Александр Мазин - Язычник

– Куда ты так торопишься, девка? – по-ромейски воскликнул Фистул, преградив дорогу симпатичной еретичке. – Здесь церковь, а не лупанарий. Хотя есть ли разница между вертепом и этим богопротивным строением! – Фистул захохотал – очень ему понравилась собственная шутка.

Киевлянка отшатнулась испуганно. Ромей ухватил ее за руку и привлек к себе. Девушка закричала. Пускай кричит – никто ей не поможет. Но когда она рванулась изо всех сил – Фистулу пришлось ее отпустить. Он не хотел, чтобы у девки порвалась одежда. То есть сам Фистул охотно содрал бы с нее все и завалил тут же, во дворике. Но в женском вопросе удобные киевские законы дали промашку. За разорванную одежду полагалась немалая вира. А за насилие могли и вовсе казнить. Правда, сначала пришлось бы доказать, что имело место насилие… Но лучше не рисковать. В городе довольно женщин, готовых еще и приплатить, чтобы лечь под такого доблестного мужчину, как Фистул.

Выпустив девку, ромей поймал за рубаху какого-то схизматика и сообщил ему, что тот рожден от соития козла со свиньей, а потому он, Фистул, сейчас пустит его на колбасу. Это была одна из фраз на местном языке, которую Фистул выучил наизусть. Действовала она отлично. Схизматик побелел от страха и бросился вон со двора.

Фистул снова захохотал.

– Вижу, тебе весело, византиец? – раздалась за спиной Фистула родная речь.

Фистул стремительно обернулся. В трех шагах от него стоял молодой чернявый парень невысокого роста.

«Не местный», – определил Фистул. Наверное, булгарин.

Ромейский поединщик угадал ровно наполовину.

– Я думаю, ты уже достаточно повеселился здесь, – сказал парень. – Пошел вон. И чтоб я тебя больше здесь не видел.

Прежде чем ответить, Фистул очень внимательно оглядел храброго паренька. Вопреки внешней видимости, Фистул был очень осторожен и никогда не бросался в атаку, не оценив силу возможного противника. И если Фистул понимал, что противник сильнее, то старался избежать драки. Невысокий паренек не выглядел очень грозным. Шелковая рубаха со свободными рукавами, шелковые штаны с кожаными вставками для верховой езды… По мускулатуре рук Фистул мог с большой точностью определить, чем занимается человек. Но легкий свободный шелк прятал все. Впрочем, шелк тоже кое о чем говорил. Не всякий киевлянин может позволить себе одежду из паволоки. Еще был пояс с мечом. Правда, стоял парень так, что Фистул не мог видеть рукоять меча. Жаль. Оружие многое могло сказать о своем хозяине. Оружие и мускулы. И телосложение. Сложен парень так, что, будь они в Константинополе, Фистул решил бы, что перед ним гимнаст. Худощавый, ловкий, гибкий… Возможно, умеет пользоваться клинком. Но вряд ли так же хорошо, как опытный поединщик.

Вот только голос этого булгарина Фистулу не понравился. Голос человека, абсолютно уверенного в своем превосходстве.

Фистул был опытен, а значит – осторожен. Он попытался прочесть историю парня по его лицу. Красавчик. По крайней мере на местный манер. Черные усы, кончики которых опускаются ниже подбородка. Фистулу уже было известно, что такие усы носят варяги. Это сословие местных воинов. Но иметь на физиономии такие усишки не возбранялось никому. Да и лицо у парня чистое: ни одного шрама. Правда, у василевса Иоанна Цимисхия лицо тоже было чистым. Фистул видел императора Иоанна не однажды и довольно близко. Как-то раз им даже довелось скрестить клинки в игровом поединке. Василевс, который тогда еще не был василевсом, а был всего лишь популярным стратегом, любил пофехтовать с умелыми бойцами. Цимисхий, соответствуя своему прозвищу,[7] ростом не выделялся, зато был плечист и руки у него были даже длинее, чем у Фистула. Надо сказать, будущий император оказался намного лучше Фистула. А уж любого из здешних варягов Цимисхий прикончил бы за три вздоха.

Нет, вряд ли этот парень – варяг. Варяги по большей части светловолосы и мощного телосложения. А этот – невысок и черняв. Лицом – вылитый булгарин. Скорее всего он просто нахальный мальчишка, привыкший командовать слугами. Надо полагать, папаша у него очень богат.

– У тебя что, плохой слух, византиец? – поинтересовался парень. – Я тебе сказал: убирайся! Почему ты еще здесь?

Фистул усмехнулся.

– Хочешь со мной драться, щенок? – осведомился он самым глумливым тоном, на который был способен. – Тогда покажи, что у тебя в ножнах. – Слово «ножны» Фистул произнес по-латыни, так что получилось двусмысленно и обидно.

Если парнишка первым схватится за меч, Фистул сможет безнаказанно с ним разделаться. Разумная предосторожность. Особенно если папаша и впрямь окажется важной персоной.

– Драться? – Булгарин широко улыбнулся, и Фистул подумал, что парень действительно красавчик. Фистул обычно предпочитал женщин, но иногда не отказывал и юношам. Этому бы он не отказал.

– Я не дерусь с брехливыми псами, – усмехнулся паренек. – Я даю им пинка!

И в подтверждение своих слов пнул Фистула. Да так быстро и ловко, что Фистул не успел увернуться и получил кончиком сапога прямо в пах.

Удар был не слишком силен – Фистула не скрутило от боли, – но вполне чувствителен и очень, очень обиден. Настолько обиден, что Фистул забыл о своем решении: не хвататься за меч первым.

Фистул умел выхватывать меч очень быстро и сейчас наверняка опередил бы булгарина… Если бы тот тоже взялся за меч. Но булгарин этого делать не стал. Потому меч Фистула успел лишь наполовину покинуть ножны. Кулак булгарина выстрелил, будто пращный шар. И ударил немногим слабее. От удара в челюсть сознание Фистула на мгновение помутилось… Этого оказалось достаточно, чтобы симпатичный паренек перехватил правую руку Фистула, вывернул, а затем коротко и резко ударил о собственное колено. Раздался хруст – и рука Фистула безжизненно повисла. Рывок – и Фистул, потеряв сознание, повалился наземь.

Тогда до стражей с ромейского подворья наконец дошло, что их работодателя обижают. Выхватывая оружие, они бросились на церковный двор… И остановились, потому что обидчик Фистула обнажил оружие. Это оказался не меч, а сабля. Причем очень хорошая, арабской работы, из темного дымчатого металла. Но остановила их не сабля. Они узнали ее хозяина. Стражи, в отличие от Фистула, не первый год жили в Киеве.

– Забирайте своего дружка, – властно произнес княжий воевода Артём Серегеевич. – И чтоб я вас более здесь не видел.

О том, что его воевода покалечил ромейского воина, князь Ярополк узнал от ромейского священнослужителя Филарета. Филарет был тем самым иереем, который науськал Фистула на булгарскую паству. Филарет пришел требовать виру за увечье. Надо сказать – по собственному почину. Изложил Филарет дело так, что выходило, будто набросился воевода на шедшего мимо церкви ромея, избил его и покалечил.