Велор Сильвер - Убейте меня

27 августа 1993 года

Прошел месяц с тех пор, как я попал в госпиталь. Нас в палате было двое. Я и толстый парень лет шестнадцати. Раскрасневшееся лицо с мелкими прыщиками на пухлых щеках. Кажется, его звали Герман.

Его кровать была у противоположной стены. Я часто просыпался от того, что он громко чавкал, сидя на своей кровати. Рядом стояла тумбочка, на которой горкой валялись огрызки яблок, фантики конфет, косточки персиков и много всего остального.

Мы лежали в кардиологическом отделении. Сюда попадали только те, у кого была сложная ситуация с сердцем.

Когда я пришел в себя, то долго лежал на спине, изучая потолок. Первыми были мысли, типа, где я и что здесь делаю. Больничный запах пронизывал все, даже стены. Признаться, я понял, куда попал, только на второй минуте.

По привычке попытался подняться и встать, но не смог. Это было не так уж и легко. Грудная клетка болела и была перемотана бинтами. Каждое мое движение отдавалось тупой болью внутрь, под ребра.

Дверь палаты распахнулась, и я увидел лицо своего доктора. Как обычно, он улыбался, глядя на меня. За время моего пребывания в госпитале, мы подружились. Его звали Николас.

На вид ему было около пятидесяти, он носил аккуратную бородку и тоненькие очки. На руке — дорогие часы, белоснежный халат и едва уловимый запах дорогого парфюма.

Мне бы хотелось выглядеть как он в его годы. Так же представительно и уверенно. Сегодня Николас поставил у моей кровати стул, и, присаживаясь, сообщил о скорой выписке.

— Я позвонил твоим родителям, они приедут за тобой уже завтра. Некоторые рекомендации по уходу за тобой они получат лично. Тебе же хочу сказать, что бы ни случилось в твоей жизни, ты не должен принимать близко к сердцу. Ты пока еще сильно слаб, и тебе не следует огорчаться. Чтобы снять негативные эмоции и внезапный стресс, я прописал тебе некоторые препараты. Ты будешь принимать их строго по времени.

Пока он говорил, я смотрел на него и думал только об одном. Альф, вот, что убьет меня быстрее, чем стресс. Никакие лекарства не помогут, пока жив этот человек.

Завтра я возвращаюсь назад в деревню. В место, где меня ждут позор и унижения. Господи, как же мне не хотелось возвращаться назад в деревню.

Врач смотрел на меня и вдруг произнес:

— Кажется, ты не рад возвращению домой?

Я молчал. Просто не знал, что сказать. Тогда он положил руку на мое плечо и подбадривающим голосом продолжил:

— В жизни каждого человека случаются моменты отчаянья. Бывает, некоторые люди живут в страхе всю свою жизнь, не смея бороться. Это и приводит к скорой и внезапной смерти. И что в итоге? Пустая, никчемная и несчастливая жизнь. Человек прожил зря и, возможно, перед смертью сильно жалел о бездействии и принятии роли жертвы обстоятельств. Но люди, сильные и цельные, берут свою судьбу под контроль. Не желая мириться с обстоятельствами, они принимают порой самые жесткие и тяжелые решения. Решения, которые меняют их жизнь до основания.

Николас, немного склонившись к моему лицу, прошептал:

— Я догадываюсь, что у тебя в жизни не все так гладко. В тринадцать лет у тебя поношенное сердце, такие сердца я встречал только у людей, которые испытывают невероятный стресс каждый день. Когда в следующий раз тебя внезапно охватит страх, ты подумай над ним. Поймай за хвост и рассмотри. Уверен, ты найдешь его суть и сможешь убить. Работай над собой, борись за себя, не давай брать верх. Плачь, если хочется, кричи что есть сил, но выкидывай из себя страх.

— Но как? Я ведь мужчина и не могу плакать, — прошептал я очень тихо.

Николас посмотрел на меня и подбадривающе улыбнулся:

— Со временем ты научишься плакать так, что никто не заметит. Так плачут только сильные и смелые. Обычно их называют героями. Уверен, ты станешь именно таким. Главное, работать над собой и не позволять душе опускаться на колени перед трудностями и собственными страхами.

Когда он ушел, я еще долго смотрел на пустой стул. Невероятно, с такой стороны я не мог посмотреть на случившееся со мной. Николас не сказал ничего такого, но, как я чувствовал, он сказал все.

Ведь действительно, все это время я просто плыл по течению. Просто жил, оплакивая свою судьбу, не меняя, не прикладывая сил. Если так будет продолжаться, то меня раздавит, сотрет с лица земли человек по имени Альф.

Я тяжело вздохнул. Так легко рассуждать лежа в палате в сотни километрах от собственного дома. Нужны недюжинные силы, чтобы взять ситуацию под контроль. Я обязательно был должен этому научиться.

Герман поднялся с кровати и, надевая халат, подошел ко мне:

— Что сказал док? О чем вы шептались? Рассказывай, ведь мне тоже интересно.

— Отстань.

— Не, ну расскажи. Наверняка говорили про меня!

— Делать нам больше нечего, как сплетничать. Герман, я устал и хочу поспать. Так что, отвали.

— Ну ладно тебе!

Мне было плевать на его обиды, поэтому я демонстративно закрыл глаза. Герман постоял еще немного, затем шаркающей походкой вышел за дверь.

Спать не хотелось. Я снова посмотрел на потолок. Все мои мысли в этот момент были далеко в деревне.

Как и договаривались с ведьмой, я отнес ей свой нож. Она при мне опустила лезвие скиннера в чашу с черной водой. Целый час он пролежал там, впитывая в себя смертельный яд. Затем она медленно его вынула на поверхность и, положив на полотенце, произнесла:

— Ни в коем случае не касайся им кожи. Один маленький порез, и ты умрешь. Мучительно и быстро. Даже я не смогу тебя спасти. Этот яд редкий, а потому и опасный. Помни это, мой мальчик.

Она осторожно вставила его в ножны и отдала мне. Я отнес его к себе в комнату и положил под матрас. Отныне он всегда должен был быть рядом со мной.

Лежа в палате на железной кровати я поклялся себе никогда не выходить из дома без скиннера. Никогда. Ведь ненавистный Альф вернулся. Чутье подсказывало мне, что он вернулся за мной. Он жаждал меня всем существом. Не отстанет, пока не получит свое. Но я, в свою очередь, так его ненавидел, что при одном только имени кулаки сжимались и белели.

Свой нож я воткну ему промеж глаз, со всей силы, по самую рукоять. Я так решил и так сделаю. И пусть моя жизнь пойдет под откос, я ничего так не боюсь, как самого Альфа.

Но после его смерти я смогу жить свободно. Пусть даже и не на свободе, ведь и в тюрьме люди живут.

Забегая вперед, скажу, что тогда, в свои тринадцать, я был глубоко наивен. Глупый мальчишка. Если бы не моя самоуверенность, то не случилось бы самой большой моей ошибки в жизни. Именно о ней меня предупреждала ведьма в своем предсказании. Но все случилось, так как случилось. Но об этом чуть позже.