Роберт Джордан - The Gathering Storm

Эмис не внесла ясности в проблему, занимавшую Авиенду. Раньше Хранительница Мудрости была Девой Копья, так же как и она сама. Эмис была очень жесткой женщиной, даже для Айил.

– А сам ал’Тор? – спросила Эмис. – Что ты думаешь о нем?

– Я люблю его, – ответила Авиенда.

– Я не спрашивала, о чем думает глупая девчонка Авиенда, – резко сказала Эмис. – Я спросила, что думает о нем Авиенда – Хранительница Мудрости.

– Он – человек с тяжким бременем, – Авиенда старалась тщательно подбирать слова. – Боюсь, что часть своего бремени он делает тяжелее, чем она того заслуживает. Раньше я считала, что есть только один способ стать сильной, но благодаря моей первой сестре я поняла, что ошибалась. Ранд ал’Тор… Думаю, он еще не понял этого. Меня беспокоит, что он принимает твердость за силу.

Эмис вновь кивнула головой, будто выражая одобрение. Быть может, все эти вопросы были своего рода проверкой?

– Ты собираешься выйти за него замуж? – спросила Эмис.

«Мне казалось, мы решили не говорить о «глупой девчонке» Авиенде», – подумала Авиенда, но, конечно же, не произнесла этого вслух. Никто не посмел бы сказать такое Эмис.

– Я выйду за него замуж, – сказала она вместо этого. – Это не возможность, а несомненный факт. – Тон, которым это было произнесено, вызвал быстрый взгляд со стороны Эмис, но Авиенда не смешалась. Если Хранительница Мудрости ошибается – ее нужно поправлять.

– А что насчет мокроземки Мин Фаршав? – спросила Эмис. – Ясно, что она любит его. Как ты собираешься поступить с ней?

– Это мои заботы, – ответила Авиенда. – Мы придем к соглашению. Я разговаривала с Мин Фаршав и уверена, что мы найдем с ней общий язык.

– Вы станете первыми сестрами и с ней тоже? – поинтересовалась Эмис. В голосе Хранительницы чувствовалось, что ответ Авиенды ее позабавил.

– Мы достигнем согласия, Хранительница Мудрости.

– А что если нет?

– Мы сделаем это, – твердо ответила Авиенда.

– Как ты можешь быть в этом уверена?

Авиенда заколебалась. С одной стороны, ей хотелось промолчать, пробираясь сквозь заросли кустарника без листьев, и ничего не ответить Эмис. Но, с другой стороны, она была ученицей, и, хотя никто не мог заставить ее говорить, она знала, что Эмис не успокоится, пока не получит ответа. Авиенда надеялась, что своим ответом не навлечет на себя слишком много тох.

– Знаешь ли ты о видениях этой женщины – Мин? – наконец спросила Авиенда.

Эмис кивнула.

– Одно из этих видений относилось к Ранду ал’Тору и трем женщинам, которых он полюбит. Другое было связано с моими детьми от Кар’а’Карна.

Больше она ничего не сказала, и Эмис не стала давить на нее. Этого было достаточно. Обе знали, что легче встретить Каменного Пса, бежавшего с поля боя, нежели отыскать несбывшееся видение Мин.

С одной стороны, хорошо было знать, что Ранд ал’Тор станет ее мужем, даже если ей придется делить его с другими. Она, конечно, не имела ничего против Илэйн, но Мин… Авиенда даже толком не знала ее. Безусловно, удобно было знать, что с тобой будет. Но, в то же время, это внушало беспокойство. Любовь к Ранду ал’Тору была ее выбором, а не капризом судьбы. По существу, видение Мин не гарантировало, что Авиенда и вправду выйдет замуж за Ранда, поэтому, возможно, она ввела Эмис в заблуждение. Да, он полюбит трех женщин, и три женщины будут любить его, но удастся ли Авиенде сделать его своим мужем?

Нет, будущее не было определено, и, если задуматься, это обнадеживало Авиенду. В кого-то другого это вселило бы беспокойство, но только не в нее. Она вернет свою честь и выйдет замуж за Ранда ал’Тора. Может быть, он умрет вскоре после этого, но, возможно, и она падет в этот день от стрелы врага, выпущенной из засады. Беспокойство ничем не поможет.

Однако тох - совсем другое дело.

– Я оговорилась, Хранительница Мудрости, – произнесла Авиенда. – Я предположила, что видение предрекло мне, что я выйду замуж за Ранда ал’Тора. Это не так. Мы, все трое, будем любить его, а подразумевает ли это замужество, я не знаю наверняка.

Эмис кивнула. Авиенда поправила себя достаточно быстро, и потому не навлекла на себя тох. Это радовало. Ей не хотелось увеличить свой позор.

– Ну хорошо, – сказала Эмис, глядя на дорогу прямо перед собой. – Давай поговорим о твоем сегодняшнем наказании.

Авиенда немного расслабилась. Итак, у нее было достаточно времени, чтобы понять, что она сделала не так. Айильские наказания казались мокроземцам странными, но они вообще имели весьма слабое представление о чести. Честь не в том, чтобы быть наказанным; лишь приняв и выдержав испытание, ты можешь вновь обрести честь. В этом вся суть тох – через добровольное унижение ты возвращаешь то, что было потеряно. Авиенду удивляла неспособность мокроземцев понять это; более того, было странно, что они сами интуитивно не следуют джи’и’тох. Зачем жить, не зная чести?

Эмис, правда, не скажет Авиенде, что она сделала не так. Но, поскольку раздумье не приносило никаких результатов, стоило попытаться найти ответ, побеседовав с Эмис. Это не нанесет слишком большого урона ее чести.

– Да, – осторожно начала Авиенда, – я должна быть наказана. За время, проведенное в Кэймлине, я могла стать слабой.

Эмис фыркнула.

– Ты не слабее, чем была, когда носила копья, девочка. Я думаю, ты даже стала сильнее. Время, которое ты провела с первой сестрой, было очень важным для тебя.

Значит, дело было не в этом. Когда Доринда и Надере пришли за ней, они сказали, что ей необходимо продолжить обучение у Хранительниц Мудрости. Но за все время, пока они двигались в Арад Доман, Авиенда не получила ни одного урока. Ей поручали таскать воду, штопать шали и заваривать чай. Она подвергалась всем видам наказаний, так и не получив толкового объяснения, в чем же она была не права. И всякий раз, когда она совершала какой-нибудь обыденный поступок – к примеру, сходила в разведку, когда ее не звали – ее наказывали куда строже, чем нарушение того заслуживало.

Ей уже начинало казаться, что наказания и есть та вещь, которой ее учили Хранительницы Мудрости, но этого просто не могло быть. Она не какая-нибудь мокроземка, чтобы ее обучали путям обретения чести. В чем был смысл постоянных необъяснимых наказаний, если не в предупреждении повторения какой-то серьезной ошибки?

Эмис, протянув руку к своему боку, отвязала что-то, висевшее на талии. Она держала шерстяной мешочек размером с кулак.

– Мы решили, – сказала она, – что были слишком беспечны при твоем обучении. Время не ждет, и мы больше не можем с тобой нежничать.

Авиенда скрыла свое удивление. Их прежние наказания были нежными?