Майя Зинченко - Путешествие мага Эдвина

  Фраус застыл в дверном проходе, ошеломленно глядя на нас.

  - Весельчак, можешь идти.

  - Да, мой генерал.

  Скелет поднялся и, не глядя на Фрауса, покинул кабинет. Директор посторонился и проводил его непонимающим взглядом. Он, таращил глаза, открывал и закрывал рот, из которого не доносилось ни звука, напоминая рыбу, выброшенную на берег.

  - Вы что-то хотели? - спросил я, пытаясь предать своему голосу нейтральное звучание.

  - Э... Да. Я забыл сказать, что на моем хрустальном шаре установлена защита и пришел снять ее.

  - Спасибо, вы очень любезны. Я как раз закончил с письмами и собирался им воспользоваться.

  - Эдвин... - Фраус собрался с духом. - Вы же не собираетесь устроить переворот?

  - Нет, конечно. Если бы собирался, то давно бы это сделал.

  - Это хорошо... - он кашлянул. - Понимаете, я обязан был спросить.

  - Я понимаю. Ваш вопрос вполне обоснован. Каждые двести лет очередной свихнувшийся маг пытается захватить власть в империи. Некоторым из них это даже удается. Начинается гражданская война, новый повелитель топит страну в крови и так далее. Это уже становиться дурной традиций. Последние двести лет таких попыток, насколько мне известно, со стороны магов не предпринималось, - я развел руками. - И тут вы видите меня - Прозрачного мага победившего демонов, владельца венца Сумерек, которому умертвие в доспехах присягает на верность... Я бы тоже засомневался.

  - Эх... - директор вздохнул. - Вы смеетесь надо мной.

  - Самую малость, - я приподнял левую бровь. - Мне бы не хотелось, чтобы эта история достигла ушей Драконьих Голов. Они могут принять ее на свой счет.

  Тайной Охраной или Драконьими Головами называли личную охрану нашего подозрительного императора. Это было секретное ведомство, о котором не было известно простым смертным. Маги к последним, естественно, не относились. Именно Драконьи Головы занимались разоблачением заговоров и предотвращением покушений. Фаусмин Третий не был параноиком. Если бы не охрана, нашего императора уже давно закололи бы или отравили любящие родственники.

  - О, я все понимаю, - директор кивнул. - Я буду молчать.

  Фраус заботливо протер замшей хрусталь и заученным движением активировал шар. Внутри него загорелась синяя звездочка.

  - Когда я шел сюда, секретарь сообщил мне, что обмен сознаниями прошел успешно.

  - Замечательно, - я действительно был рад.

  - Да, Эрик провел обмен наилучшим образом. Вынужден признать, что он очень способный. Полагаю, он станет одним из лучших учеников школы. - Фраус посмотрел на меня. - Как вы в свое время.

  - Хорошо, что он медиум, а не Прозрачный маг и мы будем работать в разных плоскостях... - рассмеялся я. - Не выношу конкуренции.

  - Конечно, - директор вымученно улыбнулся. - У меня сейчас урок. Я преподаю в старших классах классификацию вымышленных существ. Мне бы не хотелось, чтобы ученики надолго оставались без присмотра.

  Мы пожали друг друга руки и чинно раскланялись. Как только комната опустела я сел в кресло. Мне нужно было выполнить вторую часть задуманного.

  Передо мной лежал хрустальный шар Фрауса. Он был размером крупное яблоко и покоился на подставке из красного мрамора. В самом низу подставки золотом была выгравирована надпись: 'Уважаемому магу и доброму другу Фраусу от коллег'. Значит, это был подарок.

  - Подхалимы, - беззлобно сказал я, сосредотачиваясь на вызове.

  Прищурив глаза, я смотрел вглубь шара, прямо на мерцающую звездочку.

  - Ну же.... Ответьте! Ну, хоть кто-нибудь...

  Я разослал вызовы пятерым магам, которых считал друзьями и которым мог довериться. Пускаться в путешествие к горам Умарта в одиночку - это сумасшествие. Мне позарез был необходим напарник, который прикроет мою спину магическим щитом и вытащит из переделки, если мне доведется в ней оказаться.

  Первым на связь со мной вышел Мальвин. Шар засветился голубоватым светом, внутри него замельтешили черточки, которые быстро потемнели, приняв очертания человеческого лица. Я уже успел обрадоваться, как вместо моего друга узнал его племянника Мейдина.

  - Мейдин? - разочаровано вырвалось у меня. - А где твой дядя?

  - Вместе с Хельгой. Она только что родила мальчика, и он не отходит от нее ни на шаг. У вас что-то важное? Я могу передать дяде.

  - М... Передай им обоим мои поздравления, - сказал я, пытаясь показать насколько я рад этому.

  Признаться я совсем забыл, что Мальвин ожидает прибавления в семействе.

  Этот человек вообще был редким оригиналом. Он словно задался целью разрушить все стереотипы, касающиеся магов, и весьма в этом преуспел.

  Всем известно, что маги редко обзаводятся семьями. Это происходит по двум причинам: во-первых, маги считают себя вполне самодостаточными, волшебство заменяет им не только общение с противоположным полом, но и общение вообще. Зачастую маг ставят работу на первое место, полагая, что только в ней заключен смысл его жизни. Во-вторых, найдется очень немного женщин, которые захотят связать свою жизнь с эгоистом, подверженным частым перепадам настроения и безумным идеям.

  Мелл - исключение, она настоящий ангел.

  Кроме того что среди магов редко можно встретить семейных, еще реже они заводят детей. Странное дело: вершить судьбы мира они в состоянии, а принять на себя ответственность за ребенка боятся. А вот Мальвин не боялся - он женился. И не только женился, но и стал отцом троих детей.

  К сожалению, когда они ездили в горы, его супруга погибла во время неожиданного сходы лавины. Мальвин два года носил по ней траур, а потом, рассудив, что его детям в любом случае нужна полноценная семья, женился снова. Его избранницей оказалась двадцатипятилетняя дочь зеленщика. Через год Мальвин снова стал отцом - на этот раз близнецов.

  Когда я гостил у них в последний раз, все его многочисленное шумное семейство выглядело очень счастливым. Они живут в большом старом доме, с множеством комнат, где не закрываются ни одни двери. В гостиной постоянно горит камин. Они держат большую пятнистую собаку, любящую подремать на коврике перед камином и задерганную служанку, которая по секрету призналась мне, что ей стыдно перед уважаемым гостем, то есть предо мной, за творящееся вокруг безобразие.

  Выходит, что Мальвин решил не останавливаться на достигнутом и завести еще одного ребенка.

  Я покачал головой. Шестеро детей - это многовато. А зная Мальвина, можно было с уверенностью сказать, что там где шесть - там может быть и семь.

  Внезапно, где-то глубоко в душе я почувствовал угрызения совести. Мальвин верный товарищ, который всегда придет на помощь друзьям. А я собирался втянуть его в рискованное предприятие, которое могло закончиться весьма плачевно. А что, если бы он погиб? Его шумное семейство, в качестве расплаты за смерть отца, переехало бы ко мне?