Оленик Виктория - Древо Мира Грез

Хихикая, я ускорила шаг: Линд выбрался с песчаной полосы и стал подниматься вверх — к дереву. Причем шаг ускорил раза в два.

— Побудь пока здесь, — Линд кивнул на дерево и бодро зашагал вниз, к белому домику, простому, но изящному. Я пожала плечами — здесь, так здесь.

Огромный дуб — обхвата в три, наверное, — один занимал целый холм, по-хозяйски раскинув во все стороны тяжелые ветки с листьями. Об корни можно было споткнуться не только у дерева, но и метров за пять от него: они выглядывали повсюду, словно бы наглое дерево специально отрастило их побольше, дабы повыгонять конкурентов. Коварный его замысел увенчался успехом, и остальные деревья уползли куда подальше, вокруг же только трава и росла. Но чем-то мне приглянулось и дерево, и место, так что я уселась прямо под дубом и принялась любоваться морем.

— Как бы он нас не сожрал, — фейка подозрительно осмотрелась и осторожно примостилась на ветке. — Выглядит подозрительно, хотя мне нравится!

— Жадное дерево, — согласилась я, и тут же пожалела: корень, на котором я примостилась, неожиданно подпрыгнул, а дерево недовольно зашелестело листвой и сбросило мне на голову чье-то старое гнездо. Пока я отплевывалась от веточек и перьев, фейка помирала от хохота, да так, наверное, и померла бы, если бы на нее не нашелся желудь.

— Ага! Спасибо, деревце! — торжествующе покачав гнездом на голове, я похлопала рукой по корню. Дерево, разумеется, «пожалуйста» не сказало, но листвой зашумело одобрительно. Вообще-то, деревья обычно далеко не такие умные и раза в три медленней соображают. Уж если и сказать им что, то только через год ответа дождешься, а то и через три, а порой и вовсе не дождешься: помрешь раньше.

Само собой, никакого разума у растений нет и не было, но, говорят, эльнолвы умели обращать врагов в деревья — взять хотя бы тот же Лес Немертвых[26], где тысячи деревьев никакими не деревьями были, а в прошлом очень даже злобными и подвижными сторонниками Старого режима. А кое-какие злые языки поговаривают, что и вовсе не люди томятся под корой, а эльнолвы, поднявшие восстание. Думаю, это неправда: трудно поверить, чтобы наши предки воевали друг с другом, жили вроде дружно. Эльнолвы на порядок выше стояли людей, и что бы кто не говорил, а мудрость у них была в крови, так что я тоже придерживаюсь первой легенды.

— Дерево Целителя.

Я оглянулась. Еще не пожилая, но уже далеко не молодая женщина задумчиво рассматривала дерево. Положив изящную руку с полупрозрачной кожей на кору, она бережно залечивала порезы на коре. Так часто делала моя мама, и я узнала чары по тусклому сиянию, исходившему от руки.

Закончив, женщина отбросила волну золотистых волос на спину и перевела на меня взгляд карих глаз. Казалось, она замышляет какую-то шалость, но лукавый взгляд на самом деле просто признак принадлежности к роду Эленви — Звездному роду[27], который всегда славился хулиганским поведением и в то же время мудростью.

Эленви… Кажется, я понимаю, почему Линд выбрал для допроса именно эту женщину. Кларисса? Кажется, именно так он ее назвал.

— Здравствуй, наследница рода Лейти, — улыбнувшись, Кларисса подозрительно посмотрела на Линда. — Тар… не так ли? Линд Тар сказал, что ты хочешь о чем-то спросить? О чем же?

Значит, я хочу о чем-то спросить! Надо же, а я как-то вот и не в курсе! Я бросила взгляд на Линда, но тот в ответ лишь ободрительно кивнул. Ну ладно.

— Вы знали Мари-Лан?

Кларисса вздохнула, по ее лицу пробежала тень беспокойства и скрылась в глубине глаз.

— Да. Она была моей сестрой. Но об этом Линд знает, и прежде чем я продолжу, я хотела бы, чтобы он оставил нас и занялся своими делами. Я ничего не скажу при нем.

— Оставить? Ну уж нет, — Линд прислонился к дереву и настороженно посмотрел на Клариссу. — Я слишком мало о тебе знаю, чтобы доверять.

— Как и я о тебе, — резко ответила женщина и дерзко посмотрела на Линда. — Что ты хочешь узнать?

— Причину. Причину смерти, — сощурившись, Линд внимательно посмотрел на женщину. Думаю, он тоже заметил, как она насторожилась, вздрогнула и поджала губы.

— Я не знаю.

— Уверена?

Кларисса нервно облизала губы и перевела взгляд на меня.

— Я действительно не знаю, — она выразительно кинула взгляд в сторону Линда и снова в мою. — В день ее рождения произошла трагедия. Она была первой среди шести.

— Вот как? — не дрогнув, Линд продолжил сверлить взглядом Клариссу. Так недолго и дырку просверлить. — Хорошо. Был человек, который считал себя виноватым в смерти Мари-Лан. Он любил ее… Ты назовешь имя?

Женщина помедлила.

— Форлин Анари был ее женихом. Больше ничего сказать не могу.

— И на том спасибо! — после секундной паузы Линд наконец отвел взгляд в сторону, и Кларисса вздохнула свободнее. Бедняжка, как же я ей сочувствую! — Нам пора. Пойдем, Весея.

Я поднялась на ноги, и тут женщина схватила меня за руку и прошептала:

— Никому не доверяй. И приходи, как только захочешь. У тебя фея, будь осторожнее.

Не уверена, что я поняла, о чем мне тут шептала эта странная женщина. Но расспросить ее я не успела — она от нас чуть ли не бегом спасалась, и я могу ее понять.

— Ну зачем ты так с ней? — я повернулась к Линду. — Она же ни в чем не виновата.

— Она что-то скрывает, — задумчиво протянул парень. — Впрочем, тут многие что-то скрывают, и, наверное, ты права: я слишком иногда подозрителен.

— И почему нельзя было без меня справиться?

Линд усмехнулся.

— Вот и мне интересно. Но она наотрез отказалась отвечать на вопросы Одаренного. Считай, что я просто выполнил ее условие, причем очень глупое условие. Нерос прав, с виду человек может быть хорошим, но внутри может таиться зверь. И самое интересное, что зверь всегда выбирает самую идеальную маскировку.

Я умно покивала головой, про себя думая совсем о глупых вещах: например, о сытном ужине и горячем чае. Моим мыслям вторила фейка, которая на обратном пути все уши прожужжала мне, что, мол, пора бы и червячка заморить. При этом она так плотоядно посматривала на Линда, что я грешным делом подумала, а не Линда ли Дзинь называет «червячком»?

За окном клубился туман. Он накрыл городок Академии неожиданно — хватило двадцати минут, чтобы солнце сменилось внезапными сумерками, а сумерки — туманом. Сквозь туман все еще проступала крыша соседнего домика, а вот дальше, внизу, только сероватая пелена, из которой выделялись сиреневые огоньки фонарей.

Холод пополз через неплотно прикрытую дверь, цепляясь за ноги и укутывая прозрачным облаком, так что пришлось встать и закрыть дверь как можно плотнее. Ханна мудро поступила: как только меня увидела, так сразу зевнула и — спать. Под одеялом всяко теплее. Домики еще не отапливали, так что резкое похолодание оказалось совсем некстати.