Алексей Фирсов - Гнев Дракона(СИ)

Рыцари среди моих вассалов, конечно же, нашлись.

Молодой барон Майлз Гринвуд был в их числе.

Я вооружил и одел во все новое за свой счет, как этих рыцарей, так и оруженосцев и их слуг.

Новый комплект доспехов для турнира мне изготовили в мастерской Тудоров.

Адель занималась экипировкой своей свиты, а она получалась не малая. За неделю я опустошил мешок с золотом и открыл другой. Все золото я велел сложить в подвале замка и дверь в комнату охранял караул из пяти горцев.

Неделя пролетела быстро.

Я дал последние инструкции Крейгу и Жассу. Сэмми я забирал с собой. Вызванный из Холлилох Серрей был мною назначен главным распорядителем, то есть старшим над всеми слугами и ответственным за стол, постель и питье. Бертольд Тудор остался в городе, но двое его писарей были приставлены в помощь Серрею.

Наш отряд составил триста человек, включая две роты горцев, конную и пешую.

Настал день отъезда. Я зашел перед дорогой в комнату, где спали мои сыновья. Няньки и кормилица склонились в поклоне. Я постоял над кроватками и тихо ушел.

Я ехал во главе колонны, рядом на серой кобыле моя жена. Наш обоз растянулся на полмили. Боевой коней для турнира вели в поводу.

Любопытные горожане облепили все городские стены. Епископ Симон благословлял нашу колонну с башни ворот.

Глава 16

КУРТУАЗНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Такого комфортного путешествия у меня никогда еще не было.

Вечером были слугами разбиты палатки. В самой большой расположились мы с Адель. Конечно, у нее была и своя палатка, но там поселились Бернадетта и камеристки моей супруги.

Специальный повар приготовил ужин и нам его подали на серебре два пажа.

Адель доставляло удовольствие собственноручно разрезать мясо ножом и кормить меня со своей вилки.

-Почему ты принял вызов, Грегори?

-Никогда не был на турнире, да и путешествие с тобой для меня большое удовольствие...

-Ты неопасаешься ничего? Может быть, регент королевства что-то затевает против нас?

-Мы приедем и увидим все сами, Адель...

Вошел паж, кажется, его звали Дуган, рыжеватый, прыщавый, но довольно рослый для своих лет.

-Милорд, миледи, к вам баронесса Соммерсби.

Бернадетта впорхнула в палатку, улыбающаяся, свеженькая, как будто не проделала весь день в седле. Я поднялся, поцеловал ей руку и предложил походное кресло у походного столика. Бернадетта принесла шахматную доску и коробочку с фигурами.

-Милорд брат составит со мной партию?

-Сестра, слишком поздно для игры, нужно отдохнуть! - Адель была резка.

-Ступай же в свою палатку и отдыхай!

-Вот уж нет, я сама знаю, что мне делать!

Адель прилегла на тюфяк, застеленный свежими простынями. Платье она уже сняла и поверх длинной сорочки на ней была только легкая накидка.

На опорных шестах висели фонари, так что в палатке было достаточно светло, чтобы увидеть, как просвечивается ее гибкое тело через тонкую ткань. Заметив мой взгляд, Адель потянулась как кошка. Ткань на груди натянулась, облегая соски.

Но Бернадетта время не теряла, освободив столик от подноса с едой, она уже быстро расставляла фигуры. Они искусно были вырезаны из янтаря и светились приятным теплым светом. Взяв в руку их, не хотелось больше выпускать.

-В этой игре я не силен, сестричка.

-Играем на поцелуй, выиграю-я вас целую, вы выиграете-вы целуете меня.

Адель возмущенно фыркнула.

Бернадетта быстро показала ей свой розовый язычок.

Она оказалась сильным игроком, я не успел сделать нескольких шагов, как лишился двух павлинов и мой левый фланг оказался в опасности. Тогда я пошел на хитрость.

-Есть одна история про игру в шахматы. Если дамы позволять я ее расскажу.

-Не в ущерб игре! - заметила Бернадетта. Ее глаза сощурились, она почувствовала, что я пытаюсь схитрить.

"-Чтобы проникнуть в замок адмирала Иварена, мо-лодой рыцарь Йон переодевается в одежды слуги менестреля. Заметив красивого пажа в такой должности, адмирал подозревает что-то неладное.

Э!.. -- сказал он, рассматривая юношу. -- Очень жаль, чтобы служишь менестрелю; по-моему, тебе бы больше подошло охранять замок и носить меч. Нет ли у тебя какого-нибудь тайного замысла? Откуда ты и что умеешь делать?

Государь, отвечал Йон, я знаю много ремесел и могу перечислить их, если вам угодно.

--Я готов тебя выслушать, -- сказал адмирал, -- но не взду-май хвалиться тем, чего не умеешь делать, ибо я устрою тебе проверку!

--Государь, я умею выхаживать ястребов; умею охотиться на оленя, вепря. Выследив, я умею выгнать зверя из его логова и пустить за ним собак. Я умею прислуживать за столом; умею так играть в шахматы, что возьму верх над кем угодно.

--Хорошо, -- сказал адмирал, -- на этом остановись: в шах-матах я тебя и испытаю.

Позвольте мне закончить, государь, ведь вы меня сможете испытать в любой момент, когда вам заблагорассудится.

Продолжай же, ты хорошо говоришь.

--Государь, я еще могу надевать кольчугу, носить щит на шее и держать копье, править конем и победить любого в конной схват-ке, сражаясь на копьях. Я также умею входить в комнаты дам, и добиваться их любви...

Адмирал засмеялся и прервал Йона:

-- Вот так ремесла! Но я остановлюсь на шахматах. У меняесть дочь, прекраснее которой невозможно представить и которая превосходно играет в шахматы. Я еще не встречал рыцаря, кото-рый бы у нее выиграл. Тебе предстоит сыг-рать с ней; если ты проиграешь, тебе отрубят голову. Если ты поставишь ей мат, то я велю застелить постель в своих палатах, и ты сможешь развлекаться с моей дочерью и делать все что захочешь, а утром получишь от меня еще и сто золотых дукатов!

-- Пусть будет так, -- отвечал Йон,- как вы хотите.

Адмирал пошел к дочери и рассказал ей о своих условиях, поставленных Йону. "Мой отец определенно сошел с ума, рас-судила про себя девушка. Из уважения, которое я к нему питаю, я лучше позволю себя обыграть, чем увижу гибель столь прекрас-ного юноши".

--Вы хорошо меня поняли? Вам предстоит играть с этим слу-гой. Если вы выиграете, его немедленно лишат головы, если же вы проиграете, вы должны будете исполнить любое его желание.

--Если так угодно вам, отвечала девушка, я должна того же желать независимо оттого, по душе мне это или нет.

Адмирал советует присутствующим здесь же баронам не про-износить ни слова: "...Слишком велика ставка, пусть никто не вме-шивается".

Велели принести шахматную доску, всю изукрашенную золо-том и серебром, и фигуры -- золотые в изумрудах.

-- Госпожа, -- говорит Йон, -- какими вы желаете играть? Желаете вы играть белыми или черными?