Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

После тяжелого вечера ей необходимо было окунуться в умиротворяющую атмосферу сада, прогуляться вдоль грядок безутешника, травы, которая при свете звезд едва слышно охала, словно дама от неразделенной любви, или постоять у клумбы с желтоцветами, чьи лепестки способны менять окраску, предсказывая погоду.

Это было секретное место, известное только жителям дома, а для Уны — самое лучшее место в мире, где мысли могли просто бродить по холмам и долинам бесконечных тайн, захвативших ее разум.

Девушка пристально рассматривала ладонь, сгибая и разгибая пальцы, словно видела их впервые. Вернувшись мысленно к событиям прошедшего вечера, она вспомнила, с каким безразличием отреагировал инспектор Уайт на то, что клинок обжег ей руку.

Вообще-то всем остальным в гостиной тоже дела не было до жалоб Уны, так они стремились поскорее удрать из Маятника, кроме Адлера Айри, пожалуй, который пристально следил за сыщицей в предвкушении очередного магического трюка. Никто не выказал и капли интереса к тому, что произошло.

Оставшись в компании Дьякона и Самулигана после ухода гостей, девушка задала закономерный вопрос:

— Почему кинжал обжег меня? Я думала, он действует только на фей и эльфов.

Волшебный слуга не нашел, чем объяснить случившееся. Оружие не среагировало на инспектора и не обожгло констебля Траута, которому Уайт вверил улику, чтобы тот доставил ее в участок.

Только Уна и Самулиган стали жертвами неизведанной магической силы оружия, но ладонь девушки пострадала намного меньше, несмотря на то, что продержала она клинок дольше эльфа.

— Я вижу только одно рациональное объяснение тому, почему спокойно держаться за клинок ты не смогла бы, — высказал предположение Дьякон, — существует теория, которой я делился с тобой давеча, о происхождении естественной магии, каковой ты обладаешь. Ее мощь может проистекать из волшебной крови, присутствующей в теле естественных магов в некотором количестве. Гипотеза такова, что многие века назад, еще до закрытия Стеклянного портала, мужские особи из волшебного мира могли порождать потомство совместно с обычными женщинами, затем полукровки все больше смешивались с людьми, так что со временем их потомки утратили признаки магического происхождения. Бессмертие, которым обладают все чистокровные феи, несовершенные человеческие организмы не смогли заимствовать. Но кровь фей сама по себе настолько пропитана волшебством, что его следы не исчезают даже через сотню поколений, а может и тысячу, кто знает... И это, конечно, всего лишь теории.

Уна засомневалась:

— Но если в моих жилах и течет какая-то волшебная кровь, почему тогда родители не обладали такими же силами, как и я? И их родители тоже?

Дьякон пожал плечами:

— Как у родителей, которым медведь на ухо наступил, рождаются пианисты-виртуозы? Как из деревенщин вырастают блистательные танцоры балета? Или появляются прирожденные воины, взращенные на принципах миролюбия в толпе братцев и сестриц? Этого тоже никто не знает. И возможно, это неразрешимая загадка природы.

Уне не нравились неразрешимые тайны. Она остановилась у окраины сада, размышляя под звездным небосклоном о загадке, которая имела ответ — кто покушался на жизнь ее дяди? Но сосредоточиться на деле мешали два инцидента с Исидорой и ее братом-близнецом, произошедшие до того, как они покинули Маятник.

Исидора была такой невыносимой истеричной эгоисткой, если не сказать больше. И шанс узнать ее ближе с этой неприглядной стороны у Уны случился лишь в тот момент, когда так называемая светская барышня измазала лицо Уны грязью и через несколько минут была готова прибить сыщицу вешалкой.

Инспектор Уайт, постовой Траут, Ламонт, Санора и ужасный Гектор Гримсби покинули Маятник первыми. Мисс Айри срочно понадобилась ванная комната, а Уна, Самулиган, Дьякон и Адлер терпеливо ее ожидали у центрального входа.

Уна и Адлер несколько раз встретились взглядом, и всякий раз ощущалась неловкость молчания. Уне хотелось схватить его за поношенный плащ и хорошенько встряхнуть, заставить поклясться, что он не причастен к случившемуся с ее дядей. Но она не могла этого сделать. Адлер был в тот день в музее, и нельзя было исключать, что именно он украл кинжал, чтобы убить Волшебника.

Она пыталась себя убедить, что дядюшка жив, что он в башне. На утро первое, что она сделает, — это найдет способ его оттуда вытащить!

— Наверно, мне стоит проверить, почему Исидора задержалась? — предложила Уна только для того, чтобы уйти и избежать дискомфорта, возникшего из-за неловкого молчания. К тому же сыщица и сама была не против воспользоваться уборной, поэтому попросила Самулигана и Дьякона остаться у входа.

Она прошла через круглый вестибюль и свернула в коридор. Но добравшись до ванной комнаты, обнаружила ее пустой, а дверь нараспашку.

— Исидора? — позвала Уна златокудрую вредину. Осмотрев коридор вдоль и поперек, она заметила настежь распахнутую дверь, ведущую во внутренний дворик. Тихонько подошла к двери и снова окликнула мисс Айри, но никто не ответил. Кулаки сжались от гнева.

«Лучше красотке держаться подальше от сада», — подумала сыщица, накаляясь от одной только мысли об этом. Внутренний сад был полон секретов, о которых стоило знать лишь Волшебнику и его подмастерью. А Исидора пока таковой не являлась.

Уна перешагнула порог и оказалась под открытым небом. Звезды светили ярко, веяло ночной прохладой. Сыщица заметила движение в самом конце сада. Ступив с кирпичной террасы на земляную тропинку, Уна бесшумно направилась туда вдоль живой изгороди и обильной растительности.

Пушистые листья танцующего папоротника грациозно отклонялись в сторону, чтобы не попасть Уне под ноги, а когда девушка ступала на опавшую листву, безутешник затягивал свою красивую элегию.

Как и предполагала Уна, движение, замеченное ею у окраины сады, оказалось отблеском платья. А если точнее, уже знакомого платья в красную и позолоченную полоску, сверкающую в свете звезд. Исидора копошилась возле пустой грядки.

— Кхы, — откашлялась Уна, чтобы привлечь внимание девицы.

Исидора подпрыгнула от неожиданности и чуть не упала вперед, опрокинув какую-то деревянную табличку. Затем она обернулась к Уне.

«Корень турлока», — прочла сыщица на свалившемся указателе.

— Чем могу помочь, мисс Айри? — спросила Уна снисходительным тоном.

Непрошеная гостья завертелась на месте, хлопая невинными глазками, будто понятия не имела, где находится или как сюда попала:

— Похоже, в поисках выхода я заблудилась на обратном пути.

— Да что вы говорите?! — ответила нахалке Уна, скрестив руки на груди, и затопала ногой. — А мне так четко видится, что если ты через сад не шла, чтобы попасть в уборную, то и возвращаться через него никакой надобности не было.