Андрей Легостаев - Любовь опаснее меча

Гудсберри сразу стал на фут меньше ростом. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но Князь Тьмы вновь оборвал его:

— Ладно, потом. — Видя, что Гудсберри порывается все же что-то сказать, произнес, не повышая голоса:

— Прочь.

Гудсберри съежился, превратился в черного облезлого ворона, сплошь увешанного золотом с неизменными шестерками и, тяжело взмахнув крыльями, впорхнул в зеркало.

Белиал щелкнул пальцами. Из пустоты возникли два удобных резных кресла. Он сел и изящным движением расправил складки плаща. Под плащом Белиала действительно висел меч, который Князь Тьмы поправил небрежным движением и указал рукой на второе кресло Сарлузе.

— Прошу, — вежливо сказал он. — Тебя не очень утомляет мой подручный? Может, его заменить?

— Нет, что вы, — кокетливо ответила обольстительница. — Только скажите, чтобы не приставал ко мне.

— Как твои дела, детка? — перешел на более фамильярный тон Белиал и Сарлуза поняла, что если господин чем-то и недоволен, то уж во всяком случае не ею.

— Все хорошо, со всем справляюсь…

— Со всем? — Белиал приподнял бровь — точь-в-точь, как незадолго до этого Гудсберри.

— Да, со всем, — Сарлуза гордо выпрямила спину и еще больше распахнула плащ, словно ей жарко, а на самом деле, чтобы показать Белиалу красоту своей груди. — Мне было поручено выяснить кто из Сидмортов обладает некой силой, о которой он и сам не знает. Распознать ее может лишь ваш амулет и то только когда этот носитель силы обладает женщиной. Мне пришлось пожертвовать своей девичьей честью ради…

— Без преувеличений, пожалуйста, — попросил Белиал.

Сарлуза не смутилась и продолжала отчет:

— Соблазнить сэра Отлака оказалось нетрудно. Но я по неопытности несколько переборщила с колдовством и мне до сих пор приходится терпеть его грубые притязания, отказать которым невозможно — иначе граф вышвырнет меня из замка. Все тело синяками покрыл, зверь проклятый, хоть и старый, — вырвалось у нее из глубины души, что Белиал отметил и запомнил.

Сарлуза продолжала:

— Очень просто, как ни странно, оказалось соблазнить младшего брата сэра Отлака, аббата Свера. Не менее просто я переспала и со вторым сыном графа отцом Флоридасом, хотя он уже посвящен в сан. Гудсберри сказал, что дядю Отлака, святого отца Гудра, лучше не трогать — он слишком стар и слишком умен. С Мориансом и Педивером тоже было просто, я даже не прибегала к магии, так справилась. Но все надо было делать осторожно, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений — на это потребовалось время. Сегодня утром я чуть не соблазнила Уррия, он оказался крепким орешком. Но я только что воспользовалась самым сильным средством, воля его должна быть сломлена — он будет моим сегодня вечером… А потом я собиралась с Эмрисом…

— Это уже не требуется, — мягко сказал Князь Тьмы и протянул руку. — Дай амулет, тебе он больше не нужен. Уррий проявил свою силу. — Увидев удивленный взгляд, Белиал пояснил:

— У Красной Часовни. Там алголиане собрались на служение своего праздника, Дня Одухотворения. Раз в шестнадцать лет у них здесь большой съезд у их основной реликвии, которую они не могут забрать отсюда и запрет Алвисида заставляет алголиан прятаться на британских землях. К сожалению, мы не можем вмешаться и, вполне может случиться, что Уррий сегодня погибнет. Будет искренне жаль. Но если он правильно распорядится силой, то тогда уж тебе придется постараться. Все умение и знание, все свои чары, женские, магические — все, употреби на то, чтобы завладеть его сердцем. Его волю ты подчинить себе полностью все равно не сможешь, но отчасти — попробуй. Если ты все выполнишь на славу, то всего лишь через пару десятков лет войдешь в наш круг…

Сердце Сарлузы бешено заколотилось, но лицо выражало лишь почтительное внимание.

— …и не на последних ролях. Так что, детка, все зависит от тебя.

— А что это все-таки за сила? — не удержалась Сарлуза.

— Все что тебе нужно знать, ты узнаешь, — холодно сказал Белиал и встал, показывая, что разговор окончен.

Сарлуза тоже поспешно встала, кресла тут же растворились в воздухе. Как бы случайно кушак на плаще девушки развязался, полы плаща разошлись, открывая пронзительным глазам Князя Тьмы соблазнительное тело.

Он взглядом знатока окинул открывшиеся ему прелести и едва заметная улыбка тронула его тонкие губы.

Эмрис внимательно впитывал в себя каждое слово странного разговора, всматривался в лицо Сарлузы, пытаясь уловить малейшие оттенки ее чувств. От волнения он закусил нижнюю губу, непокорная челка упала на лоб, но он не находил сил смахнуть ее, пальцы судорожно сжимали рукоять меча. И не появление дьявола столь поразило его, а его речи. Уррий… Сила… Эмрис поверил в предположение Ламорака, о своем королевском происхождении. Как заманчиво верить — он, незнамо чей сын, приемыш благородного и доброго сердцем сэра Отлака, с незавидной судьбой и наследник Верховного Короля… И вдруг обретенный островок надежды уплывал у него из под ног… Сила у Уррия… Но не все ясно. Причем тогда сэр Отлак, его старшие сыновья и брат, причем… И тут Эмриса как молния прошибла — как бы там ни было, они ясно услышали — Уррию в Красной Часовне грозит смертельная опасность. Он может погибнуть. Не время рассуждать о таинственной силе, когда друг в опасности и ему требуется помощь. Не дожидаясь окончания разговора, Эмрис отпрянул от щели. Ламорак и Триан поняли его порывистое движение. «Скорее отсюда, — прошептал Эмрис, — к Красной Часовне!» Глаза его стали как у одержимого, одна мысль владела им — брат в беде, он может погибнуть! Погибнуть!!! Этого нельзя допустить, и если они не успеют, он никогда не простит себе. Бегом они помчались по мрачному лабиринту, даже не вспомнив о чудовище в бриллиантовой пещере. Пусть десяток таких чудовищ встанут сейчас на пути — их это не страшило.

Белиал оторвался от созерцания прелестей Сарлузы и повернулся к волшебному зеркалу. Вдруг озабоченное выражение вновь появилось на его ухоженном лице и он, уже входя в зеркало, замер, словно прислушиваясь к чему-то. Забавное это было зрелище — нога до колена в строгой чистоте зеркала и неестественно напряженная поза Князя Тьмы. Но Сарлузе сейчас почему-то стало страшно. Так страшно, как ей не было никогда в жизни.

— Ты уверена, что за нами никто не наблюдал? — строго спросил Белиал.

— Никто, — растерялась Сарлуза. — Весь холм заговорен и недоступен для любого колдовства, для какой-бы то ни было силы…

— Знаю, — сказал Белиал. — Я имею в виду людей.

— Никто не мог пробраться в пещеру. — Она взмахнула рукой. — Здесь никого нет!

Не меняя своей неудобной позы, Белиал словно ушел в себя, прислушиваясь к тому, что уловить мог только он один. Из черной шапки уложенных волос вынырнули два тонких рога, с них сорвались зеленые едва заметные искры.