Анна Рыжая - Вампиров не бывает. Дневник реалистки.

— Кто? — небрежно спросил Марк, допивая бокал.

— Твой дальний родственник. Комар.

— Да ну тебя, — отмахнулся Марк, — хватит пить, как домой пойдешь?

— Ты меня потащишь, — гордо заявила я.

— Я? Не надейся, — усмехнулся он.

— Куда ты денешься?

— Пойду по бабам! — заявил он после секундного раздумья.

— Я те пойду!

— Тебе то какая разница?

— В твоем возрасте пора вить семейное гнездо, а не по бабам шляться!

Марк засмеялся, а я, глядя на него.

— Пошли в дом, — предложил он.

— Пошли.

Мы взяли недопитую вторую бутылку, бокалы, и в обнимку, как два заядлых друга собутыльника, шатаясь, побрели к дому. Каждое спотыкание сопровождалось хохотом и обзыванием друг друга клячами, кабанами и тому подобным. Каким-то чудом мы поднялись на второй этаж. Мы ввалились в темную комнату Марка, и пока он зажигал свечи, по всякому обзывая зажигалку, я развалилась звездой поперек кровати. Марк упал рядом и разлил вино по бокалам, а заодно и на меня, за что получил подзатыльник.

— Что есть к вину? — спросила я, потому что мясо мы давно доели.

— Где-то валялась шоколадка.

— Где-то это где?

— Она, наверное, уже протухла…

— Шоколад не протухает. Тащи.

— Не пойду, тащи сама.

— Ты что какой противный? — толкнула я его.

— Я не ем шоколад.

— А мне приятное сделать?

— Приятное я могу сделать по-разному, — навалился он на меня.

— Отвали, — засмеялась я и спихнула его, — Сама принесу. Где лежит?

— Вроде там, где ты меня пытала сегодня.

— Балбес, — вздохнула я и спустилась вниз.

Я зашла в ту самую комнату, где сегодня обрабатывала раны Марку, и принялась рыться в ящиках. Поиски успехом не увенчались, и я пошла обратно, готовя Марку обличительную речь. Недалеко от лестницы я встретила Игоря. Он явно не ожидал меня увидеть, да еще в таком виде, с голыми ногами, в облитой вином майке. Представляю, что он подумал, если эти придурки вообще обладают разумом.

— Ну чего пялишься то? — выдала я. И куда подевался весь мой страх? — Девок что ли голых не видел? Хотя, наверно, не видел, извини.

Я снова расхохоталась, поднимаясь по лестнице. Думаю, он это запомнил, но мне было все равно. Я вошла в комнату со словами:

— Ты, бессовестный, наглый вампир! Ты меня обманул…

Внезапно я оказалась в объятиях. Марк целует мою шею, плечи, как хорошо… Нет. Стоп. Я знаю, к чему он клонит. Я аккуратно высвободилась из его объятий.

— Лисёнок, перестань, — снова полез он ко мне.

— Марк, отвали по-хорошему!

— У тебя что, в первый раз?

— Ты совсем мозги пропил? Мне 22 года.

— Тогда в чем проблема?

— А для тебя это так запросто? Хотя, что я говорю? Мужики они и в Африке мужики.

— Ты замужем? У тебя кто-то есть?

— Нет…

— Тогда в чем проблема? — Марк снова полез обниматься.

— Марк, уймись! А то получишь по своей наглой вампирской морде! — снова отпихнула его я, — совсем страх потерял.

— Учти, больше не предложу, — Марк устало поплелся к кровати и рухнул на нее носом в подушку.

— Пойду повешусь, — ворчала я, спускаясь по лестнице, — Марк больше не предложит с ним переспать! Как жить дальше?

Вдруг проход мне загородил Карен. Все тот же похотливый взгляд.

— Доброй ночи, киска. Почему не спишь?

— Отвали, козел, не для тебя цвела, — игнорировала я.

Карен схватил меня за локоть, я обернулась.

— Отшила красавчика? — оскалился он.

— И тебе тоже ничего не светит, — я дернулась, он отпустил меня. Я пошла дальше по коридору, не оборачиваясь на него.

— Неблагоразумно так поступать с ним, он может рассердиться…

Карен пошел следом за мной к моей комнате.

— Тебе чего надо, я не пойму? — встала я "в позу", дойдя до комнаты.

— Дружеский совет…

Он шипел как змея, не будь во мне только вина, я бы ни за что не рискнула спорить с вампиром-психопатом в темном коридоре.

— Я приму к сведению, чао, — я захлопнула дверь прямо у него под носом и развалилась на кровати.

Проснувшись ближе к полудню и осознав, что я все еще в обляпанной майке, я поплелась в сад за своей одеждой. Солнце слепило глаза, слишком жарко, даже для меня, которая зимой забегает в солярий не загорать, а в первую очередь погреться. Я нашла на кустах свою одежду, на солнце она уже высохла, наконец-то я буду в чистом. Переодевшись в бане, я пошла искать Марка, а, стало быть, и завтрак. Я поднялась на второй этаж и вошла в его комнату.

— Какая прелесть… — вырвалось у меня, когда я увидела его спящего в обнимку с подушкой с выражением абсолютного счастья на лице. Я подошла и села рядом.

— Просыпаемся, спящая красавица, — потрепала я его за плечо. М

арк проворчал что-то невнятное и отвернулся.

— Нет, вы посмотрите на него… Просыпайся, солнышко, в школу опоздаешь!

— Уйди… — выдавил он с большим усилием.

— Нельзя так с мамой разговаривать! Вставай, кому говорят! Кашка остынет.

— Тебе чего надо? — прорычал Марк, с трудом продрав глаза.

— Хватит дрыхнуть. Тоже мне супермен! Птичья болезнь, небось, мучает?

— Чего? Какая болезнь? Не грузи меня…

— Птичья болезнь, пЕрепил, называется. Тебе похмелиться не надо, случайно?

— Чтоб я еще раз… — Марк, кряхтя, поднялся и сел.

— Первый раз перебрал? — удивилась я.

— Знал же, ничего хорошего от людей не бывает…

— А вчера ты так не думал, — засмеялась я.

— Вчера я был пьян.

— Ладно, спишу твою злость на птичью болезнь. Марк, я есть хочу.

— А я что сделаю?

— Как? Накорми меня.

— Прямо с ложечки?

— Да хоть китайскими палочками, только накорми, — я скорчила жалобную гримасу.

— Яблоки в саду.

— Неет уж… Хватит! Я и так уже стала похожа на суслика! Учти, заработаю язву желудка и умру, потому что лечить меня ты точно не будешь!

Проворчав что-то себе под нос, он откинул одеяло и встал с кровати.

На мое счастье Марк отложил вчера пару кусков шашлыка. Предусмотрел, пока был трезвый. После завтрака мне стало намного лучше.

— Когда пойдем в город? Я готова прямо сейчас, — спросила я, найдя Марка в комнате, которая, видимо, служила кухней.

— Давай не сегодня, мне надо придти в себя.

Марк жадно пил воду.

— Картина Репина "Вампир, страдающий похмельем", — заявила я.

— Чего? Какой Репин, какое похмелье? — закашлялся Марк, оторвавшись от стакана.

— Есть еще варианты: "Вампир с бодунищи", "Вампир и водка не в ладу", а можно так, — я изобразила художника, оценивающего композицию, — "Вампир в естественных условиях", "Тяжелые будни вампира"…