Дмитрий Янковский - Степень свободы

Я потер щеки, это меня всегда выручало, когда надо было взбодриться.

– Как обстановка? – спросил я.

– Более или менее тихо, – ответила Арда. – Думаю, что на твое дежурство придется самое интересное.

– Почему?

– Зверье нас почуяло и потихоньку собирается вокруг. Я с крыши стрельнула пару раз. Те, что поопытнее и уже сталкивались со спелганами, сочли благоразумным убраться. Остальные тоже откатывались, но потом я опять видела сверкание глаз со стороны леса.

– Их тут что, стаи? – удивился я.

– Не знаю. Заметила пару антилонов, вот они как раз убрались. Но уже после этого я насчитала не меньше десятка пар глаз.

– Быть не может! – Я помотал головой. – Больше двух антилонов, самца и самки, на одной территории не уживается.

– Возможно, мы удачно заночевали на границе двух территорий?

– Вероятность такого везения приближается к нулевой. Но даже если так, то ты разглядела бы четыре пары глаз, но никак не десять.

– А четыре территории тут не могут сходиться? – совершенно серьезно спросила она.

Иногда ее наивность меня поражала.

– Нет, следует искать другое объяснение.

– Например? – глянула на меня девушка.

– Не знаю. У монгов глаза вроде не светятся. Да и трудно предположить, что монги соберутся в кучу там, где охотятся антилоны.

– Что же это за твари?

Я не стал озвучивать свои мысли. На самом деле, если эти мысли хоть в чем-то верны, нам было бы лучше прямо сейчас взлететь повыше и убираться восвояси. Возможность поспать не стоит той опасности, которая пришла мне в голову. Но, с другой стороны, ее вероятность настолько мала, что я даже постеснялся озвучить подобное предположение. И уж тем более было бы глупо сниматься со стоянки из-за страха, который по всем здравым размышлениям не мог воплотиться в реальность. Скажи я Арде, из-за чего нам надо рвать когти, она бы тут же подняла меня на смех как паникера. Не хотелось бы такого исхода. Вот я и предпочел промолчать.

– Разберусь, – отмахнулся я. – Ложись спать.

Так будет лучше. Даже с учетом того, что Арда сид, от нее в любом случае не было бы никакого толку. Если мои предположения верны, ее помощь не дала бы ровным счетом ничего, а если ошибочны, то не имело смысла ее беспокоить. Только если начнется серьезная заварушка, еще один стрелок, пусть и бывший сотрудник полиции, усилил бы нашу позицию хоть на какое-то количество процентов.

– Ладно… – Было видно, что Арда, несмотря на мой беспечный тон, напряглась.

Забравшись на заднее сиденье, она притихла, но я не был уверен, что она спит. Выбравшись из глиссера, я вскарабкался на крышу и осмотрелся. Никаких светящихся глаз, разумеется, мне заметить не удалось. У меня возникло предположение, что моя спутница, впервые оказавшись так далеко за городом, чересчур развпечатлялась, вот и померещилось ей Шинтай знает что. Чуть успокоившись, я расчехлил свой новенький спелган, уложил его на крышу рядом с собой и принялся таращиться в темноту.

Разводы белой, красной и зеленой звездной пыли раскрашивали черное небо, как светящаяся пудра, а более яркие звезды, туманности и чужие галактики полыхали маяками на таинственных путях через пустоту пространства. Эта картина завораживала до легкого испуга. В городе такого нет, а за городом я бывал очень редко, так что никак не мог привыкнуть к этой феерической иллюминации. Подсознательно хотелось за что-нибудь уцепиться, приковаться цепью к незыблемой, внедренной в почву опоре, чтобы не рухнуть в зияющую бездну небес. Сияние ночных светил было настолько ярким, что отбрасывало хоть и не густые, но все же тени. Они темнели под деревьями, за камнями, в рытвинах и за кочками.

От подобного зрелища невольно впадаешь в легкую медитацию, фантазия начинает работать на полную мощность, и вскоре реальность немного сдвигается на второй план, застилаясь производимыми сознанием картинками. Это не сон, не дрема, но все же достаточно измененное состояние. И совершенно неконтролируемое. Поэтому, когда на меня выскочило из темноты нечто, я не сразу среагировал – мозг по инерции отнесся к происходящему как к собственному порождению, и лишь через миг снова вынырнул в реальность. Но было поздно – я получил мощный удар в плечо, слетел с крыши и перекатился в густой темной траве. Рефлекторно пальцы зацепились за цевье спелгана, но сжаться не успели, поэтому оружие по крутой параболе приземлилось где-то неподалеку.

Меня ощутимо оглушило, но отлеживаться в такой ситуации было бы не очень умно, поэтому я вскочил на ноги и юркнул в ближаюшую тень. Правда, я не испытывал ни малейшей уверенности в том, что напавшее на меня существо в темноте видит хуже меня, однако в подобном маневре имелась некая доля самоуспокоения, которое порождало уверенность, а это в бою весьма немаловажное обстоятельство.

Немалое беспокойство вызвало отсутствие в руках оружия, но как-то неловко было попросить противника подождать, пока я буду ползать в траве на карачках и искать упавший спелган. К тому же противник мог запросто мою просьбу и не понять, поскольку наличие у ночных тварей разума далеко не всегда является бесспорным фактом. На самом деле это могло быть что угодно – зверь, лесной монг или нечто куда более опасное, о чем не хотелось даже думать. И все же мне показалось, что противник привык передвигаться на двух ногах, или лапах, уж больно ловко он шибанул меня передней. Рукой или лапой – решающего значения не имело, но все же куда спокойнее знать, с кем столкнулся. Точнее, кому пришло в голову столкнуться со мной.

Между мной и глиссером метнулся неясный, но стремительный силуэт, я увидел его благодаря тому, что тело противника заслонило отражающийся в глянце краски свет небес. Информации о нем это почти не добавило, но теперь уверенность в его двуногости возросла. А у двуногой твари, в отличие от четвероногой, в свободных конечностях могло запросто оказаться оружие. Такое досадное недоразумение тоже можно было пережить, если бы я сам не утратил спелган. А так было до предела некомфортно.

Чтобы хоть как-то прояснить для себя обстановку, я задержал дыхание и прислушался. Прислушиваться, издавая сопение, было совершенно бессмысленно, поскольку противник двигался на удивление тихо, почти бесшумно. Почти в полной тишине и безветрии я различил едва слышный шорох травы чуть левее, со стороны ближайшей группы камней. Идти на немедленный контакт не хотелось, поэтому я в один прыжок преодолел половину трехметрового расстояния, отделявшего меня от машины. Тут же боковое зрение отследило молниеносный бросок слева. Мы с противником приземлились почти одновременно, он на долю секунды позднее. И, видимо, у меня не было бы никаких шансов, если бы я не поскользнулся на влажной траве. Темное тело пронеслось надо мной, а я с размаху саданулся обо что-то ногой, да так сильно, что невольно взвыл от боли. Не было сомнений, что, раз промахнувшись, противник бросится снова, а для меня единственным спасением была кабина глиссера. Да и то неизвестно, насколько надежным могло стать это убежище. Поэтому, несмотря на жуткую боль, я приготовился снова рвануть вперед и уже напрягся для прыжка, но меня все же замучило любопытство – обо что же я саданулся так крепко. Разглядывать причину страдания было некогда, поэтому я просто опустил руку, намереваясь определить препятствие на ощупь хотя бы в общих чертах. И нащупал спелган. Свой, естественно, какому тут быть еще?