Маргарет Уэйс - Драконы войны

— Капитан! — крикнул Хейлис и, опередив Лароннара, вскочил на ноги. — Возьму-ка я нам еще выпить! — Он схватил кувшин и вылил остатки в кружку Лароннара, а потом громко потребовал еще эля.

Приподнявшись, Лароннар мгновение колебался. Взгляды Лароннара и Дралана встретились. Глаза Командующего были широко раскрыты. Он с любопытством ожидал, что произойдет, и был готов встретить со стороны Лароннара как покорное отступление, так и вызов. Сопровождавшие Дралана люди и дракониды смотрели на Лароннара с нескрываемой неприязнью.

По спине у Лароннара пробежала лихорадочная дрожь, волосы встали дыбом.

— Брось, капитан, — прошептал Хейлис, стоявший спиной к толпе возле дверей. — Ты что, хочешь, чтобы с тебя заживо содрали кожу? Или сделали что-нибудь еще похуже? Ты же знаешь, ему покровительствует сама Синяя Драконица.

Эти слова подействовали, но вовсе не из-за того, о чем предостерегал Хейлис. Лароннара пусть волосы у него были русые и прямые, а глаза даже его родная мать называла «невзрачными карими», обладал все же одним талантом, и в этом Командующему было до него далеко. Никто не умел выстраивать такие хитроумные, блестящие планы сражений. До сих пор Дралан приписывал себе успехи, которых удалось добиться благодаря планам Лароннара. За это он его и терпел.

А Лароннар сносил поведение Дралана из-за обещания, которое тот ему дал. Дралан обязался, что на этот раз, если кампания в Ленате окажется быстрой и успешной, он расскажет о мастерстве Лароннара Синей Драконице. Вот тогда-то перед Лароннаром — он в этом был уверен — откроются перспективы, о которых он мечтал.

Хотя бы ради такого удобного случая он должен попридержать язык и не проявлять ни зависти, ни ненависти. На угловатом лице Лароннара явно отразилось усилие: он подавил в себе гнев, загнал его внутрь, сжал до маленького узелка где-то в животе.

С наигранным безразличием Лароннар взял кружку эля и залпом осушил ее. Горький напиток, густой, как масло, обжег горло. Хейлис легонько похлопал его по плечу, стараясь усадить.

Снова раздался громкий голос Дралана, просившего чего-то выпить, а потом он заговорил тише, и до слуха Лароннара доносилось лишь докучливое жужжание: Дралана расспрашивала возле стойки горстка лицемерных, подобострастных подхалимов. Несколько человек выкрикнули, что возьмут ему чего-нибудь выпить, лишь бы он продолжил свой «занимательный рассказ».

— О чужих заслугах, которые он приписывает себе, — пробормотал Лароннар, но не дал воли медленно закипавшему гневу; он пожал плечами и сел. Уперевшись одним сапогом в дощатый пол, он качнулся назад, поставив другую ступню на перекладину между ножками стула. Спинка громко стукнулась о стену, но среди царившего в переполненной таверне шумного разгула на это никто не обратил внимания.

С громким вздохом облегчения Хейлис тоже сел и качнулся на стуле.

Лароннар свирепо глянул на Командующего, который одной рукой обнимал рыжую служанку.

— В один прекрасный день эта ящерица-драконид, которая прислуживает Дралану, обнаружит нашего прославленного Командующего с кинжалом в горле.

— Ш-ш! — Хейлис перегнулся через стол и с опаской осмотрелся. — Вам стоит быть осторожнее.

Лароннар сердито поглядел в сторону стойки. Кэлэй жестами указывала посетителям, чтобы они посторонились и освободили место для Командующего. И солдаты, и горожане без колебаний слушались и отходили в сторону.

Женщина улыбнулась Командующему, отдавая ему кувшин. Дралан не обращал внимания на обступившую его толпу почитателей и помощников. Он прижал женщину к себе, наклонился и стал что-то шептать ей на ухо.

Лароннар фыркнул от отвращения.

— Хотел бы я знать, чьи замыслы он себе сейчас приписывает.

— А это действительно ты придумал выманить эльфов из Сильванести, оставив прямо в поле пирующих людоедов? — спросил Хейлис, стараясь отвлечь друга от его мыслей.

Лароннар усилием воли отвел взгляд от красотки, которая, казалось, жадно внимала каждому лживому слову, которое ей шептали. Он отпил несколько больших глотков эля, а потом с такой силой стукнул кувшином по столу, что остатки напитка плеснули через край и забрызгали грязную столешницу.

— Да, это придумал я! — подтвердил он. — Как и тот план, который позволил нам захватить этот вонючий порт.

— То есть это ты решил, что подобраться нужно по воде?

— Да. И это тоже сработало. Конечно, все уже не будет иметь никакого значения, если мы так и будем сидеть здесь, пить и распутничать, а эти проклятые рыцари успеют перегруппироваться. — Лароннар обвел свирепым взглядом собравшихся у стойки и громко сказал: — Это был мой план. Что, кто-то из вас слышал, что это придумал другой?

Порт Ленат располагался на далеко уходящем в море полуострове, который с северо-востока омывало Кхурманское море, а с юго-запада — залив Балифор. Городок был меньше, чем порт Балифор, расположенный на другом краю залива, но Ленат отлично подошел бы для того, чтобы стянуть в нем войска Владычицы Тьмы. Менее чем в ста пятидесяти милях от города к югу располагался Сильванести, оплот эльфов. Так что мысль захватить этот порт была просто великолепной.

А придумал это Лароннар.

— Нет, — отозвался Хейлис, немного раньше, чем следовало бы, и похлопал друга по плечу. — Не успеешь оглянуться, как мы вернемся на поле боя. Рыцари не додумаются сделать перегруппировку. Мы их слишком напугали.

Попытки Хейлиса успокоить Лароннара лишь усугубили его опасения, но согревающий душу эль уже начинал оказывать свое действие. Лароннар заговорил уже небрежным тоном, чуть невнятно.

— Гроза — не повод прерывать битву.

Ветер завывал так, как будто вот-вот обрушит стену, к которой прислонился Лароннар. Он слышал, как по дощатому тротуару возле таверны хлещет ливень.

— Как бы сильно она ни бушевала, — неожиданно добавил он.

— Вам не нравится эль, милорд?

Лароннар вздрогнул: зал и крикливых посетителей накрыла тень. Он уже положил руку на рукоять меча, но понял, что тихий голос принадлежал хорошенькой рыжей служанке. Успокоившись, он с непринужденным видом положил руку обратно на бедро. Медленным взглядом из-под отяжелевших век он окинул всю ее фигуру, от макушки до выглядывавших из-под длинной туники кожаных сапожек.

Кэлэй была великолепна. Огненно-рыжие волосы подчеркивали белизну кожи, которая оттенком напоминала песок на берегу бухты. Туника цвета слоновой кости подчеркивала форму ее красивой груди. Ткань была заколота на плече простой деревянной брошью, и казалось, что мягкие складки вот-вот разойдутся, обнажая ее тело.