Кай Майер - Начало пути

— Замолкни наконец!

— Всё сгорит, я тебе говорю. Тебя вытащат из-под завалов в виде погнутого куска металла, а от меня совсем ничего не останется. Даже маленькой щепочки.

— Хватит ныть, лучше пораскинь мозгами! — прошептала лампа. — Где могли спрятаться Фурия и мальчишка?

— В парке? — Кресло задрожало всеми своими подушками. Сама идея открытого пространства была ему ненавистна (оно и так постоянно думало обо всей той мебели, которую сносили вниз на улицу и продавали непонятно кому).

— Вряд ли, — ответила лампа. — Оттуда приходят чужаки. — Она немного вытянулась и заглянула в северный коридор.

Женщина всё ещё была в кабинете вместе со своими сопровождающими. Действительно ли хозяин был мёртв? Эта мысль казалась совершенно невероятной.

— Фурия и Пип побегут наверх, — вслух рассуждала лампа. — Ты помнишь чердак? — Это был вовсе не риторический вопрос, потому что память у кресла была далеко не идеальной; они вместе провели там, наверху, много лет в затхлом, душном углу, пока их не обнаружила Фурия и не упросила Вэкфорда спустить в её комнату. — На чердаке есть где спрятаться.

— Что случилось с хозяином? — спросило кресло.

Лампа недолго помолчала.

— Знаешь, что я думаю?

— Ну-ка, просвети меня.

Она нагнула свой металлический конус, размышляя, как у этого неповоротливого бегемота вдруг прорезалось чувство юмора.

— Я думаю, — уверенно сказала она, — что в этом деле по уши замешан водитель. Этот Сандерленд.

— Ты ведь его не знаешь.

— Но Фурия его терпеть не может.

— Хм-м!.. — задумчиво хмыкнуло кресло. — Может быть, он хочет избавиться от хозяина, чтобы самостоятельно распродать всю мебель в этом доме и нас заодно?

— Всё возможно. Фурия не раз говорила, что не доверяет ему. Она даже писала в своей тайной книге, что он ей не нравится.

Лампа видела каждое написанное девочкой слово.

С первого этажа донёсся душераздирающий крик.

— Это что, кухарка? — прошептала лампа.

— Ох-ох-ох…

— Пора сматываться отсюда.

— Куда? — спросило кресло. — И как?

Кряхтя от натуги, лампа повернулась на юг и заглянула в коридор.

— Мы поедем на грузовом лифте.

Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ

Паулина споткнулась о подол своего купального халата и чуть не упала. Кухарку разбудил шум, она в спешке набросила халат на плечи. Вне себя от возмущения Паулина вышла из своей спальни на первом этаже и направилась к бывшему флигелю прислуги, который находился за кухней. Сейчас на этом этаже жили лишь Вэкфорд и она, их комнаты располагались в разных концах коридора. Сандерленд ютился в каморке у ворот, и кухарка была этому очень рада. Она никогда не скрывала своей неприязни к водителю Ферфаксов. Паулину сложно было назвать робкой женщиной, вот и сейчас она посчитала, что обязана остановить беспорядки в этом доме, что бы в нём ни происходило. В лучшем случае она натолкнётся на Вэкфорда, который шарит ночью по полкам в кладовой, в худшем — на очередную бездомную кошку, которая не может выбраться из здания. Паулине даже в голову не приходило, что в резиденцию могут забраться грабители. Что им делать в этой глухомани?

Она осознала свою ошибку, лишь войдя в кухню. Картина, представшая её глазам, заставила кухарку застыть на месте. Возможно, именно поэтому четверо чужаков заметили её не сразу. К тому же их внимание было сосредоточено на Вэкфорде, который угрожал им огромным ножом для разделки мяса.

В отличие от злоумышленников он сразу же увидел Паулину. Даже в полутьме она заметила, как лицо его исказилось страдальческой гримасой. Сквозь высокие окна в помещение проникал лунный свет. За приоткрытой дверью чёрного хода виднелась серебристая лужайка. Паулина могла поклясться, что вечером запирала эту дверь на замок.

Четверо незнакомцев стояли полукругом около Вэкфорда. Элегантными сюртуками и стоячими воротничками они напоминали персонажей картин, висевших в гостиной. Портретная галерея якобы членов старинного рода на самом деле была собрана из картин, купленных в разное время на ближайших блошиных рынках. Портреты были лишь частью маскировки, с помощью которой Ферфакс пытался скрыть свою истинную личность.

Паулина прекрасно знала об этом, точно так же, как и привратник, но предпочла бы, чтоб ей вырвали язык, лишь бы не сказать врагу ни полслова. Она любила эту семью, особенно детей. И она любила Вэкфорда. Какая жестокая ирония судьбы — именно в этот момент она осознала, насколько сильным было её чувство.

У каждого из четверых мужчин в руке была трость, хотя никто из них не казался немощным или хромым. Двое потянули свою трость за изящные ручку, и стало понятно, что это шпаги. Их лезвия мерцали в лунном свете таким же ледяным блеском, как и кухонный нож Вэкфорда.

Привратник стоял босиком на чёрно-белой плитке в пижамных штанах и расстёгнутой рубашке. Он бросил на Паулину предупреждающий взгляд. Когда же Вэкфорд заговорил, казалось, он совершенно её не замечает — так он пытался отвлечь внимание врагов.

— Кто вы? И что вам здесь нужно?

Паулину словно парализовало. Она хотела сделать шаг и встать рядом с Вэкфордом, но тело перестало ей повиноваться. Будто окаменев, она застыла в дверном проёме.

Женщина с трудом узнавала кухню: всё знакомое и дорогое растворилось в густом облаке нависшей опасности.

— Убери нож, старик, — сказал смазливый блондин, — тогда с тобой ничего не случится. — Улыбаясь, он сделал выпад в сторону Вэкфорда, возможно, чтобы проверить его реакцию, а может, чтобы запугать привратника.

— Вы являетесь сюда среди ночи с оружием в руках и всерьёз рассчитываете, что я поверю вашему обещанию?

— Похоже, у тебя нет выбора. Нас четверо, и в доме сейчас находятся ещё несколько наших людей. Сколько у тебя шансов остаться в живых с твоей лопаткой для тортов?

— Что вы здесь ищете?

— Разве тебя это касается? Вряд ли.

Вэкфорд снова бросил на Паулину предупреждающий взгляд, но она медленно шагнула вперёд: если она доберётся до стены, на которой висят остальные ножи, то сможет ему помочь. Ей столько всего нужно сказать Вэкфорду! Сейчас это казалось ей важным, как никогда. Сердце её выпрыгивало из груди не только из-за ощущения опасности, но ещё и потому, что Вэкфорд был очень ей дорог.

— Предупреждаю в последний раз, — сказал блондин. — Убери нож!

Паулина сделала глубокий вдох и бросилась вперёд. Вэкфорд смотрел на неё так, будто испытывал самую страшную боль. Паулина добралась до подставки, в которой находились все её кухонные ножи, схватила самый большой и острый и развернулась, держа его перед собой обеими руками.