Элизабет Кернер - Малый драконий род

До поместья, где она жила, было не больше часа неторопливой езды. Дэвлин сказал, что мы выступим, едва начнет светать, и укроемся где-нибудь вблизи поместья, а потом он отправится туда особняком — разузнает, что это за место, и выяснит, как нам сцапать эту девицу без особого шума. Я подивился: чего это он опасается? Я-то как раз был не прочь подраться, тем более что у меня это славно выходило, но он, похоже, хотел попытаться избежать схватки. И мне, помню, подумалось тогда, что он, пожалуй, малость трусоват.

Утро выдалось морозным — аж кости коченели, а день обещал быть таким серым и хмурым, что просто тоска смертная. Помню, я еще подумал, что даже лошади выглядят как-то уж больно вяло, чего уж говорить о себе самом. Впрочем, пока мы ехали, настроение у меня приподнялось, однако поместья мы достигли быстрее, чем думали, внезапно завидев его впереди. И, что хуже всего, нигде не было ни подходящего перелеска, ни построек, ничего. Нам пришлось остановиться на краю размежеванного поля, расчистить в мерзлом кустарнике местечко для костра и заняться лошадьми, а Дэвлин собирался выведать все, что ему было необходимо. Я даже порадовался возможности немного согреться и собирался было уже снять со своей лошади седло, как вдруг Дэвлин подзывает меня и говорит, что я иду с ним. Россу это не слишком пришлось по вкусу, на что Дэвлин рассмеялся и сказал, что если станет выдавать за своего сына Росса, то этому никто не поверит. Всех лошадей мы оставили с остальными: до поместья было рукой подать, лишь пересечь несколько участков поля.

Словно щенок, весело копошащийся в луже, я был в восторге оттого, что наконец-то попаду в самую гущу дел. По пути Дэвлин посвятил меня в свой замысел. Я должен был прикинуться, будто я сын Дэвлина, ослабевший от холода. «Так что сгорбись и прими усталый вид, болван, а то сразу видно, что тебе не терпится влезть в драку», — сказал он. Мы оба должны были представиться странниками с юга, ищущими мою «тетушку», которая перебралась на север и, должно быть, живет где-то в этих краях. Само собой, они о ней ничего не слышали, поскольку ее и вовсе не существовало, зато мы довольно быстро выведали бы, кто живет в поместье и могут ли они оказать нам сопротивление. Я прямо-таки диву дался, как это Дэвлин так быстро все придумал. Замысел его показался мне очень толковым.

Ну так вот. Приблизившись к поместью, мы совсем никого не встретили. Дэва это порадовало, и он зашнырял вдоль стен, с особой внимательностью изучая двойные ворота по обоим углам главного двора. Сооружение было поистине здоровенным, а ворота — добротными и прочными, из толстых досок, на кованых петлях, вделанных в каменные стены так, что и стержни не вытащишь. Насколько мы могли судить, вдоль трех сторон двора располагались конюшни (нам было слышно лошадиное ржание); в одном углу находилась постройка, похожая на амбар, в другом, как предположил Дэв, — склад для хранения сбруи. Вдоль четвертой стены тянулся дом, чуть подальше конюшен. По очертаниям крыш мы сделали вывод, что между конюшнями и домом, скорее всего, проходит еще одна стена, двойная. Вокруг были и другие постройки, но внутри, за этими стенами, должно быть, держали самых лучших лошадей.

Дэвлин потихоньку шепнул мне:

— Тот, кто здесь живет, знает кое в чем толк. Это местечко построено, чтобы можно было обороняться. Им и не нужно выходить за эти стены, если только они сами того не захотят.

С полчаса мы только и делали, что изучали расположение построек, и наконец, обойдя поместье кругом, вернулись к тем самым воротам, с которых начали. На этот раз они оказались раскрытыми. Дэвлин громко прокричал:

— Эй, в доме!

Через какое-то мгновение вышел человек. Среднего роста, с сединой на висках, но крепкого сложения, а по походке можно было подумать, что совсем молод. Он быстро подошел к нам вплотную, точно не хотел, чтобы мы приближались к дому.

— Вижу, вижу, парни. Что привело вас сюда в столь морозный день? — осведомился он, переводя взгляд то на меня, то на Дэвлина.

— Мы были бы весьма признательны, если бы вы позволили нам немного погреться у вашего очага, — ответил Дэвлин, стараясь, чтобы голос его звучал слабо, по-стариковски. — Мальчик вот у меня измаялся совсем, да и я продрог насквозь. Ночью нам пришлось спать на холодной земле, а я, честно говоря, уже не в том возрасте, чтобы такое выкидывать.

Человек продолжал стоять, даже не предложив нам ни воды, ни челану, ни место у огня, и тогда Дэвлин принялся рассказывать ему свою выдуманную историю: мол, я — осиротевший сын его сестры, она умерла совсем недавно, а мы теперь ищем сестру моей матери. Я старался выглядеть жалким и несчастным, но не мог оторвать взгляда от лица этого старика. Он рассматривал нас некоторое время, словно хотел пробуравить в нас дыры своими глазами, потом вдруг расхохотался.

— Вот дурни набитые! Это что же, все, на что вы способны? — Он захохотал еще сильнее, и я заметил, что Дэв старается сохранять спокойствие. А старик все не умолкал.

— Странник, мой капитан еще тридцать лет назад потчевал нас этой же самой историей, советуя использовать ее при каждом случае. Стало быть, или она вновь вошла в употребление, или же и не выходила из оного. Как бы ни было, я знаю ее куда как хорошо, чтобы поверить в ваши россказни.

Дэвлин ни говорил ни слова, лишь глядел на него.

Мужчина распрямился и перестал смеяться.

— Не знаю, как вас величать, парни, да и знать не желаю. Единственное, что мне стоит выяснить... — и тут он принялся молоть какую-то чушь — так, по крайней мере, мне показалось. Я не понимал ни единого слова. Но я чуть наземь не грохнулся от удивления, когда Дэвлин вдруг ответил ему на том же языке.

Джеми

Долгие годы не разговаривал я на наймите, тайном языке наемников, но подобное умение никогда не до конца не забывается.

— Ладно же. Вправду ли ты тот, кем мне кажешься, или просто выскочка, решивший заняться грязными делишками? Понимаешь меня, нет?

— Само собой, дедуля, понимаю, — ответил предводитель. Выговор у него был странным, и он был изрядно удивлен, если не сказать больше. — Вот уж не думал встретить здесь брата.

— Я тебе никакой не дедуля и такой же брат, как вот этот юнец — не сын, иначе и думать не смей. Я порвал с вашей жизнью давным-давно и не собираюсь возвращаться к старому. Что вы здесь делаете и чего хотите?

— У нас задание.

Я сейчас же перешел на темный язык наемных убийц:

— Ты не похож на одного из них, но если понимаешь мою речь, значит, связан кровью и должен ответить: ты здесь ради смерти или ради добычи?

— Что это ты сейчас сказал? Клянусь Преисподними, это не наймит, — произнес незнакомец недоуменно на языке наемников.