Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

Симон сжал кулаки.

— После моих действий за последние семь лет вы навешиваете на меня такой ярлык?

На этот раз рассмеялся Петрониус, и захихикал, приглашая собеседника оценить юмор ситуации.

— Но честность имеет мало общего с требованиями закона, Трегарт. Если бы вы не были честны, если бы у вас не было идеалов, вы не столкнулись бы с Хансоном. Я хорошо изучил Вас и знаю, что вы созрели. Идем?

Симон обнаружил, что оплатив счет, он следует за доктором Петрониусом. У обочины их ждала машина, но доктор не назвал шоферу адрес, когда машина двинулась в ночь и дождь.

— Симон Трегарт, — голос Петрониуса был бесстрастен, словно он цитировал запись, интересную только для него, — Корнуэльского происхождения. 10 марта 1939 года вступил в армию США. Продвинулся по службе от сержанта до полковника. Служил в оккупационных войсках. Отстранен от должности, лишен звания и заключен в тюрьму. За что, полковник? Ах да, за связи с «черным» рынком. Только, к несчастью, полковник очень долго не подозревал об этих своих преступных связях… и именно это поставило вас по другую сторону закона, не так ли, Трегарг? Поменяв имя, вы решили, что можно продолжать ту же игру?

После Берлина вы участвовали в нескольких сомнительных предприятиях, пока не оказались настолько неразумны, что столкнулись с Хансоном. Вы невезучий человек, Трегарт. Будем надеяться, что сегодня Ваша судьба изменится.

— Куда мы направляемся? В порт?

Он снова услышал хихиканье.

— В нижнюю часть города, но не к гавани. Мои клиенты уезжают, но не по морю, воздуху или земле. Много ли вы знаете о традициях своих предков, Трегарт?

— Я никогда не слышал о традициях в Матачеме, штат Пенсильвания.

— Меня не интересует шахтерский городишко на этом континенте. Я говорю о Корнуэльсе, который гораздо старше..

— Мои предки из Корнуэльса. Но я лично ничего не знаю о них.

— У вас чистокровная семья, а Корнуэльс очень стар. В легендах он объединяется с Уэльсом. Здесь известен Артур, и римляне в Британии теснились в его пределах, когда их рубили топоры саксов. А до римлян здесь жили другие, многие народы, обладающие странными знаниями. Вы доставите мне большое удовольствие, — последовала странная пауза, как-будто доктор ждал вопроса и, когда его не последовало, продолжал, — Я хочу познакомить вас с одной древней традицией, полковник. Очень интересный эксперимент. А вот мы и приехали!

Машина остановилась перед входом в темную аллею. Петрониус открыл дверь.

— В этом единственное неудобство моего дома, Трегарт. Аллея слишком узка для машины. Придется идти пешком.

Симон посмотрел на темный вход, гадая, не привез ли его доктор к месту убийства. Не ждет ли его здесь Сэмми? Но Петрониус включил фонарик и водил его лучом, пока Симон не вышел из машины.

— Всего несколько метров, уверяю вас. Идите за мной.

Аллея действительно оказалась короткой. Между высокими зданиями стоял маленький домик.

— Анахронизм, Трегарт, — доктор достал ключ. — Ферма восемнадцатого столетия в сердце большого города. Входите пожалуйста. Здесь всегда чувствуются призраки прошлого.

Позже, сидя перед открытым огнем и держа в руке приготовленный хозяином коктейль, Симон решил, что упоминание о призраках очень соответствует действительности. Доктору не хватало лишь заостренного колпака на голове и меча на боку, чтобы завершить иллюзию переноса во времени.

— Куда я отсюда отправлюсь? — спросил Симон.

Доктор пошевелил кочергой дрова в камине.

— Вы уйдете на рассвете, полковник, как я и обещал — свободным. А вот куда, — тут он улыбнулся, — это мы еще посмотрим.

— Зачем же ждать рассвета?

Как бы вынужденный сказать больше, чем собирался, доктор поставил кочергу, вытер руки платком и посмотрел прямо в глаза Симону.

— Потому что ваша дверь откроется только на рассвете — именно ваша. Вероятно, вы будете смеяться над моим рассказом, Трегарт, пока собственными глазами не увидите доказательства. Что вы знаете о менгирах?

Странно, но Симон почувствовал удовлетворение от того, что может ответить на этот вопрос. Доктор явно не ожидал этого.

— Это камни. Доисторические люди ставили их кругом. В Стоунхедже, например.

— Ставили кругом. Но эти камни использовались и по-другому, — теперь доктор говорил серьезно и требовал внимания от слушателя. — В старых легендах упоминаются камни, обладающие большой силой.

Лиа Фэйл из Туата де Дамани в Ирландии… Когда подлинный король ступал на него, то камень издавал громкий крик в его честь. Это был коронационный камень древней расы — одно из трех ее великих сокровищ. А разве до сих пор английские короли не держат под своим троном камень Скоун?

Но в Корнуэльсе был еще один камень власти — Сидж Перилос — «Сидение опасности». Говорили, что этот камень способен оценить человека, определить, на что тот способен, и предоставить его судьбе. Артур, при помощи Мерлина, открыл силу этого камня и поместил его среди сидений Круглого Стола. Шесть рыцарей пытались сесть на него — и исчезли. Потом пришли двое, знавшие его тайну. Они остались — Персиваль и Галахед.

— Послушайте, — Симон был жестоко разочарован, особенно потому, что у него появилась надежда. Петрониус свихнулся и выхода нет. — Артур и Круглый Стол — сказки для детей. Вы говорите так, будто…

— Будто это подлинная история? — подхватил Петрониус. Но кто скажет, что — подлинная история, а что — нет? Каждое слово из прошлого доходит до нас, сокращенное и искаженное обучением, предрассудками, даже физическим состоянием летописца, записавшим его для будущих поколений. Традицию создает история, но разве традиция совпадает с истиной? Как может быть искажена истина, даже за одно поколение? Вы сами исказили свою жизнь ложными показаниями. Но эти показания записаны и теперь стали историей, хотя и неверны. История записывается человеком и обременена всеми его ошибками. Как можно утверждать, что этот факт вымышленный, а этот — правдив, и знать, что ты не ошибаешься? В легендах много правды, а в истории немало лжи. Я знаю это, потому что Сидж Перил ос существует!

Существуют теории, чуждые здравому смыслу, но мы о них не знаем. Слышали ли вы о параллельных мирах, расходящихся после определенного момента? В одном из таких миров, полковник Трегарт, вы, возможно, не отвели взгляда в ту ночь в Берлине. В другом вы не встретились со мной, а отправились прямо на свидание с Сэмми.

Доктор раскачивался на пятках, как-будто под действием собственных слов и веры. И Симон, вопреки себе, почувствовал прилив энтузиазма.