Павел Ганжа - Дети Земли

Как голову ни ломай, яснее пометки не становились. Не видя иного выхода, Селин принялся снова рьяно листать газетные подшивки в надежде наткнуться на надписи, сделанные тем же неизвестным, но, вероятно, весьма осведомленным автором. И, как ни удивительно, преуспел. За час с копейками Никита обнаружил еще четыре газеты с пометками таинственного нарушителя библиотечных правил.

Все статьи, удостоенные внимания злостного бумагомарателя, освещали стихийные бедствия в Карибском бассейне, Малой Азии и Европе. А именно торнадо, землетрясения и наводнения. Сообщения о затопленных городах и поселках, разрушенных зданиях и мостах, оставшихся без крова жителях и жертвах обрамляли одни и те же записи. Помимо уже упоминавшихся "альфов", попадались пометки: "Первая Раса?…", "Развитие по сценарию Всемирного потопа?!", "уничтожение Ч. как вида?…", "Вынести вопрос на Б. Круг аш.!", "Известить О.П.???". Причем "альфы" и "Первая Раса" встречались многократно, а остальные пометки – гораздо реже.

Всякий раз, едва взгляд натыкался на неровный подчерк загадочного писателя, интуиция пищала, орала благим матом, валялась по земле и сучила ногами. Гремела набатом и ревела раненным в филейную часть лосем. Вела себя настолько нескромно, что не давала возможности Никите сосредоточиться. Ни прочитать, ни толково обдумать. А однажды, когда Селин наткнулся на обведенную знаком вопроса статью о землетрясении в Малой Азии, показалось – сердце сейчас проломит ребра и выскочит из груди. Стихийное бедствие произошло шестого июня в юго-западной части Турции. Та самая дата, то самое землетрясение…

Дабы урезонить расшалившийся дар Ящера и привести мысли в порядок, пришлось прервать поиск, отложить подшивку и почесать затылок. Нехитрая стимуляция высшей нервной деятельности помогла, внутренний голос умолк, интуиция успокоилась.

Невольно полезли в голову сопоставления с куцей информацией по отдельно взятым тайным обществам. Аналогии просто-таки напрашивались. А что, если сокращение "аш." относится к загадочным "ашерам"? Тогда "О.П." в одной из пометок вполне оправданно рассматривать как аббревиатуру не менее таинственного "Ордена Посвященных". Интересно еще, во что именно посвященных?

На то, что выводы в отношении сокращений не просто измышления, а допущения, близкие к истине, намекала и селинская сверхинтуиция, иерихонский глас которой оставлял мало места для сомнений.

Из подобных допущений автоматически вытекало напрашивающееся умозаключение о том, что все эти пресловутые "ашеры", "посвященные", "альфы" одного поля ягода. Щи одним лаптем хлебают. Или, по крайней мере, имеют некую общность, признак, позволяющий им выделять друг друга из массы прочих… разумных прямоходящих (слово "люди" для обозначения всех мыслящих обитателей планеты в свете произошедших с Селиным перемен вообще казалось некорректным… и неуместным). Закрытость это от социума, специальные ритуалы, национальная или расовая принадлежность членов (недаром ведь упоминалась "Первая Раса") или еще что-нибудь – оставалось лишь догадываться. Также, без поллитры представлялось затруднительным заключить, враги они или союзники, или едва осведомлены о существовании друг друга, или вообще в этом отношении пребывают в блаженном неведении.

Вариантов имелось – сотни. А ежели предположить, что в пометке "уничтожение Ч. как вида?…" большая буква Ч. обозначает человечество, то тут такой кисель заваривается…

Вопросов возникало столько, что мозги набекрень вставали. Кто собрался уничтожать человечество? Или это инсинуации, игра ума неизвестного бумагомарателя? И кто он сам, сей фрукт: "альф", "ашер" или "посвященный"? Или обычный фантазер, ради развлечения испортивший десяток газетных полос? При чем здесь стихийные бедствия? Ведь с эпохи мистического Великого Потопа (даже если он и случился однажды) много воды утекло, научно-технический прогресс достиг таких высот, что дух захватывает, и утопить род людской не удастся по определению. Не говоря уже об ураганах и землетрясениях. Подавляющая часть населения планеты все равно выживет…

А каков механизм "запуска" землетрясений, торнадо и наводнений? Взаимоотношения упомянутых тайных обществ? Если они, конечно, существуют… Численность обществ, возможности, иерархия, возраст? И прочее, и прочее…

Ответов не было. И никакая интуиция, пусть и сверх, не помогала. Наверное, данных для подсознательной экстраполяции не хватало. Ничего не попишешь, оставалось только усердствовать в поисках. Рыть, копать, грызть.

Как следует порыть и погрызть не получилось. К обложенному пуленепробиваемыми кипами газетных и журнальных подшивок правдоискателю подошла симпатичная служительница храма книги и осторожно намекнула, что пора закругляться:

– Извините, пожалуйста, Вы… долго еще работать будете?

– А что?…

– Просто мы закрываться должны, десять часов… простите, ради бога, – миловидную и очень молодую брюнетку, очевидно, проинструктировали старшие коллеги, впечатленные псевдоксивой "важного товарища", поскольку она то мгновенно краснела, то столь же стремительно бледнела, то просила прощения. Робела.

"Напугали девочку", – усмехнулся Никита и, дабы окончательно не вводить юную библиотекаршу в предаффектное состояние, засобирался.

– Ухожу-ухожу…

– Вы только не думайте, что я Вас выгоняю, если надо, то работайте…- все-таки струхнула брюнеточка.

– Спасибо, я уже закончил,- поспешил успокоить ее Селин, – и устал к тому же. – Он взглянул на хронометр. – В самом деле – пора…

– Оставьте, мы сами уберем! – пискнула девушка, увидев, что Никита собирается раскладывать и уносить подшивки.

– До свидания, извините, еще раз…

– Всего доброго!

Чтобы избежать излишних расшаркиваний, Селин направился к выходу едва ли не трусцой, попутно запихивая в пасть последние сохранившиеся бутерброды…

Майский вечер встретил увлекающегося читателя противной сыростью и моросящим дождиком. Ветер норовил забросить капли за ворот или на худой конец швырнуть в лицо. Погодка – для прогулок самое то! Но Селин ненастья не заметил. Слишком хотелось спать. И есть. Где-то между желудочными мечтами и грезами о сладких снах переваривались думы о загадочных "ашерах" со товарищи. А еще привязанной к хозяйской будке собачонкой крутилась мысль о том, что целый год пролетел с тех пор, как своды пещеры на далеком турецком берегу обрушились, и жизнь одного сибиряка круто изменилась…

Более или менее связно обдумать прочитанное Никита попытался дома (если снятые апартаменты возможно так именовать) в краткий период безвластия желаний, когда насыщение организма пищей физической произошло, а сон еще не одолел. Ничего внятного придумать не сумел. Решил, что хорошо бы поехать в Европу, Париж или Рим, порыскать в тамошних архивах и спецхранах, благо, что языками он овладевает не по дням, а по часам. Но затем здраво рассудил, что человек, испортивший газеты, проживал здесь, в городе, или, по крайней мере, бывал в нем и захаживал в библиотеку. Нет, все же скорее местный житель. Чего ради приезжий попрется в книгохранилище. Музеи, театры, прочие достопримечательности – понятно, но читать в библиотеке периодику?… Сомнительно.