Софья Ролдугина - Зажечь звезду

Вряд ли экзаменаторы окажутся такими же милыми.

Но, несмотря на все свои опасения, оказавшись перед дверью, я от души расхохоталась. Надо же, одиннадцать-алле! На эльфийском! А вчера внимания не обратила… Хорошенькое начало… Помнится, брат рассказывал, что идентификация кабинетов на каждом этаже ведется с применением букв эльфийского алфавита. Забавно, если учесть, что у эльфов алфавита нет как такового. Есть руны, которыми обозначают корни и слоги. Чем-то похоже не восточные языки у людей. Кроме того, значение слова зависит от интонации — в речи, от дополнительных знаков-крючочков — на письме. Взять, к примеру, прозвище Северного князя. Интонация вверх, «л» волевое твердое — получается «звезда». Интонация вниз, «л» романтически мягкая — и «Ксиль» уже означает «льдинка». На первый взгляд сложно, но на самом деле эльфийский язык один из самых простых в изучении — для тех, кто владеет идеальной памятью. Так вот, к чему это я… Ах да, аудитория одиннадцать-алле располагалась между кабинетами миа и сверте — «досада» и «удача». А руна «алле» — просто суффикс прилагательного («ксилле» — «ледяной» или «звездный»), своего значения не имеет, а если и стоит отдельно, то является междометием, меняя эмоциональную окраску в зависимости от контекста. Милое совпадение, ничего не скажешь.

Поспешно вытряхнув из головы неподобающие ситуации филологические изыскания, я решительно постучала в дверь.

Меня явно ждали.

— Входите, Найта, не задерживайтесь на пороге, — неприязненно откликнулись из кабинета. А я не задерживаюсь, я иду, иду.

Если честно, я думала, что аудитория будет побольше. А тут — с десяток парт, кафедра, стол для экспериментов и шкаф с реактивами и оборудованием. Спиртовки, штативы, колбы, перегонки. За кафедрой, чем-то напоминающей барную стойку, разместились пять человек. Четверо в зеленых мантиях, я полагаю, комиссия от факультета исцеления, а пятый типус в мятой рубашке и вязаном жилете…

Бездна!!!

Впрочем, Мэйсон говорил, что иногда на экзамене присутствует наблюдатель, философски подумала я. Почему бы и не некромант?

— Все-таки пришла, — Рэмерт довольно откинулся на спинку кресла и потянулся, не обращая внимания на негодующие взгляды коллег.

— Вроде того, — в тон ему откликнулась я, машинально убирая руки в карманы. Ничего не могу поделать с этой привычкой, особенно под такими изучающими взглядами. Незаколотая челка свесилась на один глаз, делая меня похожей на нечесаного пони.

— Тогда приступим, — кивнул Мэйсон и тут же поправился: — То есть приступайте, господа и дамы, а я посмотрю.

Экзамен походил на фарс. Зампредседателя комиссии зверски гонял меня по классификации и дозировке ядов со зверским же выражением лица, председатель пытался взглядом просверлить дырку в моей футболке (я пожалела, что не надела куртку от эльфийского доспеха), алхимик трепался с анатомичкой по важным и насущным вопросам (кстати, четвертым преподавателем оказалась женщина… хорошо, что я не последовала совету Рэмерта и не напялила юбку: неприязнь одной дамы легко перевесит расположение трех джентльменов), Мэйсон, позевывая, созерцал потолок. Изредка некромант бросал фразы типа: «Полегче, Дэмиан, она не аспирантка, она абитуриентка», «А сам-то ты в курсе?», «Милая, милая девочка… Так бы и взял себе… на факультет». Напоследок меня попросили приготовить антидот к вытяжке из сон-травы. С этим я справилась бы с закрытыми глазами — при условии, конечно, что буду работать в лаборатории Дариэля — спасибо моему эльфу за то, что не жалел сил, натаскивая меня на простейшие яды. Мило улыбаясь, я приняла сначала вытяжку, потом противоядие, постояла пару минут, демонстрируя преподавателям прекрасное самочувствие и не менее прекрасное настроение.

— Ну что ж, с заданием вы, очевидно, справились, — протянул Дэмиан, значительно кивнув председателю. Тот мгновенно посерьезнел и перевел взгляд с моих ног на лицо. Мне этот взгляд очень не понравился. Рэмерт напрягся, даже алхимик прекратил болтовню с анатомичкой. Не к добру, ой, не к добру… — Самое время подвести итоги, — и оглянулся на господина Леми.

Председатель внушительно выпрямился в кресле.

— Итак, Найта, вы показали прекрасные практические результаты, скорее характерные для третьекурсника, чем для поступающего.

О! Не ожидала. Если честно, то боялась я именно за практическую часть. Мало ли какое зелье заставят варить… А оказалось, что я подготовлена «на уровне третьекурсника».

— Немного хромает теоретическая часть, вы сбиваетесь на эльфийские термины, но это, я думаю, издержки вашего ученичества, — продолжил профессор Леми. Я начинаю уважать этого человека. Готова была поспорить, что большую часть экзамена он посвятил изучению моей внешности, а оказалось, слушал, и очень внимательно. Похоже, он не так прост, как хочет казаться. — Тем не менее, на данном этапе мы не видим причин для зачисления вас в Академию даже на заочное отделение.

Вот так, просто. Учись, Найта, как людей обламывать. Ты можешь быть сколь угодно умной и подготовленной, но пока они не видят причин зачислить — точнее, видят причины не зачислять — ты в пролете.

— Честно говоря, — задумчиво продолжил председатель, — меня, да и всех нас весьма удивило ваше желание поступить в Академию. Простите за прямоту, но зачем ведьме довольно высокого ранга официальный диплом? — поинтересовался Леми. — Если уж вам так хочется совершенствоваться в искусстве исцеления, вы вполне могли бы продолжить ученичество у Дариэля Изгнанника, — он выразительно взмахнул листком из ручательного письма.

Чего они от меня требуют, интересно? Хотят, чтобы я прилюдно поковырялась в душе? Обойдутся.

— Это сложный вопрос, — осторожно начала я. — Могу сказать одно: это не блажь и не пустой каприз. Мне действительно нужно знание — подчеркиваю, знание, а не диплом! — которое может обеспечить Академия. Учиться у Дэйра… То есть у Дариэля… было бы гораздо удобнее, да и приятнее. Но здесь, в Академии, есть то, чего нет в Дальних пределах.

— И что же это? — заинтересованно подался вперед профессор Грант. Сейчас, когда он не излучал открытое презрение, отвечать на его вопросы было несоизмеримо приятнее.

— Книги, — улыбнулась я. — В Академии собрана самая обширная библиотека двух миров.

— Вы полагаете, что здесь есть книги, которых нет у Дариэля Изгнанника? — проснулся, наконец, алхимик.

— Разумеется, есть, — хмыкнула я. — Более того, я уверена, что необходимые мне материалы лежат за пределами интересов Дэйра… К слову сказать, он бесится, когда его называют Изгнанником. Никто его не выгонял, он сам уехал. И, между прочим, отец его признал, так что если хотите официоза — можете говорить Дариэль эм-Ллиамат аль'Кентал Савал?[6]