Гордон Диксон - Дракон на границе

– Надеюсь, с ним будет все в порядке, – ответил Джим. – Как вы знаете, он потерял очень много крови. Рана неглубокая, но тянется через весь левый бок. Я сделал все, что мог. Теперь, если за ним ухаживать, почаще поить и давать ему как можно больше супа, который я просил приготовить для него, тогда, думаю, к концу недели он будет на ногах. По крайней мере, он сможет вставать, ходить и сидеть с нами за столом.

– Ой! – воскликнула Лизет. – Я совсем забыла, милорд. Мне надо распорядиться, чтобы этот суп начали готовить. Вы позволите, отец?

– Непременно. Иди! Не задерживайся! – Геррак указал ей на кухню. Лизет встала из-за стола и покинула зал.

– Досадно, что он не может быть с нами сейчас, – сказал Геррак, – когда нам надо обсудить такое важное дело.

Только теперь Джим заметил, как серьезны лица всех сидящих за столом. Он сделал большой глоток вина, потом еще один и наконец осушил кубок. Терпкое красное вино показалось ему необычайно вкусным и приятным. Похоже, дала знать о себе не только жажда; Джим все то время, пока возился с Брайеном, находился в жутком напряжении.

Когда Геррак вновь наполнил его кубок, Джим не стал возражать. Впрочем, его мысли были заняты не вином. Он пытался связать воедино внезапный визит шотландца, появление отвратительного червя, полых людей и возможность второго фронта, которую упоминал Геррак и от которой столь легкомысленно отмахнулся Каролинус.

Маги тоже ошибались.

Глава 10

– Тут я соглашусь, – говорил между тем Лахлан, задумчиво наполняя свой кубок и отпивая из него. – Вторжение готовится в Англию, а он единственный англичанин среди нас.

– Не считая милорда де Буа де Маленконтри, – поправил Геррак. – Он тоже англичанин.

У Джима едва не сорвалось с языка, что он не англичанин, а американец, однако он вовремя спохватился. Едва ли ему удалось бы объяснить присутствующим, что он имеет в виду.

– И все же странно, – заметил Дэффид, – что шотландец, валлиец, нортумбрийцы и даже англичанин сообща держат совет по такому делу.

– Не будем говорить об этом! – строго сказал Геррак. – Если уж на то пошло, Нортумбрия стала Нортумбенлендом, и, значит, мы теперь тоже считаемся англичанами. К тому же дело касается не только Нортумберленда и Англии, но и Шотландии с Уэльсом. Если сюда придут французы, мы быстро увидим, что хрен редьки не слаще. Ведь каждый француз, имеющий право носить оружие, будет стремиться приобрести новые земли за счет их прежних владельцев – неужели вы об этом никогда не думали? Это коснется и Уэльса, и, несомненно, Англии, также может грозить и Шотландии, стоит им только завладеть Границей.

– Тут я тоже согласен, – пробормотал Лахлан. – Золота французы дают немало; но никакой король не станет тратить золото ради одной дружбы или ради такого ненадежного соглашения, как старинный союз между Францией и Шотландией.

– Он посмотрел на Джима в упор. – Одним словом, сэр Джеймс, – я буду называть тебя так, это мне легче произнести, чем «милорд», – мы говорим о вторжении в Англию из Шотландии; оно будет оплачено французским золотом и шотландской кровью, которой прольется немало, прежде чем появится хотя бы надежда захватить Англию, – но едва ли такая надежда появится.

– Значит, вы беспокоитесь за жизнь шотландцев? – спросил Джим. – Почему же тогда ты, шотландец, явился сюда и предупреждаешь того, кто может завтра стать твоим противником, о том, что шотландцы готовят вторжение в Англию?

– Потому что Геррак имеет право знать об этом, – ответил Лахлан. – Мы все можем стать жертвами французов. Кроме того, я не друг Мак-Дугалу, который спит и видит, как втянет Шотландию в эту кровавую бойню. Я бы не возражал против вторжения в Англию, если бы оно имело шансы на успех. Но таких шансов нет.

– А почему их нет? – осведомился Джим с чрезвычайным интересом.

– Потому что проклятые французы не явятся в нужный момент! – почти выкрикнул Лахлан, стукнув кулаком по столу. – Они никогда не являлись, и теперь будет то же самое! Французы хотят, чтобы люди из наших кланов таскали для них каштаны из огня голыми руками. Пусть шотландцы завоюют Англию – вот тогда французы приплывут. И со свежими силами обрушатся на тех самых шотландцев, которые добыли для них эту землю. Как же им иначе получить выгоду?

– Ты еще не сказал, почему ты так уверен в том, что они не поступят иначе, – напомнил Дэффид.

– Потому что французы всегда были такими, – заявил Лахлан. – Они стараются подкупить шотландцев, чтобы те завоевали для них Англию. Они всегда поступали так и теперь не могут поступить иначе. Что получится, если Шотландии и Франции придется делить между собой Англию? Если до сих пор у них не было повода для войны, то теперь-то уж он будет! Разве может получиться иначе?

Странным образом акцент Лахлана то появлялся, то исчезал. Временами он говорил как все остальные. Иногда же его едва можно было понять.

– Зная англичан и французов, я тоже считаю, что иначе и быть не может. заговорил Геррак. – Милорд Джеймс, мастер лучник и сэр Брайен, если бы он здесь присутствовал, – я должен вам сказать, что разделяю точку зрения Лахланна. На Границе не может быть прочного мира между шотландцами и англичанами – в этом нас убеждает вся наша жизнь. Нет ни одного шотландца или англичанина, который охотно отдал бы свои владения французам. Несомненно, Лахлан принес нам правдивую весть. Теперь нужно обсудить не саму возможность такой войны, а то, как она начнется и что нам делать, чтобы попытаться воспрепятствовать ее продвижению на юг.

– Вам известно, откуда будет нанесен первый удар? – спросил Джим. – И какими силами? Если это будет целая армия…

– Если бы так, – вздохнул Геррак. – Боюсь, дело гораздо хуже.

– Как? Что вы имеете в виду? – удивился Джим, не понимая, почему этот могучий воин с большим опытом сражении в приграничной области говорит чуть ли не с отчаянием, хотя боевые действия еще даже не начались.

– Как? – повторил Геррак. – Очень просто. Это не армия. Это наши старые враги, с которыми вы уже встречались. Те, что ранили сэра Брайена.

– Кто? Вы имеете в виду… – проговорил Джим, желая окончательно удостовериться.

– Полые люди, – подтвердил Геррак.

Вот оно!

«В самую точку, – подумал Джим. – А полые люди, в свою очередь, марионетки в руках Темных Сил».

– Так! – произнес он. – Но я что-то не вижу тут проблемы. Сколько всего полых людей? Наверное, не более двух тысяч?

– Возможно, – согласился Геррак. – Хотя точно никто не знает. Никто из живых.

– Ну вот, видите, – продолжал Джим, чувствуя, что под действием вина становится разговорчивее, чем обычно. – Для любого вторжения из Шотландии, чтобы оно имело шансы на успех, необходимо по крайней мере тридцать тысяч человек, не так ли? Тридцать тысяч хорошо вооруженных воинов. Может быть, сорок-пятьдесят тысяч. Может, даже больше…