Александра Верёвкина - Холодный почерк души

— Братец, клешня не болит? — очень заботливо поинтересовался он.

— Нет, — возмущенно выдохнул младший Сальваторе, вмиг оказываясь на значительном удалении от постели больной.

— А будет болеть! — трагедийным тоном возвестил вампир, грациозной походкой вышедшего на охоту хищника приближаясь к брату.

— Дамон, — попыталась Гилберт купировать набирающую обороты ссору, лихорадочно придумывая место, за которое будет хвататься в приступе ужасающей боли.

— Вот вечно ты все портишь, Елена, — тут же расстроился парень, оборачиваясь на звук ее голоса. — Ну рассказывай, родственничек, зачем приперся посреди ночи? Какие такие пошлые мыслишки бродили в твоей голове?

Стефан демонстративно отвернулся в другую сторону, отказываясь разговаривать в подобном тоне. Дамон фыркнул, но продолжать расспросы не стал и обратил все свое внимание на взволнованную девушку.

— Как день прошел? — с видимым любопытством спросил он, вновь возвращаясь на кровать, но не для того чтобы сесть. — Двигайся давай, симулянтка!

Она слегка растерялась от излюбленного в прошлом сарказма в его голосе, но послушно перелегла на самый краешек постели, осторожно придерживая на весу больную руку. Кажется, девушка начинала догадываться о причине столь резких перемен…Присутствие Стефана.

— Нормально, — с трудом заставила она себя вернуться к ответу на заданный вопрос. — Таблетки, уколы, полезная и очень невкусная еда, дневной сон и полная скукота. Почему мне даже читать не разрешают?

— Да уж, прямо концлагерь, — картинно ужаснулся мужчина, занимая освободившуюся половину просторного двуспального ложа. Не зря же он настоял на замене обычной больничной койки на кровать по спецзаказу. — А вот у меня все получилось куда страшнее. Навещал своих доноров и вымотался по полной программе. Всех покусай, всем внуши удовольствие, всех порадуй кучей комплиментов, сотри чертову тучу дурацких мыслей и впечатлений…Тяжела жизнь настоящего вампира, милая, ох как тяжела! Да еще одна из постоянных "подруг" начиталась всякой дряни о нас, к слову, она давно что-то подозревала насчет меня, так вот, развесила везде чеснок, окропила все стены в доме святой водой и "Отче наш" зазубрила. Не поверите, никогда так не хохотал! Это ж надо! Я ей: "Иди ко мне, детка!", а она мне: "Иже еси на небесех!" и крестом православным во все стороны машет, представляете?

Елена чуть ли не во все горло захохотала над его выражением лица, и только через пять минут, глядя в расширившиеся от удивления глаза младшего Сальваторе, пробормотала виноватое:

— Простите.

Ну не станет же она объяснять Стефану, что ничего этого на самом деле не случалось! Что Дамон просто зеленеет от ревности, поэтому старается слегка зацепить ее самолюбие, а точнее ту часть, которая любит ЕГО до потери пульса.

Юноша же тем временем молча таращился на дорогущие ботинки старшего брата из кожи питона, покоящиеся на белоснежных простынях, и тихо закипал от ярости.

— Дамон, — очень строго и явно осуждающе начал он, делая мощные глотки воздуха, в надежде отыскать в кислороде немного спокойствия. — Я просто не понимаю…

— Да уж, братец, — сочувственно закивал головой парень. — Ты вечно чего-то не понимаешь, я уже с этим смирился. Позволь дать тебе дельный совет? Так сказать, исходя из родственных чувств и благих побуждений. Проваливай отсюда по-хорошему, иначе займешь соседнюю палату. И в следующий раз, когда надумаешь являться к моей девушке без приглашения, заранее натяни на себя бронежилет и прихвати слюнявчик. Надоело любоваться на то, как ты размазываешь сопли кулаком.

Теперь настал черед Елены злиться. Смерив своего любимого взглядом, переполненным неодобрения, она крепко сжала покоящуюся рядом с ее рукой теплую ладонь и, подбирая каждое слово, заговорила:

— Дамон, пожалуйста, не надо. Ты ведь знаешь, что ничего не было и быть не может. Мы все прекрасно понимаем, что никаких остроугольных треугольников больше нет. Стефан пришел просто поговорить. Наверное, ему действительно следовало поставить тебя в известность, но ведь все совершают ошибки, так? Просто прекратите издеваться друг над другом. Неужели так трудно хоть иногда создавать видимость нормальных отношений? Вы ведь вовсе не ненавидите друг друга, верно, Стефан?

— Ох, я бы так не сказал, — еще шире улыбнулся старший Сальваторе. — Но давай разберемся по порядку. Зачем пришел мой дорогой братец, а? Правильно, поломать перед тобой комедию. Всплакнуть малость и выдавить из себя таким печальным голоском, что, мол, чемоданы собраны, я сегодня улетаю. На что рассчитывал? Конечно, что ты станешь его уговаривать остаться, и в итоге признаешь, будто он тебе нужен. Зачем? Непонятно. Отвратительный способ потешить свое самолюбие. Какого черта он хватал тебя за руку, если вроде ни на что не надеется? Стеф, поделишься мыслями? Опишешь в деталях, как пялился на ее губы?

— Ты уезжаешь? — опечаленно переспросила Елена, укоризненно поглядывая на разошедшегося вампира. И почему он такой прямолинейный?

— Да, — нехотя признался он. Тот факт, что он не стал отрицать ни один из сделанных старшим братом выводов, наводил девушку на некоторые размышления, от которых она предпочла отмахнуться. — Пожалуй, мне уже пора. Думаю, как-нибудь еще вернусь в этот город, но не слишком скоро.

Он быстро поднялся на ноги, непостижимым образом оказываясь в непосредственной близости к Гилберт, резко наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку и столкнулся с угрожающе сжатым кулаком.

— Неа, — с ухмылкой протянул старший Сальваторе. — Дверь совсем в другой стороне. Не заставляй меня выходить из себя, ведь не досчитаешься потом большинства зубов. Приятной тебе поездки! И помни, что мое хорошее отношение к тебе претерпело кардинальные изменения из-за…Какой невежливый! — огорчился он, вслушиваясь в удаляющиеся по коридору ритмичные шаги. — Даже не дослушал ведь!

— Из-за чего? — мгновенно ухватилась девушка за появившуюся возможность разобраться во всем самой. — Что такого опять произошло между вами?

— Во-первых, привет, моя принцесса, — разом изменился тон вампира, теряя свои ироничные составляющие. — Я так по тебе соскучился!

Елена и моргнуть не успела, как нежные губы заскользили по шее, подбородку, добрались до рта и тут же заключили в объятия кончик аккуратненького носика.

— Во-вторых, я совершенно невинен перед тобой, — заискивающе улыбнулся Сальваторе, подтверждая часть ее догадок относительно рассказа о тяжкой бессмертной доле. — Хотелось просто позлить братишку. Терпеть не могу, когда он начинает умиляться тем, как я сильно изменился за последнее время. Так трогательно о тебе забочусь…Раздражает. В-третьих, не делай так больше, ладно? Меня тянет кого-нибудь убить, когда я вижу, как он на тебя смотрит. Просто не позволяй, хорошо?