Юлия Баутина - На берегах медовой реки

Ларри ошиблась ровно в половину. Запал Хельстайна иссяк где‑то через три четверти часа. Понурый, словно в воду опущенный, профессор вернулся к биваку и коротко бросил:

— Собираемся.

Команда, впрочем, оказалась излишней. Лагерь и так уже был свернут, так что единственным, кому пришлось собираться, стал сам Хельстайн. К тракту возвращались в полном молчании. Дьюин вел в поводу Гартовского аламана, на которого из соображений рациональности перевьючили часть груза с верховых лошадей.

На дорогу отряд выбрался с некоторой смесью опасения и заинтересованности. Необъяснимого вечернего шума, долетавшего аккурат с этой стороны, никто еще не забыл, и каждый невольно поглядывал по сторонам в поисках следов, которые мог бы оставить источник этого шума. На первый взгляд казалось, что никаких следов нет, однако уже на второй кое‑что неожиданное все же выявилось, и заметил это неожиданное Монметон.

— Вот тебе раз, — озадаченно сказал он, остановившись перед первой из костных пирамид. — Я же ее вчера разобрал, а она опять целехонька.

— А ты уверен, что это та самая? — уточнила Ларри.

— Почти полностью. Но даже если не она, на другую разрушенную сможешь мне указать?

Магичка покачала головой, оглядывая ровные ряды конусообразных сооружений. Венчающие их черепа весело скалились, словно были посвящены в некую тайну, которой не собирались делиться с пришельцами.

— Раз целая, значит, кто‑то сложил ее обратно, — заметил Дьюин. — Возможно, именно тот, кто стучал.

Монметон ничего не ответил. Он внимательно осматривал пирамиду, едва не обнюхивая.

— Принцип построения остался прежним, — наконец, заговорил академик. — Каркас строения составляют длинные трубчатые кости, составленные в форме усеченного конуса. Промежутки в каркасе заполнены широкими костями — в частности реберными и ключичными. Внутри сооружения…

Он осторожно снял скалящийся череп с его постамента и осекся. Головки составленных шалашиком бедренных и берцовых костей были покрыты слоем запекшейся крови с присохшими клочками бурых волокон. Пару мгновений Монметон ошарашено взирал на открывшуюся его взгляду картину, а затем шарахнулся прочь, выронив череп.

— А вот этого вчера точно не было, — сказал Дьюин.

Монметон, судорожно сглотнув, кивнул. Ларри со вздохом отодвинула академика в сторону и присела рядом с пирамидой, отлепив один из клочков.

— Шерсть? — с надеждой спросил Хельстайн.

Магичка покачала головой, разминая клочок в пальцах.

— Это человеческие волосы, — сказала она.

— Но, во всяком случае, они не из бороды О'Тула, — утешительно добавил наемник.

— Да, это верно, — согласилась Ларри. — По цвету не подходят. — Она аккуратно взяла одну из берцовых костей, перехватив ее за чистый конец, и взвесила в руке. — Похоже, кто‑то вчерашней ночью воспользовался ими, как дубинками.

— Но кто? — просипел Монметон. — И против кого?

Хельстайн поджал губы.

— Будем надеяться, что ответ нас ждет впереди, — отрывисто сказал он.

— А я бы предпочел, чтобы он нас вообще не ждал, — возразил Дьюин. — Лучше будет, если нам удастся устроить ему сюрприз.

— Посмотрим. В любом случае, нам пора продолжать путь. Мы и так задерживаемся…

— Пожалуй, я не буду уточнять, по чьей именно вине, — с невинным видом изучая виднеющуюся среди древесных крон полосу неба, закончила за него Ларри.

Хельстайн помрачнел, но предпочел отмолчаться.

Отряд двинулся дальше, поторапливая лошадей: каждому подспудно хотелось побыстрее миновать этот зловещий участок дороги. Сами по себе выстроившиеся вдоль дороги костяные пирамиды, конечно, угрозы не представляли, но и разрядке атмосферы тоже не способствовали. Черные провалы глазниц скалящихся черепов провожали молчаливым взглядом смельчаков, рискнувших вторгнуться во владения мертвецов.

Первое время Ларри ехала вдоль обочины и, несмотря на возражения Монметона, методично сшибала черепа с пирамид. Как минимум под десятком из них ей удалось обнаружить следы крови, а вот рационального объяснения находке подобрать магичка так и не смогла. Не считать же, в самом деле, рациональным объяснением возможность присутствия на тракте этой ночью целого отряда сумасшедших, использовавших в качестве вооружения человеческие кости, а потом аккуратно вернувших их на место? Да и прав был Монметон в своем вопросе — против кого могло использоваться это вооружение? Единственными живыми существами, в присутствии которых на тракте можно было быть точно уверенными, являлся опередивший их отряд, да и те, судя по разделяющему их промежутку времени, должны были находиться уже далеко. Или же к Полым Холмам скрытно движется еще кто‑то?

Спустя примерно час вдоль тракта все еще продолжали громоздиться груды костей, хотя теперь они выглядели старше тех, что встречались отряду ранее. Желтоватый оттенок их стал куда более насыщенным, местами к нему добавлялся зеленоватый отлив. Сами пирамидки так же изменились, их структура стала куда более небрежной — так расползается и теряет форму под неумолимым действием времени старая каменная кладка. Однако заканчиваться жутковатая аллея по–прежнему даже не думала.

— Интересно, как долго копились эти скелеты? — вдруг сказала Ларри. — Того, что мы здесь увидели, вполне может хватить на небольшую армию. Чтобы набрать такое количество с помощью одной крохотной ловушки, особенно с учетом перезарядки, нужно через нее день и ночь толпы народа гонять. По–моему, со времен императора Максимилиана тут такой посещаемости не наблюдалось.

— Не исключено, что раньше ловушек было больше, — ответил Хельстайн, — либо пополнение происходило и каким‑то иным способом.

— Здесь кости уже очень старые, — невольно понижая голос, сообщил Монметон. — Они вполне могут оказаться ровесниками максимилиановского похода.

— Серьезно? А чего ж они тогда до сих пор не истлели? — Дьюин с подозрением посмотрел на проплывающие мимо грязно–желтые кучки.

— А почему тракт до сих пор не зарос? — в тон ему ответил Монметон. — Видимо, из‑за того же самого сорта магии.

Ларри фыркнула, но никак не прокомментировала предположение академика. Отряд снова на довольно продолжительное время погрузился в напряженное молчание. Потом Дьюин вдруг привстал в стременах и, прищурившись, глянул вдаль.

— А ведь дорога‑то заканчивается.

В голосе наемника было слышно удивление. Казалось, за прошедшие дни он настолько свыкся с трактом, что ожидал, будто тот будет длиться бесконечно.

— Где это она заканчивается? — с подозрением пробормотала магичка.