Роберт Хейс - Ересь внутри

Еще долгое время никто не прерывал наступившего молчания. Лишь треск костра, тихое посвистывание ветра да голоса стада звучали в тишине. Наконец Мослак плюнул на свой кусок ткани.

— Вот почему я никогда не спрашивал.

Арбитр

Даже с наступлением темноты в крепости Инквизиции продолжала кипеть жизнь. Слуги сновали туда-сюда, разнося послания или еду. По двору разгуливали несколько арбитров, хотя большинство давно разошлись по койкам. Иногда можно было увидеть и инквизиторов. Они жили за пределами цитадели, в больших и дорогих особняках, заработав себе право на это годами верной службы, и потому каждый день добирались сюда из своих домов.

Танкуил сидел на холодных каменных ступеньках и курил. Курение травки было обычным делом почти во всем мире, но чаще всего ею набивали трубку. Здесь же, в Сарте, можно было купить порцию хорошей дури, закрученной в полоску бумаги. Редкий и дорогой способ скоротать время, однако Танкуил бывал в Сарте лишь раз в три года и просто не мог позволить себе обойтись трубкой. От курения голова становилась чуть легче, только и всего, — никак иначе на него травка подействовать не могла.

До рассвета оставалась пара часов — скоро придется выдвигаться в доки. Вряд ли инквизиторам понравится, если он пропустит свой корабль до Диких Земель, а меньше всего Танкуилу хотелось вызывать неудовольствие двенадцати самых могущественных людей во всей Инквизиции. Кроме того, он все еще помнил ощущения от принуждения великого инквизитора. Он помнил, насколько силен старик. От одной только мысли о нем мурашки начали бегать по спине, и Танкуил еще раз хорошенько затянулся.

— Раннее утро, арбитр.

Танкуил поднял глаза и увидел приближающегося арбитра Вэнса. Он уже почти начал думать, что малец его преследует.

— Скорее поздняя ночь. Не спалось.

Вэнс что-то буркнул себе под нос и сел рядом с Танкуилом, словно они были давними друзьями и решили приятно побеседовать. Мало что в мире могло быть так далеко от истины, и Даркхарта это всерьез беспокоило. Трудно сказать сыну великого инквизитора: «Отвали!», не вызвав ответную реакцию, поэтому Танкуил просто продолжил сидеть и неловко молчать.

— Слышал, ты направляешься в Дикие Земли, — словно в никуда сказал арбитр Вэнс.

— Слышал, что ты обладаешь видением, так почему бы тебе самому не сказать мне, куда я направляюсь?

Краем глаза Танкуил заметил улыбку на лице Вэнса и попробовал случайно пустить дым в его сторону. Не получилось. Ветер дунул в самый неподходящий момент и лишил его этой маленькой победы.

— Я не заглядываю в будущее людей, если они сами не просят меня об этом, — мягко сказал молодой арбитр. — Это было бы… грубо.

— Я разрешаю.

Будущее — это игра, и Танкуил считал для себя приемлемой любую возможность повысить в ней свои шансы.

— Ничего, — слишком быстро ответил Вэнс. — Я ничего не вижу.

— Какой полезный дар. — Танкуил решил, что достаточно с него молодого арбитра и что его ждет бот. — До встречи, арбитр Вэнс.

— Будь осторожен, арбитр Даркхарт. — Танкуил обернулся и увидел, что Вэнс смотрит словно сквозь него потухшими желтыми глазами. — Иногда враг может быть другом.

Парень возомнил, что они друзья? Танкуил предпочел бы, чтобы они были врагами. По крайней мере, он всегда знал, где нажил себе врагов. Вздохнув и покачав головой, Даркхарт пошел прочь, оставив Вэнса сидеть на ступеньках.

Морские путешествия никогда ему не нравились. Угнетало чувство опасности, когда ты отдаешь свою жизнь в чужие руки перед лицом необъятной, могущественной, мстительной и совершенно непредсказуемой твари, именуемой морем.

Он стоял посреди доков и глазел на бот, которому предстояло переправить его в Дикие Земли. Мерное покачивание вверх и вниз гипнотизировало. А ведь это всего лишь кусок дерева между ним и холодной, мокрой смертью.

— Ты мой пассажир?

Капитан оказался мужчиной в летах, с сединой в волосах, нехваткой зубов, косящим левым глазом и мерзкой красной сыпью, начинавшейся у левого уха и уходившей за воротник. Он носил простую рубашку и короткие штаны, едва закрывавшие колени. На вид он ничем не отличался от любого другого члена своего экипажа, если не считать тяжелого взгляда и командирского выражения лица.

— Да, это я. Арбитр…

— Мне этого хватит, — бесцеремонно прервал его капитан. — Кас, койка для арбитра готова?

— Так точно, капитан.

— Придется тебе спать с командой. Это не пассажирское судно, так что со спальными местами у нас напряженка. Единственная каюта — капитанская.

— Хорошая лодка, — с поклоном сказал Танкуил, вскидывая на плечи свои сумки.

Лошадь ему пришлось оставить в крепости. Жаль, но для животины в пути места нет — придется покупать новую, когда он доберется до Диких Земель. Если доберется.

— Это корабль, а не лодка! — вспылил капитан.

Забавно было найти кого-то, кто не боялся Танкуила только за то, что он арбитр. Освежающее чувство.

— Прошу прощения. Не думал, что есть большая разница.

Капитан посмотрел на Танкуила как на несмышленое дитя.

— Корабль больше, — отрезал он.

— Понятно.

— Инквизиция заплатила за тебя, но держись подальше от команды, арбитр. И никаких тут этих ваших штучек со сжиганиями. Вся власть на боте принадлежит капитану.

— Мне казалось, ты говорил, что это корабль, — ляпнул Танкуил и немедленно об этом пожалел. — Я понимаю, капитан. Я воздержусь от сжигания кого бы то ни было во время путешествия.

Капитан рявкнул поднимать трап.

— Кас, проводи арбитра. Не хочу, чтобы он путался под ногами, когда мы отшвартуемся.

— Есть, капитан! — крикнул мелкий паренек и махнул Танкуилу, а сам рванул с места.

Кас был невысоким, но у него уже четко обозначились мускулы. Носил он только штаны, обнажив загорелый торс. У него были короткие волосы, темные и засаленные, а еще от него пахло морем, впрочем, как и от всего корабля, экипажа и, как ни странно, самого моря. Ничего хорошего от этого путешествия ждать, похоже, не приходилось.

Парень вприпрыжку повел арбитра в глубь корабля, шлепая босыми ногами по дереву, и остановился у койки.

— Вот.

Койка оказалась немногим лучше простой доски, окруженной такими же досками, к тому же короткой — точно по росту Танкуила. Никакого матраца, никакой простыни и никакой подушки. Для Танкуила — в самый раз. Ему доводилось спать в условиях хуже, намного хуже, и потому он радовался хотя бы просто плоской поверхности, на которой можно лежать. Он еще не решил для себя, что в путешествии будет невыносимее: провести три недели в постоянном страхе неизвестности и неизбежной смерти или же воздержаться на это время от воровства. Если вдруг начнут пропадать вещи, все пальцы укажут на него.