновесие, но ничто не представляется таким ярким, как в первый раз. Никто не спал в эту ночь, только самые маленькие дети и те, кто безумно устал и был просто не в состоянии что-то делать, но они тоже праздновали, только во сне. Никаких кошмаров им не приснилось, пока все кошмары затаились, чтобы напоминать о себе в будущем, но с точки зрения назидания это не так уж плохо.

Боги восстанавливали то, что можно было восстановить. После того, как заново было построено пространство в разрушенных частях и достроено в уцелевших, Амнэрис перенеслась долину гейзеров и приказала своим войскам идти назад, простым жителям по домам, а жрецам и наемникам возвратиться к своим обязанностям. "Правда восстановлена! — сказала она. — В мире вновь властвует Великий Бог Справедливости" Как и в прошлый раз, толпе хватило этого объяснения, они даже прокричали что-то приветственное. Орудия укомплектовали, чтобы драконы смогли перенести их за пограничные холмы. Раненым оказали помощь, некоторых исцелила прекрасная девушка, которую переносила в пространстве Богиня Мщения Азалия, сегодня противоречивость ее роли была особенно наглядна для простого обыденного представления.

В основном Руфина помогала тем, кто наиболее пострадал: эльфам и тяжело раненым детям Льва. Поскольку она не был Богиней, то не имела права делать и этого, но Бог Справедливости, руководствуясь своим неповторимым чутьем восприятия мира, разрешил ей лечить до утра, до того, как только солнце окончательно поднимется в том месте, где она будет находиться, потом Азалия должна будет перенести ее в Каримы, в королевский дворец.

Адэли забирала каждого беженца Долины и переносила его домой, будь то эльф или дракон. Тех, кому возвращаться было не куда, если их дом не уцелел, Адэли доставляла к родственникам или близким друзьям. А вот Горавн покорно отправился исправлять по мере возможности последствия от извержения Глории, во-первых, он успокоил вулкан, который все еще продолжал дымиться и время от времени выбрасывать камни и кипящую лаву. Затем он собрал многочисленный пепел с обожженной и раненной земли, засыпав им горячие склоны Глории, добавив дополнительный погребальный слой на могилы вех тех, кто погиб под натиском раскаленной лавы и шквалом горящих камней.

В эту ночь исчезли змии и круадериморы, все обитатели Темного озера, вместе с самим неприглядным чрезмерно продолжительным болотом, освободив полукольцо вокруг Сияющего города. Когда раздалось Пение, королева Амариллида, которая осталась в городе в числе немногочисленных сторонников, вышла на большой балкон. Казалось, всё излучало свет и энергию, Амариллида восхищенно взирала на небо, а в какой-то момент почувствовала чье-то присутствие, она обернулась — перед ней, целая и невредимая, стояла Лидия.

— Доченька! — она не чувствовала под собой земли, когда бежала ей навстречу.

— Мама! Как же я рада, что вы живы!

— Ты жива! Жива! — тепло и крепко Амариллида обнимала свою дочь, она снова рядом.

Сквозь слезы, королева увидела на балконе и еще одного гостя. Он улыбнулся.

— Я не хочу вам мешать, но вы должны знать. Змиев и Темного озера больше нет, для правильного восстановления Долины потребуется время, поэтому, Амариллида, распорядись, чтобы никто не приближался к тому месту. Долина должна стоять здесь, и она будет стоять. Не забудь и втором заповедном месте, дворце Берендора, придумай закон, который отобьет всякое желание пройти туда, можешь пообещать мое личное наказание. И последнее, не гоните беженцев из Западной Страны эльфов.

Он исчез, оставив Амариллиду и Лидию одних.

— Я все выполню. Только, как же так, выходит, Андрей и Георгий ошиблись?

— Нет, но я вам все расскажу, мама. Обязательно, расскажу, но по дороге.

Следующим своим визитом Великий Бог Справедливости посетил еще одного короля, короля, который все это время со страхом наблюдал за движением беженцев из Идэлии и Западной страны эльфов, сетовал на далекие полеты познавших свободу змиев, жалел погибших, как от змиев, так и тех, кто применил магию в полуразрушенной сети пространства. Но все также он продолжал прогулки близ дворца, все также любовался тэниром, так, словно, ничего изменилось, а все это временные неполадки, и устранять их кому угодно, только не ему.

Адельберт преспокойно гулял по вечернему саду, держа под руку свою жену, королеву Марису, они мирно беседовали о том, как будут гулять здесь с их маленькой дочерью, почему-то Мариса была уверенна, что родит именно девочку, и король искренне радовался этому, совершенно не заботясь о сотнях погибших и пострадавших детей, он давно очертил себя кругом собственных проблем, из которого и не думал выходить. Оба замерли, их конечности буквально парализовало, когда перед ними возник Великий Бог Справедливости. Сейчас на нем была довольно странная одежда, потрепанная, почти детская и никак не соответствующая его положению, но все тот же венок из веток Паллиды украшал его голову, а взгляд также пронизывал насквозь. Адельберт побелел.

— Радость — прекрасное чувство, Адельберт, но у короля оно должно быть связано со счастьем народа, в первую очередь. Ты же предпочел запутаться в волшебных сетях беспечности. Что ж, я могу подарить тебе это счастье и признать его за тобой, но при одном условии: ты оставишь трон. Времени на размышление у тебя нет, так что: да или нет? Счастье без трона или несчастье с троном?

Дар речи был надежно утерян, и только отчаянные мысли: как же так, ведь я король?! Как я буду без слуг, без рабов, как?!

— Я не знаю: как, это твоя забота. Я перенесу вас в Звездный замок, отныне это будет ваш дом.

— А кто же будет править? — шепотом спросил Адельберт.

— Юлиан Гридаев. Дитя Долины Времен Года, он не станет бояться развития и воплей аристократов, к тому же сейчас нужны твердые действия и трезвый рассудок.

— Но он же не королевской крови! — прошептал свой второй вопрос почти развенчанный король Риданы.

— Кто-то должен начинать, Адельберт, и заявить о своих природных способностях править, а не о праве наследования, иногда оно изживает себя.