Наталья Бульба - И осталась только надежда

…. Алинэ крепко спала в моей постели. Защита сдержала последний выброс силы перед тем, как притянутая берсерком душа уравновесила основы, проведя мою теперь уже жену через грань инициации. Но это не значило, что там можно было находиться. Разделявшие помещения перегородки потеряли свою целостность, да и часть коммуникаций оказалась нарушенной.

Но разрушения меня если и волновали, то лишь незначительно. Нам оставалось пробыть здесь меньше двадцати дней, и даже если гидроизоляция не справится, над нами была болотистая местность, перемежающаяся лишенными очарования лесами, я просто полностью изолирую этот сектор, открыв в обход дополнительные стационарные переходы.

Значительно больше беспокоила реакция Алены, когда она проснется. Как бы я не хотел, чтобы это случилось как можно позже, на исполнение желания нисколько не рассчитывал. Дорого было каждое мгновение. Мне нужно было научить ее хоть немного контролировать собственные способности и использовать их. Именно ей предстояло активировать систему маров, обеспечив нам с отцом доступ к ней.

У меня и раньше не было четкого плана, как подвести пленницу к решению помочь нам добровольно, лишь наметки к нему — дочь правительницы темных эльфов была тем фактором, который учесть казалось весьма сложно. Теперь же у меня оставался вновь только один вариант — заставить силой.

Во взгляде Алены пробивалась ярость и в тот момент, когда она содрогалась подо мной от удовольствия. Она была полностью в моей власти, которую я разделил со своим зверем, но сопротивлялась мне не телом, этого ей не позволила связавшая нас воедино магия крови, своей беззащитной передо мной душой. И перед ее мужеством склонил голову даже берсерк, признав ее достойной милости.

Тварь отступила, как только в ее ауре вспыхнула искра новой жизни, впервые с тех пор, как я познал свою суть, не забирая — отдав ей часть своей силы. Мне не раз приходилось участвовать в набегах на другие миры, мне не раз довелось пользоваться добычей для удовлетворения собственной похоти. И я никогда не останавливал своего зверя, позволяя ему взять себе последний вздох жертвы.

И я никогда еще не испытывал того, что сейчас заставляло меня стискивать зубы, чтобы не завыть от ненависти к самому себе.

Судьба свела меня с той, которая могла стать Единственной и она же отобрала у меня единственный шанс на это. Мне никогда не увидеть, как в ее глазах вспыхнет радость.

Эта мысль была последней, которой я разрешил испытывать мою выдержку. Алинэ была мечтой, но у меня было чем заняться и без того, чтобы терзать себя. Один вопрос, зачем Яланиру понадобилась юная принцесса, стоил того, чтобы забыть обо всем остальном.

Изначально было понятно, что девочку через инициацию провести не удастся, в этом хрупком теле оказалась заключена суть Равновесия, которая не даст пробудить себя раньше времени. Так что использовать ее в Храме практически невозможно, если, конечно, отец не задумал воспользоваться ребенком, как способом добраться до ее матери.

Но и это не выглядело разумным. Вошедший в полную силу маг Равновесия, носивший в себе готового в любое мгновение проявиться берсерка, был непредсказуемым противником даже для Сэнши и его команды.

Правда, было у меня одно объяснение, в которое было трудно поверить. Если, конечно, не принимать во внимание, что именно оно прекрасно связывает воедино все факты, которые у меня были. Лера была потенциальной парой для даймона. И вряд ли отец дрался с ялтаром Вилдором за право сильного только ради того, чтобы его позлить.

Я видел тот бой, я видел, с какой решимостью сжимала рука Яланира меч. И я чувствовал, насколько он жаждал своей победы. Ради нее.

В какой-то мере это было приятно, не я один оказался способен пойти против того, чем жил сотни лет, лишь бы иметь не шанс — надежду на шанс, добиться благосклонности человеческой женщины.

Впрочем, из нас двоих, я достиг большего. Алена стала моей женой. Ритуал проведен до конца и отменить этого факта уже невозможно.

Почти невозможно.

Вызов коснулся моего сознания, когда я отвлекся от собственных размышлений, отреагировав на тихий стон Алинэ. Ее сон был тревожным. Даже моя магия, возросшая благодаря проявлению берсерка, не сумела подарить ей покой.

«У Сэнши проблемы. Нужна твоя помощь».

«Не может справиться с ребенком?» — мысленно усмехнулся я.

Наша первая встреча с созданием закончилась странным выводом, который я сделал. Тогда я понял, как именно относились наши создатели к нам.

«Разберись».

Прежде чем покинуть блок, я еще раз посмотрел на жену. Она казалась такой беззащитной….

Теперь усмешка касалась меня самого. Я не мог позволить, чтобы она стала моей слабостью. То, что задумал Яланир было слишком грандиозным, чтобы проснувшаяся во мне жалость погубила замысел.

Воина отца и девочку я нашел в одном из тренировочных залов, на скорую руку переоборудованном в некое подобие оранжереи. Сам Сэнши стоял у внутренней двери тамбура и, как мне показалось, облегченно вздохнул, когда я, сдвинув его плечом, вошел в помещение.

— Ты обещал!

Голубые глаза девочки, соскочившей со стула, на котором она сидела, вспыхнули алым, заставив меня отступить на шаг назад. От неожиданности.

Теперь было понятно, о какой трудности говорил отец. Создания хоть и были сильны физически настолько, что превосходили большинство даймонов, не имели скрытой в них сути. Так что обеспокоенность воина была более чем понятной.

— Обещал, — мгновенно собравшись, спокойно подтвердил я ее обвинение и взглядом дал понять, что ее истерика вызывает у меня отвращение. — Ты желала ей смерти?

Мне трудно судить, на что среагировала принцесса, на мой равнодушный голос или вопрос, но ее плечи тут же поникли, а во взгляде место ярости заняла такая боль, что я едва не забыл о том, что избавился от жалости.

— Ты все испортил!

Ей было только восемь, но ее глазами на меня смотрела мудрость.

Что ж… я знал о том, что она права. Но разве это знание что-то значило в то мгновение, когда Хаос обратил на Алинэ своей взор?! Разве имело значение, если самого будущего в тот миг не существовало?!

— Ты хочешь увидеть ее? — Я не пытался заслужить ее прощение, она не обвиняла меня — только теперь осознавала, что мир, в котором она была окружена любовью и заботой близких, в котором не было нужды делить на друзей и врагов, перестал существовать. И сейчас не ее разум — сердце решало, кем для нее стану я.

— Нет.

Ее ответ был ожидаемо твердым. Она определила мое место.

Амалия была совсем ребенком, в чем-то даже избалованным ребенком, в чем убеждал меня опыт службы на Лилее. Но в ней уже было то, что когда-нибудь сделает из нее правительницу, перед которой будут преклоняться.