Холли Лайл - Месть Драконов

Парнисса кивнул, и все шестеро вновь положили тело на свои плечи и подошли с ним к правому борту. Когда тело проносили мимо них, Кейт и Ри повернулись лицом друг к другу, отсалютовав клинками и соединив их над усопшим.

— Из моря ты пришел, в море и возвращайся, — объявил Лоулас.

Тело Джейти исчезло за бортом. Послышался всплеск, в воздухе сверкнули блестящие бусинки воды и зеленый, отягощенный свинцом покров увлек покойника вглубь; мельком Кейт увидела оставленный им след — облачко опавших брызг, в лучах солнца похожих на серебряные монеты. Ян не захотел даже взглянуть на нее. Он прошел мимо, уходя с места прощания, за ним последовали члены экипажа, парнисса, капитан и, наконец, Хасмаль.

Когда ушел последний из моряков, Кейт холодно кивнула Ри и спрятала клинок в ножны. Она выполнила свой долг перед умершим Джейти и почтила его душу, отсалютовав фамильным клинком, поскольку моряк погиб, сражаясь за нее. Ри тоже убрал меч, так и не сочтя нужным объяснить, почему он решил воздать усопшему столь торжественные почести. Он положил руку на плечо Кейт, собравшейся уже возвратиться в их общую каюту.

— Подожди, — сказал он.

Напрягшись от его прикосновения, она повернулась к нему. В каюте он соблюдал дистанцию и после нескольких тщетных попыток заговорить с Кейт смирился с ее молчанием. Жар его ладони как будто проходил сквозь мягкий шелк, выжигая на ее теле клеймо.

— Я не хочу сейчас разговаривать с тобой.

— Понимаю, — согласно и рассудительно ответил Ри. — И вижу, что ты намерена совсем не разговаривать со мной, не глядеть на меня, невзирая на то, что хочешь обратного.

— Обратного? Хотелось бы знать, откуда тебе известно, чего именно я хочу? — Она смотрела на Ри полными ярости глазами, мечтая возненавидеть его и презирая себя за то, что хочет этого человека.

Ветер теребил его волосы, и солнце высветлило темно-русые пряди, сделав их подобными тяжелым золотым кольцам, что были продеты в его уши. Окаймленные темными ободками голубые глаза неудержимо влекли Кейт к себе — словно бы обладая собственной силой притяжения. Ри был свиреп и прекрасен — словно волк в расцвете сил, словно падающий с неба на добычу сокол, — и едва сдерживаемая ярость делала его еще более привлекательным.

Плотно окутав себя магическим экраном — так, как учил ее Хасмаль, — Кейт попыталась приказать себе возненавидеть этого человека, заставить себя видеть в нем лишь убийцу ее родителей, сестер и братьев, всей Семьи… врага всего, во что верила она.

Ри внимательно глядел на нее, не прерывая затянувшейся паузы, а потом качнул головой.

— Нам предстоит долгий путь… придется многое сделать. И если ты не хочешь верить собственному сердцу — и своим мечтам, — хотя бы разговаривай со мной, когда мы остаемся вдвоем. Я не сделал ничего такого, чем мог бы заслужить это бесконечное молчание.

Кейт хотела верить ему. Боги, как ей хотелось верить.

— Разве ты не имеешь отношения к избиению Галвеев?

— Нет. — Ри вздохнул. — Я был в твоем Доме вместе со своими людьми, но только потому, что хотел спасти тебя. Я рассчитывал найти тебя там. Я знал о готовящемся нападении, но не участвовал в его организации.

— И мы с тобой по чистой случайности встретились на приеме в честь дня Терамис в Халлесе?

— Конечно, нет. — Ри пожал плечами. — Семья послала меня вестником к параглезу Доктиираков.

— Значит, ты принимал участие в уничтожении моей Семьи.

— Я был вестником и только выполнял поручения Сабиров. Вклад мой невелик… я сын Главы Волков, меня готовили к большему, однако считали слишком молодым и неопытным для исполнения иных обязанностей, кроме роли связного.

Кейт изогнула бровь.

— Вестников никогда не выбирают из тех, у кого нет опыта. На лицо Ри легла тень стыда, быстрая словно молния. Она исчезла так стремительно, что Кейт могла бы подумать, что ей это лишь померещилось. Однако воображение здесь было ни при чем. Ри протянул вперед руки ладонями вверх, в жесте одновременно и просительном, и исповедальном.

— Ты права, и мы оба знаем это. Кейт, я не могу сказать, что на мне нет никакой вины. Я любил Галвеев не больше, чем ты Сабиров. И мы с тобой потратили большую часть жизни, обучаясь злоумышлять друг против друга. Но после нашей встречи все переменилось.

Он прислонился к борту судна и умолк, внимательно изучая лицо Кейт. Солнце, светившее ему в глаза, заставило его сощуриться.

— Во всяком случае, переменилось для меня.

Кейт задумалась. Она тоже изменилась. Однако она не сказала об этом вслух. Просто потому, что не могла этого сделать.

Ри медлил, ожидая ответа, и наконец, поняв, что не получит его, сколько бы ни ждал, продолжил:

— Ну, хорошо. Твое отношение к Сабирам не переменилось. Тогда подумай вот о чем: я порвал с Сабирами. Если я возвращусь Домой прямо сейчас, когда мои отношения с Семьей остаются под сомнением, моя мать объявит меня барзанном . Приговор этот пал на мою голову потому, что я предпочел отправиться в эти края за тобой, вместо того чтобы остаться в Семье и заменить на посту Главы Волков погибшего отца.

Ри отвернулся в сторону, то ли пряча глаза от солнца, то ли желая обрести ту минимальную степень уединенности, которую могла предоставить эта поза.

— Кейт, я не прошу тебя отыскать в своем сердце уголок для меня. Мольбы — не мое дело. Если тебя нужно уговаривать, значит, я ошибся в тебе. Я обра щаюсь к твоему рассудку. Представь себе, какую могущественную пару мы составим. Оба из знатных Семей, оба обучены магии… оба Карнеи. Попробуй только представить, что мы можем совершить вдвоем!

С той поры как Кейт поднялась на борт этого корабля, она просто не могла думать ни о чем другом.

— Ты мне снишься, — сказала она негромко.

Ри повернулся к ней, устремив на нее проницательный взгляд.

— А ты мне.

— Мы танцуем, — добавила она. Ри покраснел и кивнул:

— В воздухе.

— В темноте.

Нагими.

Никто из них не произнес этого слова, но лишь потому, что в этом не было необходимости.

Памятное ночное видение стояло перед их внутренними взорами, столь же живое и яркое, как в жизни. Кейт ощутила, как вспыхнуло жаром ее лицо, как заторопилось сердце. Она чувствовала волнение Ри, его возбуждение, и дыхание ее участилось.

— По-моему, это не сны, — произнес Ри тихим голосом, почти шепотом. — Это наши души дают нам то, чего лишены наши тела.

Кейт понимала, что приближается неотвратимое. Она отступила от Ри на шаг, чтобы их разделяло хотя бы какое-то расстояние, она нуждалась хотя бы в малейшей гарантии того, что не потеряет самообладания.

— Почему ты последовал за мной? — спросила она. — Зная о своих обязанностях перед Семьей, о том, что тебя объявят барзанном… почему ты не остался и не выполнил свой долг?