teacherbev - Невидимый друг Снейпа

И сейчас Амес дрожал от страха, Макнайт все еще пытался спасти свое зелье, а Руквуд, застыв, слушал холодный, злой голос Мастера Зелий.

— Я полагал, что студенты седьмого курса должны знать об опасности соединения неизвестных компонентов, о том, что они могут выделять ядовитый газ или привести к взрыву. Неосторожное смешивание тех веществ могло превратить половину Хогсмита в груду камней и щепок.

Если бы у мистера Купера не было точного списка покупок, вы бы убили невинного четырехлетнего ребенка – бедного ребенка, который провел весь следующий день в коме, борясь за каждый свой вздох; несчастного ребенка, который до сих пор полностью не выздоровел!

Снейп взмахнул палочкой, и отвратительная бурда в котле Макнайта мгновенно исчезла.

— Весь следующий месяц вы будете составлять всевозможные комбинации соединения компонентов из этого списка. Вы будете заниматься этим в свободное время в дополнение к вашей обычной домашней работе. Кроме того, каждый вечер в восемь часов вы будете приходить сюда на отработку, – его голос упал до зловещего шепота. – Вам все понятно, господа?

Дождавшись дружного «Да, сэр!», он продолжил:

— Ваши прогулки по замку теперь очень ограничены. Вы можете находиться в гостиной факультета, в своей комнате, в Большом Зале или в классе. Для того чтобы попасть в библиотеку или любую другую комнату, вы обязаны просить разрешения у меня или другого преподавателя. Директор уже предупредил вас, что вы вылетите из школы за любое нарушение. Думаю, теперь у вас будет возможность подумать над тем, что бы случилось, не появись я в нужный момент, — с каждым словом его голос становился все тише и холоднее, а последние слова были произнесены едва слышным шепотом, но казались ужасней громкого крика. — Сейчас вы сидели бы в Азкабане и дожидались поцелуя дементора за убийство. А теперь убирайтесь с моих глаз, мне противно на вас смотреть!

Северус вытащил из кармана одно из сильнейших успокаивающих зелий. Он понимал, что Сайрус слышал кое‑что из его слов, и он должен быть абсолютно спокойным, чтобы убедить малыша, что все в порядке. Дожидаясь, пока подействует зелье, Снейп собрал все работы, которые намеревался проверить у себя в комнатах, и лишь тогда открыл тяжелую дубовую дверь и улыбнулся сыну. Малыш широко распахнул свои пронзительно–зеленые глаза и неуверенно, даже с опаской, посмотрел на отца.

И лишь когда понял по его лицу, что тот на него не злится, подбежал и обнял отца.

— Я так испугался, папочка, но Ниппи сказал, что ты сердишься не на меня, а на тех хулиганов, из‑за которых мне было плохо. Но я подумал, ты будешь злиться из‑за того, что я заболел. Ты не сердишься?

— Нет, конечно, сынок. Я никогда не буду сердиться, если ты заболеешь. И не думаю, что когда‑нибудь смогу разозлиться на тебя так же, как на этих троих. И запомни, если я и буду сердиться на тебя из‑за какого‑нибудь проступка, я по–прежнему буду любить тебя. Понимаешь, малыш?

Сайрус кивнул и спрятал лицо у отца на плече.

— А мы можем теперь поесть? Ниппи сказал, что эльфы приготовили запеканку. И шоколадный пудинг!

Северус рассмеялся и взъерошил и без того растрепанные волосы Сайруса.

— Конечно, как же я могу отказаться? И что же ты выберешь из двух своих самых любимых блюд?

Сайрус невинно улыбнулся:

— Ниппи сказал, что я могу выбрать оба, потому что я хороший мальчик. Правда, папа?

Северус с важным видом кивнул и они, наконец, отправились в Большой Зал на обед.

Жизнь в замке возвращалась в нормальное русло — конечно, если жизнь в школе для молодых волшебников можно назвать нормальной.

Преподаватели успокоились, хотя иногда еще бросали недовольные взгляды в сторону троицы, сидящей на самом краю слизеринского стола, отдельно от остальных студентов. И то на одном, то на другом из этого трио можно было увидеть следы недовольства сокурсников за потерянные баллы.

Да и остальные учащиеся были рады, что этих идиотов, наконец, поймали, и теперь при случае щедро осыпали их «подарками», так что те постоянно ходили с розовыми или зелеными волосами, а иногда и совсем лысыми. На субботнем обеде одного из них можно было увидеть с кроличьими ушами, а других двух – с ослиными хвостами. «Пострадавшие» казались напуганными и пристыженными. А однажды Руквуд с ужасом понял, что не может внятно разговаривать, потому что его язык приобрел форму вилки, и, вдобавок к тому, на лбу у парня выросли маленькие рожки.

Поскольку они сидели отдельно от остальных слизеренцев, даже домовые эльфы могли показать им свое неудовольствие. Когда троица приходила на завтрак, со стола неизвестно каким образом пропадал сок, и вообще оставалось только соевое молоко, каша и сваренные вкрутую яйца. Никто не мог вспомнить, чтобы раньше на завтрак подавали печень с луком, бутерброды с сыром и еще какую‑то комковатую липкую гадость без названия — троица даже боялась спрашивать, что это. Хотя они и получали десерт каждый день, чаще всего это был простой йогурт или засохшие бисквиты.

Три рослых семикурсника не смогли по достоинству оценить то утро, когда они превратились в трех милых маленьких девочек, одетых в розовые мантии, с симпатичными хвостиками на затылке. А преподаватели, кажется, неожиданно разучились снимать проклятия и неприятные заклинания, которые совершенно случайно попадали в их учеников. Профессор Флитвик очень огорчился, когда его заклинание срикошетило в несчастную троицу, отчего их ноги раздуло до невероятных размеров. А профессор МакГонаггл всегда просила помощи ребят, чтобы продемонстрировать новое заклинание трансфигурации, и для лучшего запоминания заклинания приходилось повторять по несколько раз.

Парни стали проверять свои комнаты каждый вечер после того случая с зудящим порошком, которым кто‑то обсыпал их одежду. А у мадам Помфри, к большому ее огорчению, как раз закончилось противоядие. К сожалению, они узнали об этом, когда уже оделись после душа.

Но самым ужасным, конечно, была отработка у Снейпа, когда их профессор просто сидел и улыбался им. Зельевар давал им задание каждый вечер, а потом с удобством располагался за своим столом и только улыбался, не говоря ни слова. Задания и леденящая улыбка каждый вечер в течение двадцати дней. Они готовили самые отвратительные ингредиенты для зелий: разделывали лягушек, собирали буботубный гной и даже яд смердящих ящериц. Для этого приходилось разрезать брюшко ящерицы, удалять желчь, а потом, не пролив ни капли, сцеживать яд в пузырек. И их совершенно не зря называют смердящими ящерицами!

Когда они уже было подумали, что хуже быть не может, профессор Снейп заставил их чистить потолок. Он взмахнул палочкой и после негромкого зловещего хлопка они оказались на потолке, вверх тормашками. Три часа они с помощью зачарованных губок и щеток отдирали остатки взорванных зелий, накопившихся здесь, наверное, не за одну сотню лет.