Алина Илларионова - Клинки севера

«Это был боевой клич!»

«Перед тем, как спину ему исцарапать?!»

«Так зажило же!» – сконфузилась кошка.

– Зажило… – Алесса потянулась за сапогом, но так и не надела, а, хмурясь, подошла к мертвому зверю. Называть его демоном теперь язык не поворачивался. Опустившись, устроила на коленях тяжелую лапу. Нет, не почудилось, на подушечке действительно было выжжено клеймо – «ЭКЗО: КРС-3». Вторая часть шифра казалась понятной: карса, номер особи третий. А первая – экзотика, что ли? Карса экзотическая, особь три? Бред! Алесса задумалась. Шушель с этим ЭКЗО, потом разберется. Но если кроме номера указан и вид животного, то где-то могут бродить клейменые ТГР-тигры, ВЛК-волки…

«Нам бы не хотелось стать ПНТР …цатой?» – донесся из подсознания робкий голос пантеры.

Оживающий постепенно лес наполнялся привычным шумом. Утробно загудела болотная выпь, в ответ заинтересованно гукнул филин. Отправилась мышковать неясыть, на свой страх и риск оставив птенцов без присмотра. Впрочем, они уже большие – вон какие орясины из дупла повыглядывали. Скоро на крыло поднимутся. Мимо босых ног шурхнула гадюка, и девушка боязливо замерла.

И то верно. Пора уходить. Только кожу с клеймом срезать осталось, оно явно заинтересует Вилля.

В Прудочки вернулась с рассветом, едва волоча ноги в насквозь промокших, отяжелевших сапогах. Голова наверняка поджидал, потому что дверь открыл еще до стука и выразительно уставился на пустые руки «охотницы». Лохматый заспанный пацаненок, выкрутившись из-под отцовского локтя, хихикнул, явно желая угодить тяте.

– Она возле сдвоенной сосны лежит, сразу за ручьем. А тело вашей «утопленницы» Тасенки – в овраге, хоть похороните по-человечески. Паромщик-то к полудню выспится?

Паромщик к полудню выспался, а Алесса – нет, хоть и перекинулась туда-обратно, снимая усталость. Наспех вымывшись, бревном повалилась на кровать и сквозь дремоту, медленно переходящую в глубокий сон, услышала обрывки спора в нижнем зале, а особенно отчетливо громкий шепот Зорна, который «девочку обидеть не позволит». Знахарка не возмутилась, даже не удивилась. Селяне почти везде одинаковы: свое урвут, а за расплатой лезть в карман не спешат.

Впрочем, ее не обманули. Может, репутация орка повлияла, а может, завернутые в простыню останки, над которыми завыл пес Туман.

Заря следующего дня выдалась теплой, золотистой, что предвещало хороший день. Будто сама природа обеспокоилась, чтобы селяне поскорее забыли два последних месяца постоянного страха и занялись наконец делами насущными. Алесса опустила глаза, молча приветствуя двух мужчин, шедших навстречу с лопатами на плечах. По правую руку от нее бормотал что-то скверное под нос давешний несговорчивый паромщик, имени которого она не удосужилась спросить. Вроде кто-то упоминал, но это было совсем не важно. К Виллю тянуло с удвоенной силой. Не обниматься и не хвастать победой в неравной схватке, а чтобы он заправил за ухо непослушную прядь таким привычным, родным жестом, потер руки и спросил: «Оладий изволите, госпожа лекарь?» Сама Алесса печь их так и не научилась.

Липка поджидал у переправы, заложив руки за спину. С паромщиком и тремя его помощниками здороваться не стал, равно как и те с ним, что несколько удивляло.

– Уже уходишь?

– Уплываю.

– Не боишься одна?

– Я не одна, со мной друг. Вот здесь. – Алесса прижала руку к груди.

Мужчины, отвязывающие плот, как-то странно на нее посмотрели, кто-то даже покрутил пальцем у виска. Знахарка обижаться не стала: на себя небось и думают…

– Вот. Возьми обещанное… – Липка сунул ей в руку что-то прохладное, твердое, и крепко сжал ее пальцы, да еще и своими накрыл. – Как раз успел досверлить.

– Спасибо!

– Не смотри пока! Потом посмотришь… Просто возьми. На удачу!

Алесса даже пикнуть не успела, когда этот сорванец вдруг порывисто ее обнял, с жаром целуя в щеку. Ухмыльнулся, легко увертываясь от заслуженной затрещины, да и был таков.

«Залепил так залепил!» – выдохнула пантера.

Уже на середине реки Алесса разжала наконец кулак. На ладони лежал вырезанный из кости игорный кубик с просверленной дырочкой для шнурка.

– А ваш Липка, чей он? – обернувшись к паромщику, поинтересовалась знахарка.

– Какой такой Липка?

– Ну-у… Липка! Мальчишка, который нас провожал.

Мужик со вздохом поскреб щеку.

– Знать, карса тебя по лбу все ж приложила. Ты б выпила, что ль, а? Полегчает! Никакого Липки в Прудочках нет, и никто нас не провожал.

Чему Алесса нисколько не удивилась.

ГЛАВА 9

– Вы издеваетесь, что ли?! – негодовал Вилль, размахивая бумаженцией перед носом невозмутимого дворецкого. – Ну на кой ляд вам расписка?!

– Как встречающая сторона мы несем ответственность за вашу безопасность и поэтому не можем отпустить вас в город без провожатого и телохранителя, от услуг которых вы только что отказались. – Сан Дарьен перевел дыхание. – Указав время вашего отсутствия с точностью до получаса и подписавшись под оным, вы снимете с нас ответственность за вашу жизнь, здоровье и безопасность. Не забывайте, что с наступлением сумерек над особняком будет возведен купол, и поэтому заранее прошу вас проверить наличие ключа и убедиться в его исправности. В случае обнаружения неполадок советую вам обратиться…

– Тьфу!

– Ты чего разбушевался, а? – Подошедший Шумор с любопытством заглянул через плечо.

– Мне в город надо, а они какие-то писульки требуют!.. – пожаловался посол Винтерфелл уже с заметным акцентом, что означало крайнюю степень возмущения.

– Аха-ха-ха! – Живот Шумора, нависающий над кушаком, заколыхался. – Так писни, жалко, что ль?

Вилль, сцепив зубы, прилежно заполнил лист. Ну почему? Почему он должен отчитываться в собственных похождениях перед малознакомым человеком?!

– Благодарю, л’лэрд. – Дарьен взглянул на расписку. – Прошу вас уточнить, что означает выражение «Когда рак на горе свистнет». Когда вас ждать, л’лэ-эрд?

– Никогда! – подумав, ворчливо добавил: – На рассвете вернусь.

– Библиотеки ночью закрыты, л’лэ-эрд. Прошу указать время вашего отсутствия точнее, а также обозначить дом и персону, у которой вы намерены пробыть от заката до рассвета, л’лэ-эрд…

– Хорррошшшо… Я вернусь до заката.

– Прошу переписать формуляр, л’лэ-эрд.

Вилль хрустнул костяшками. Переписал. Сан Дарьен флегматично глянул на протянутый лист.

– Вы проставили число седьмым златня, л’лэрд.

– Потому как сегодня седьмое златня.

– Согласно принятому постановлению о взаимном межрасовом уважении, во избежание недоразумений принято именовать месяцы почисленно, считая от Нового года. Прошу вас переписать формуляр, проставив дату как седьмое, ноль седьмое, одна тысяча четыреста тридцать шестого года от Слова Божия, л’лэ-эрд…