Терри Пратчетт - Корона пастуха

Она была в ярости. Гоблин — кусок ничтожного праха, — посмел напасть на одного из ее лордов. И тот пал перед гоблином, чьи мерзкие проворные ноги позволили ему ускользнуть от преследователей. Но, хотя павшим был лорд Душистый Горошек (втайне королева радовалась, что это был именно он, а не кто-то другой из ее подданных), она знала, что эльфы осуждают ее оплошность. Провал.

Ведь именно она приказала взять гоблина с собой на облаву.

Невзирая на ее приказания, Душистый Горошек все еще был с ними. Он был все еще бледен и пошатывался, но прежний лоск уже почти вернулся к нему, когда страшные железные крупинки осыпались с его тела. Стражники выстроились за ним, и королева чувствовала вызов, когда шла мимо них.

С презрением она окинула взглядом Душистого Горошка.

— Уберите это ничтожество, — приказала она. — Прочь с глаз моих!

Но стражник не подчинился. Вместо этого он дерзко улыбнулся и покачал в руках арбалет, словно случайно коснулся оперения стрелы. Он смел так демонстративно сделать это в ее присутствии!

— Госпожа, — произнес Душистый Горошек с нотками скрытого презрения, — мы в растерянности. Наша власть над человеческим миром слабеет. Теперь даже гоблины смеются над нами. Почему только от них мы узнали, что люди окружили себя железом со всех сторон? Почему вы ничего не сделали, чтобы этого избежать?

Почему мы так долго не охотились? Почему вы не позволяете нам быть настоящими эльфами, как в старые добрые времена?

Его чары были почти так же сильны, как ее собственные, но его воля была еще сильнее. Как я могла не заметить этого раньше? — подумала королева, стараясь не выдать выражением лица своих мыслей. Он дерзает бросить мне вызов? Я королева.

Возможно, король ныне в другом мире, нежится в своем кургане, предается наслаждениям, но я все еще его королева, и я здесь, чтобы править. Она выпрямилась в полный рост, все свои силы направив в чары.

Однако Душистого Горошка поддержал ропот согласных голосов. Редкий случай, когда эльфы соглашаются друг с другом, — их естественным состоянием является всеобщая вражда, — но воины сплачивались буквально на глазах, холодно взирая на свою королеву. Опасно. Безжалостно. Непристойно.

Королева мужественно встретила каждый взгляд, прежде чем обернуться к Душистому Горошку.

— Ты жалкий смутьян, — прошипела она. — Я могу вырвать тебе глаза, не успеешь ты моргнуть.

— Конечно, госпожа, — ответил Душистый Горошек с нажимом. — Но кто позволяет Фиглам буйствовать? Теперь, когда старая карга сгинула, ведьмы ослабели, и завеса тоже. Но вы все еще боитесь эту девчонку Болит. Она ведь едва не убила вас, вот в чем причина.

— Неправда, — сказала королева.

Однако эльфы смотрели на нее, как кошки на мышонка. И да, он был прав.

Тиффани Болит победила ее. Королева почувствовала, как слабеют и меркнут ее чары. — Вы слабеете, госпожа, — заметил Душистый Горошек.

Королева действительно чувствовала себя слабее, меньше, она ощущала усталость. Деревья сомкнулись вокруг нее, свет поблек. Она всмотрелась в лица своего окружения и сосредоточилась на власти, которая едва не оставила ее. Она все еще королева. Их королева. Им придется подчиниться.

— Времена меняются, — произнесла она, выпрямившись. — Железо или нет, гоблины или нет, но мир уже не тот, каким был.

— И мы прятались по вашему приказанию, — сказал Душистый Горошек с уже нескрываемым презрением. — Мир меняется, и это мы должны его менять. Нам решать, каким он будет. Как это было всегда. Как это должно быть снова.

Эльфы вокруг него оживились, выражая одобрение; наряды их засверкали, холодные тонкие лица засветились под властью их чар.

Королева растерялась.

— Вы не понимаете, — попыталась увещевать она, — у нас есть этот мир, который полностью в нашей власти. Но если мы попытаемся действовать, как всегда, нас просто сметут. Мы всего лишь… эльфы. Вот о чем нам говорит железо в том мире.

Там у нас нет будущего.

— Вздор, — фыркнул Душистый Горошек. — Что значит — нет будущего? Мы сами творим свое будущее. Нам нет дела до людей или гоблинов, а вот вы проявляете к ним странное мягкосердечие. Может ли великая королева бояться? Вам не хватает уверенности в собственных силах, госпожа, и поэтому мы тоже сомневаемся в вас.

Преданность эльфов хрупка, как паутинка, и лишь чары могут держать их в подчинении. Королева ощущала, как чары покидают ее с каждым словом противника.

А потом он нанес удар.

— Вы стали слишком мягки, госпожа, — проревел он. — Все началось с этой девчонки. А закончится — мной!

Сила его чар все возрастала, глаза его засветились, и эльфы вокруг застыли в почтительном внимании. Душистый горошек указал на королеву — мириады лиц сейчас проступали через ее черты одно за другим. Золотые волосы, темные волосы, длинные волосы, короткие волосы, редкие волосы… лысая голова, детские локоны… Высокая, сильная… слабая, как ребенок. Прямые, кудрявые… всхлипы.

— Гоблины нам больше не подчиняются, — прошипел Душистый Горошек. — Страна Фей не выстоит без сильного лидера. Кто-то должен вести эльфов к победе — над людьми, гоблинами, над всем миром. Воин — вот кто нужен нам, вот кто нужен нашему королю, заточенному в кургане.

Душистый Горошек сейчас походил на змею, пронзающую взглядом свою беспомощно рыдающую жертву.

— Такое ничтожество не может отдавать нам приказы, — сказал он равнодушно.

— А вы что скажете? — он повернулся к другим эльфам, и в черноте их глаз королева увидела свое будущее падение.

— Что нам сделать с ней, лорд Душистый Горошек? — подал голос Горчичное Зерно, выступая вперед, чтобы поддержать нового владыку.

— Она должна оставить трон! — воскликнул еще один эльф.

Душистый Горошек свысока оглядел то, что осталось от некогда могущественной королевы.

— Можете позабавиться с ней, как пожелаете, а потом оторвите ей крылья, — приказал он. — Такова кара за поражение. А теперь, где музыканты? Давайте плясать к позору той, что была королевой. Сотрите ей память, если хотите, и вышвырните прочь, прочь из Страны Фей. Пусть убирается и больше не возвращается.

— Куда мы бросим ее? — спросил Горчичное Зерно, обхватив королеву своими тонкими, как веточки, руками.

Но Душистый Горошек уже горделиво удалялся, лавируя среди придворных, которые в танце следовали за ним. И когда он отвел взгляд от беспомощного маленького эльфа, который когда-то был владычицей мира, Горчичное Зерно услышал отчаянный шепот:

— Гром… и Молния. Ты ощутишь мощь Грома и Молнии, Душистый Горошек, и изведаешь гнева Тиффани Болит, который жалит до костей.