Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Погоди–ка, — нахмурился Рон. — Тот кусок души из дневника овладел Джинни, так? А это как работало?

— Пока волшебный сосуд в порядке, частица души может влетать и вылетать из кого–то, кто слишком близок к этому объекту. Я не имею в виду — держать его у себя слишком долго; это не имеет отношения к физической близости, — добавила она, прежде чем Рон смог что–то вставить. — Я имею в виду, эмоционально близок. Джинни в этом дневнике изливала душу, от этого она стала чрезвычайно уязвимой. Большие неприятности ожидают того, кто слишком полюбит или станет слишком зависим от Хоркрукса.

— Вот интересно, как Дамблдор уничтожил кольцо? — задумчиво произнес Гарри. — Почему я его об этом не спросил? Я никогда не…

Его голос увял: он думал обо всем том, что он должен был спросить у Дамблдора, и о том, как много возможностей он упустил, пока Дамблдор был жив, выяснить больше… выяснить все…

Внезапно дверь спальни распахнулась; звук, который она издала, врезавшись в стену, разбил повисшую тишину. Гермиона вскрикнула и выронила «Тайны темнейшего искусства»; Крукшанкс с недовольным шипением метнулся под кровать; Рон спрыгнул с постели, поскользнулся на фантике от Шоколадной лягушки и въехал головой в противоположную стену; Гарри инстинктивно потянулся за волшебной палочкой, прежде чем сообразил, что перед ним стоит никто иной, как миссис Уизли с растрепанными волосами и искаженным от ярости лицом.

— Простите, что прерываю это маленькое миленькое собрание, — дрожащим голосом произнесла она. — Я не сомневаюсь, что вам всем необходимо отдохнуть… но в моей комнате лежит множество свадебных подарков, которые необходимо разобрать, и у меня сложилось впечатление, что вы обещали помочь.

— О да, — ответила Гермиона, с ужасом на лице вскочив на ноги и разбросав книги во все стороны, — мы поможем, конечно… простите…

Кинув страдальческий взгляд на Гарри и Рона, Гермиона вслед за миссис Уизли покинула комнату.

— Я чувствую себя домовым эльфом, — вполголоса пожаловался Рон, по–прежнему потирая голову, когда они с Гарри направились следом. — Вся разница, что радости от работы не ощущаю. Чем скорее закончится эта свадьба, тем счастливее я буду.

— Ага, — кивнул Гарри, — тогда нам совсем ничего не придется делать, кроме как Хоркруксы искать… это будут практически каникулы, э?

Рон начал было смеяться, но при виде колоссальной груды свадебных подарков, поджидавших их в комнате миссис Уизли, мгновенно затих.

Делакуры прибыли на следующий день в одиннадцать утра. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни к этому моменту заочно успели довольно сильно на семью Флер обидеться, так что Рон без особого энтузиазма поплелся обратно к себе, чтобы натянуть на ноги два одинаковых носка, а Гарри попытался пригладить волосы. Как только им было официально подтверждено, что они прилично выглядят, они все вместе вышли в солнечный задний двор, чтобы ждать гостей там.

Гарри никогда еще не видел двор таким чистым. Ржавые котлы и старые сапоги, обычно захламлявшие ступени перед задней дверью, исчезли; вместо них по бокам двери стояли два больших горшка с Порхалейными кустами[31]; несмотря на отсутствие ветра, листья лениво колыхались, образуя приятную волнообразную картину. Всех кур заперли, двор подмели, а расположенный рядом сад подрезали, пропололи и в целом привели в пристойный вид, хотя Гарри, которому он нравился в своем обычном полузапущенном состоянии, показалось, что сейчас, когда в нем не кишат гномы, он выглядит каким–то унылым.

Он сбился со счета, пытаясь понять, сколько защитных заклинаний было наложено на Берлогу как Орденом, так и Министерством; все, что он знал — это что прибыть непосредственно сюда при помощи магии стало совершенно невозможно. Как следствие этого, мистер Уизли отправился встречать Делакуров на вершину ближайшего холма, куда они должны были прибыть с Портключом. Первым признаком их приближения стал необычайно высокий смех, исходивший, как выяснилось, от мистера Уизли; секунды спустя в воротах появился и он сам, нагруженный багажом и ведущий за собой красивую светловолосую женщину в длинной зеленой мантии — несомненно, мать Флер.

— Maman! — закричала Флер, бросившись вперед, чтобы обнять ее. — Papa!

Месье Делакур был и близко не так привлекателен, как его жена; он был на голову ниже нее и чрезвычайно тучен, на лице его была маленькая черная бородка–эспаньолка. Выглядел он, однако, вполне добродушно. Кинувшись навстречу миссис Уизли на своих туфлях на высоком каблуке, он чмокнул ее по два раза в каждую щеку, заставив смутиться.

— У вас бильо столько трудностей, — низким голосом проговорил он. — Флер рассказальа нам, что ви очьень много работали.

— О, да это ничего, ничего! — высоким голосом ответила миссис Уизли. — Никаких проблем, совсем никаких.

Рон выразил свои чувства, пнув гнома, выглядывавшего из–за одного из новых Порхалейных кустов.

— Дорогая леди! — торжественно произнес месье Делакур, по–прежнему держа руку миссис Уизли двумя своими пухлыми ручками и улыбаясь во весь рот. — Будущее объединьение двух нашьих семей — для нас большая честь! Позвольте мнье представьить мою жену Аполлину.

Мадам Делакур грациозно скользнула вперед и наклонилась, чтобы тоже поцеловать миссис Уизли.

— Enchantée[32], — произнесла она. — Ваш мужь рассказиваль нам такие интерьесние вьещи!

Мистер Уизли испустил маниакальный смешок; миссис Уизли кинула на него взгляд, от которого он мгновенно затих и принял вид, подобающий человеку, стоящему у постели тяжело больного близкого друга.

— И коньечно, ви уже знакоми с моей мльадшей дочерью, Габриэль! — сказал месье Делакур. Габриэль была миниатюрной копией Флер; одиннадцатилетняя, с длинными, до пояса, волосами чистого серебристо–белого цвета, она одарила миссис Уизли ослепительной улыбкой и обняла ее, после чего, взмахнув ресницами, кинула на Гарри сияющий взгляд. Джинни громко прокашлялась.

— Ну все, проходите, давайте! — бодро воскликнула миссис Уизли, после чего провела Делакуров в дом, что сопровождалось многочисленными «пожалуйста», «только после вас» и «не за что».

Делакуры, как вскоре выяснилось, оказались милыми, трудолюбивыми гостями. Они были всем довольны и горели желанием помогать в приготовлениях к свадьбе. Месье Делакур объявлял все, от схемы посадки гостей до туфель подружек невесты, «charmant!»[33]. Мадам Делакур оказалась весьма сведущей в хозяйственных заклинаниях и вычистила духовку в мгновение ока; Габриэль хвостиком ходила за своей старшей сестрой, пытаясь помочь всем, чем могла, и быстро треща по–французски.