Янтарина Танжеринова - Драконьи долги (СИ)

Драконна поняла, что он хотел сказать. Он давным-давно устал сдерживать собственные ощущения и порывы, потому что не хотел показывать своё истинное «я» и привязывать к себе человеческих женщин. Не продлевал связь, был вынужден часто менять любовниц (из-за чего давно прослыл легкомысленным сердцеедом) и обязательно использовал одно полезное заклинание, нечто вроде лёгкого отворотного зелья.

Что поделаешь, младшие расы, особенно люди, всегда неосознанно тянутся к старшим, так уж заведено во Вселенной, но из этой тяги не слишком часто выходит что-то по-настоящему хорошее. Только лишняя боль, как для одних, так и для других. Долгоживущему полюбить смертного, а потом потерять его всего лишь через сотню-другую лет — мучительно и тяжело. Да и человеку любить, скажем, эльфа — это всё равно что пытаться дотянуться до луны на небе. До лун… Вот и стараются те же эльфы десятой дорогой обходить влюбчивых и таких хрупких людей — чтобы не навредить. Зато каждая история о взаимной любви представителя старшей расы и смертного превращается в красивую легенду, и не поймёшь за давностью лет — было ли, не было, приукрасили её или, наоборот, о многом недоговорили.

Айриэ томно, грациозно и лениво потянулась, как сытая кошка, и взяла с блюда на столе пару краснобоких персиков с гладкой блестящей шкуркой. После чего вернулась на кровать, не утруждая себя одеванием — в комнате было жарковато, несмотря на охлаждающее заклинание. Лёгкие непрозрачные занавеси на распахнутых окнах почти не колыхались, и если днём ещё временами начинал дуть лёгкий ветерок, то с наступлением темноты он обленился окончательно и исчез, оставив вместо себя тяжёлую, неподвижную духоту.

— Будешь? — протянула она персик эльфу, и оба с глубокомысленным видом принялись жевать, аппетитно причмокивая и слизывая с пальцев сладкий сок.

— Айриэ, ты что-то обнаружила у дилианцев? — поинтересовался Виалл.

— Ничего, в общем-то. — Она коротко рассказала о результатах.

— Принц Мэйгин просил перенести встречу с королём на более позднее время, — сообщил эльф между прочим, дожёвывая персик. — Вэндор, кажется, до сих пор с ним обсуждает деловые вопросы, уже несколько часов. А я нагло удрал, ненавижу эти бесконечные политические беседы, они на меня тоску наводят.

— Мэйгин просил? Не наоборот? — уточнила драконна, нахмурившись.

Эльф подтвердил. Любопытно, почему же ей Мэйгин сказал иное? Ох уж эти политики, привычка лгать, кажется, въедается в них намертво… Надо бы не забыть поинтересоваться у принца, зачем он это сделал, решила драконна и тут же выбросила сей вопрос из головы.

Виаллерон сладко облизнулся, выкинул косточку и воспользовался очищающим заклинанием, заодно любезно избавив от липкого сока и партнёршу. Потом помолчал немного и сказал мягко:

— Прости, Айриэ, если покажусь тебе несколько неделикатным из-за моего вмешательства, но я хотел попросить тебя не сердиться на Эдореда. Он немножко влюблён в тебя и, кажется, вообразил, что у вас что-то может получиться, поэтому и обиделся так сильно. Мальчик очень порывист и горяч, и часто сначала делает, потом сожалеет о последствиях.

Айриэннис усмехнулась про себя. Ну с кем ещё, скажите на милость, она могла бы спокойно обсуждать в постели другого мужчину, кроме эльфа? Разве что с сородичем, и то не со всяким.

— Виалл, твоему мальчику скоро тридцать, а это немало по человеческим меркам, — вслух произнесла она.

— Не так уж и скоро, — возразил эльф. — Ему всего двадцать шесть. Эдоред…

— Хорошо, хорошо, не переживай. Я знаю, как тебе дорог твой воспитанник.

— Друг.

— Ещё более замечательно! Только, по-моему, он сам способен отвечать за свои действия.

— А я у него этого права и не отнимаю, — спокойно сказал Виаллерон. — Я просто не хочу, чтобы ваша дружба прервалась из-за какого-то пустяка. Вот увидишь, скоро Эд извинится за свои слова.

— Виалл, да с чего ты вообще взял, что я сержусь? — удивилась драконна. — Не надо так волноваться, я не собираюсь менять своё отношение к твоему драгоценному принцу.

— Женить бы его поскорее, — вздохнул Виалл. — Только он по расчёту не женится, тем более что у короля уже есть дети. Когда я считал тебя человеческой женщиной, я, признаться, слегка надеялся, что вы с Эдоредом…

— Упаси Равновесие! — содрогнулась драконна и с лёгкой ехидцей заметила: — Хм, не позавидуешь тебе, дружище. Мало того что ты нянькой при королях и их отпрысках состоишь, так ещё и свахой вынужден подрабатывать…

— Да, на какие только жертвы не пойдёшь ради благополучия собственного мира! — беззаботно поддакнул эльф и рассмеялся — будто серебристые осколочки в воздухе зазвенели, легонько сталкиваясь.

А потом вдруг посерьёзнел, глянул эдак по-эльфийски проницательно и спросил:

— Айриэннис, зачем ты носишь все эти маски, если они тебе неприятны? Я же вижу, насколько тебе стало легче, когда ты избавилась от чужого облика… Так к чему всё это?

— Ох, Виалл, так уж вышло, — вздохнула драконна. — Мне придётся на некоторое время задержаться в Акротосе, но изначально я этого не планировала. Появляться в разных обликах проще, что ли. Не только мне, моим сородичам тоже. Вроде бы это и не совсем ты сама, а твоя аватара, ну или «другое я», не суть, и возвращаться именно тебе необязательно, даже если потребуется вновь посетить этот мир. Я путано объясняю, наверное, прости. Вот представь, приду я сюда снова, допустим, через триста лет, и кого застану из своих нынешних знакомцев? Только вас, эльфов. Даже маги и гномы уйдут в небытие, не говоря уж о простых людях. И мне будет легче, если та же «Нидайра» умрёт вместе с теми, кто её знал, понимаешь? А вместо неё появится новая маска и у неё будут новые смертные друзья…

Эльф кивнул — он её понимал. Ему ведь тоже постоянно приходится прощаться с людьми, с которыми живёт рядом. Ему намного тяжелее, кстати. Самой Айриэ было гораздо проще оставлять своих друзей живыми — их зыбкие, полустёртые тени продолжали обитать в закоулках драконьей памяти через века после своей смерти. Лучше так, чем… хоронить. Наверное.

— Но раз я теперь живу здесь, то лучше бы пользоваться другими обликами пореже, я уже поняла. Возможно, я ошиблась, мне бы с самого начала надо было прийти в этот мир собой настоящей и носить маски лишь в самых крайних случаях, когда это нужно для дела. Слишком много у меня накопилось чужого. Но что уж теперь…

— Собой быть проще, но и больнее тоже.

— Я не собиралась здесь задерживаться. Думала, разберусь с одним делом и спокойно уйду…

Эльф проницательно взглянул на неё и медленно произнёс: