Владимир Корн - Берег Скардара

Я поймал взгляд толстячка, что недавно так по-хозяйски осматривал 'Мелиссу'. Честное слово, мне даже неудобно немного перед ним стало, пусть и не та ситуация. Он смотрел на меня, и в его взгляде ясно можно было прочесть: что же ты, со своим отребьем справиться не можешь, а берешься за такие дела.

Надеюсь только, что мой взгляд тоже был достаточно красноречив.

Действительно, чего это он там разорался, и когда так успел набраться? Я ведь сегодня с утра с ним общался. Гриттер его зовут, и выглядел он вполне адекватным.

Стоявшие на причале солдаты откровенно ржали, тыкая в него пальцем.

А Гриттер продолжал орать, заявляя, что плевать он хотел на такую работу, его и на любом другом корабле с руками и ногами оторвут. И не будут на нем с вином экономить. Затем заявил, что, если ему немедленно не нальют, то он разберет эту скорлупку размером с корыто, в котором женщины стирают белье. Разберет до последнего бимса. Да и городу мало не покажется.

Затем, посмотрев на реакцию солдат, пошел на попятную, сказав, что город трогать не станет.

Вот под этот пьяный рев и солдатский гогот мы и отконвоировали аманатов в капитанскую каюту. Там усадили их за стол, и Мириам в милом таком кружевном передничке (откуда что взялось?) начала обносить их вином. Места за столом хватило всем, поскольку не было на коутнере кают-компании, и господа офицеры столовались в каюте капитана.

Вино, кстати, на вкус было довольно мерзким, в этом я успел уже убедиться. Вот только другого на борту не было. Но, как говорится, чем богаты…

И сейчас мне предстояло найти среди этих людей подходящего человека.

С палубы мы заложников увели лихо, даже этот, как его, Гриттер, помог, отвлекая на себя внимание солдат. А вот что делать дальше с солдатами? Если сейчас выйти и заявить, что гости желают прокатиться на корабле, получится крайне неубедительно.

Значит нужно мне найти среди заложников человека, который вышел бы вместе со мной и объявил это солдатам сам. Причём должны быть соблюдены два условия: они должны его послушаться, а сам он не должен заикаться и иметь бледный вид.

Так, и кто из них соответствует? Да по сути, никто, кроме офицера, и, разве что толстячка. Но командует солдатами офицер, значит, и нужно начинать именно с него.

Вот только трудно будет убедить его отдать солдатам такой приказ, очень трудно. Выглядит он спокойнее остальных. На лице шрам, а при ходьбе прихрамывает. Отсюда вытекает, что не тыловая крыса, где-то участвовал и чего-то хлебнул. И еще шпага на боку, настоящая, боевая, в потертых ножнах. Трудно будет его заставить совершить нечто противоречащее дворянской чести. Трудно, но придется. Да и выбора нет.

Для начала выведем его из каюты, потому что на миру и смерть красна. И двух этих обалдуев поставим у него за спиной, Прошку и еще одного такого же переростка, Сотниса. Чтобы обстановку нагнетали. Может и не подействует, но почему хотя бы не попытаться.

Так, еще нужен сти Молеуен, в качестве толмача при нужде. Вот теперь все, можно начинать.

Я взглянул на Проухва, что выглядел воплощением безмятежности, даже слегка улыбался. Мне бы его нервы. Или его сознание.

— Артуа де Койн, граф — обратился я к офицеру. Если творишь какое-то негодяйство, нужно оставаться под своим именем. Это добрые дела можно делать, оставаясь инкогнито.

После секундной заминки офицер представился ответно:

— Алиан Сторк.

— Так вот, уважаемый Алиан Сторк. У вас есть возможность спасти как этих людей — я указал в направлении каюты, которую мы только что покинули — так и жизни солдат, что стоят на причале. В вашем мужестве и чести я не сомневаюсь, но разговор сейчас не об этом. Речь идет о жизни тех людей, чья жизнь зависит только от вашего решения.

Теперь секундная пауза чтобы он все осмыслил. Сейчас я ему не завидовал. Выбраться из этой ситуации с честью и живым сложно, да что там, почти невозможно.

— Я предлагаю выйти вместе со мной на палубе и сказать солдатам, что вам вместе с остальными господами взбрело в голову совершить на коутнере небольшой вояж.

Добавить еще, что его солдаты находятся под прицелом пушек корабля… но орудийные порты закрыты, как и положено, когда входишь в дружеский порт.

Ничего, фальконеты он сам видел.

Не нужно ничего добавлять, все и так предельно ясно, и он отлично понимает, что мы сами себе отрезали дорогу к отступлению, и что-то менять уже слишком поздно.

Если Сторк сейчас откажется, придется подать Прошке знак, чтобы он его оглушил. Уговаривать нет смысла, только терять время.

Надеюсь, что следующий будет сговорчивее, сообразив, что Сторк уже мертв. Да я и сам ему об этом скажу, еще и Прошку попрошу рожицу ему скорчить. Это на офицера смысла нет, не подействует.

— Каковы гарантии? — Сторк спросил с таким видом, будто поинтересовался погодой на завтра.

— Мое слово. — Я выставил перед собой раскрытую ладонь с прижатыми другу к другу пальцами. Здесь так принято, когда поручаешься. — Шлюпку вы получите даже в том случае, если после нашего отхода от причала что-то пойдет не так.

И я опять выставил раскрытую ладонь.

Ну давай, думай быстрее, время идет. Если тебе не дорога собственная жизнь, так подумай об остальных, их жизнь зависит только от тебя.

— Пойдемте.

И он первым пошел по направлению к выходу из кормовой надстройки.

Вот же спокойствие у Алиана Сторка, я даже ему позавидовал.

Сторк обратился к солдатам на незнакомом языке, и я посмотрел на сти Молеуена. То едва заметно развел руками — не понимаю. Опять проблема, ведь кто его знает, что Сторк сказал своим солдатам.

Но нет, беспокоился я напрасно. Солдаты, подчиняясь команде своего капрала, не заставили себя долго ждать. Они удалились строем, правда не в ногу и без песни. Капрал шел позади строя, вальяжной походкой выполнившего свой долг человека.

Уф. Теперь можно перевести дух в первый раз. Второй будет после того, как мы покинем гавань, пройдя мимо форта.

Никогда раньше я не видел, чтобы так быстро отдавались швартовы, выбирался якорный канат, и распускались паруса.

' Был бы секундомер, я бы обязательно засек время и сделал его нормативом' — думал я, наблюдая за действиями команды 'Мелиссы'.

Мимо форта мы проходили уже под полными парусами, успев поставить даже дополнительные стаксели.

Повезло нам еще и с тем, что с берега дул попутный свежий ветерок, наполняя паруса и наши надежды верой в благополучный исход дела.

Лишаться шлюпки не пришлось. Мы высадили вынужденных пассажиров на какую-то фелюгу возвращавшихся с моря рыбаков.

На прощание я выразительно посмотрел на Сторка: