Валерий Вайнин - Убить Змея

— Так, может, я пойду? — предложил он. — Когда поймете, созвонимся.

Господин в сером усмехнулся лишь уголками губ. Его гладко выбритые щеки были болезненно бледны.

— Глеб Михайлович, — доверительно проговорил он, — кто-то очень сильно под вас копает. У вас нет идеи, кто бы это мог быть?

Глеб постарался не выдать своего удивления.

— Нельзя ли узнать, о чем вообще идет речь? — сухо проговорил он. — И с кем я имею дело в вашем лице?

— Полковник Рюмин, — запоздало представился хозяин кабинета, — Борис Викторович. Я отец Лёни Рюмина из 9-го «Б». Много про вас наслышан.

— А-а… — улыбнулся Глеб. — Бывают в жизни встречи.

— И не говорите. Так вот, Глеб Михайлович, на вас поступило заявление от французской подданной Эллен Вилье, проживающей в данное время в Москве. Она утверждает, что вчера вечером в доме ее подруги Шлыковой Марьи Павловны вы пытались ее изнасиловать. Спасло ее якобы лишь вмешательство этой самой подруги, которая под угрозой зажигалки в форме пистолета заставила вас ретироваться.

Глеб кисло усмехнулся.

— Интересная история.

— Весьма, — кивнул полковник Рюмин. — Но это лишь семечки. Главное в том, что мадам Вилье утверждает, будто вы некий лорд Майкл Грин, прибывший в Россию по заданию британской разведки.

— Даже так? — улыбнулся Глеб. Полковник тонко улыбнулся в ответ.

— Ни больше ни меньше.

Глеб развел руками:

— Не знаю даже, что сказать. Вы можете меня проверить и…

— Уже проверили. Это было нетрудно. А учитывая то, что, по нашим оперативным данным, актриса Вилье… говоря деликатно, высокой нравственностью не блещет да к тому же еще ширяется, дело о попытке изнасилования также не стоит выеденного яйца. Мадам, вероятно, приняла желаемое за действительное. И по моему разумению, писульку ее следовало просто выбросить в клозет. Но, как ни странно, ей дали ход, и на меня сильно давят…

— Почему вы мне об этом говорите? — перебил Глеб, выразительно оглядев потолок и стены.

– «Жучков» нет, проверено, — отмахнулся полковник, вставая. — А говорю столь напрямик, потому что… — Ребром ладони он провел себе по горлу. — Знаете, какая у меня в отделе кличка? За глаза коллеги зовут меня Оксфорд.

— Надеюсь, с уважением? — улыбнулся Глеб.

Прохаживаясь по кабинету, полковник покачал головой:

— Скорей с презрением. Так что, Глеб Михайлович, хотел бы я вам помочь, однако, увы… Кто же все-таки под вас копает?

— Не представляю, — пожал плечами Глеб. — А скажите, Борис Викторович, если вдруг я это выясню и… допустим, возникнет криминальная ситуация, связанная с вашим ведомством, — смогу я к вам тогда обратиться?

Полковник приостановил свое хождение и замер, прямой как трость.

— Обратиться в расчете на что? — уточнил он.

— Лишь на то, чтобы вы будете действовать по закону.

Борис Викторович не спешил с ответом.

— Силы мои невелики, — проговорил он наконец, — но если вопрос будет поставлен именно так…

В этот момент дверь в кабинет распахнулась и в нее ввалился низкорослый кривоногий господин с отвислыми, как у бульдога, щеками. И вслед за ним, точно держа его на поводке, царственно явилась Даша.

— Ну?! Что тут за канитель?! — прорычал кривоногий, кося тревожным глазом на племянницу Лосева — Сорвал, понимаешь, человека с уроков! Его дети ждут, а ты резину тянешь!

Произошло, казалось, невозможное: спина полковника Рюмина стала еще прямее.

— Господин генерал, — отчеканил он, — по личному вашему распоряжению я прорабатываю заявление французской гражданки Элен Ви…

— Угомонись, Боря! — оборвал его генерал — Эта чокнутая уже забрала свою кляузу обратно! А ты все куда-то скачешь да шашкой размахиваешь! Давно бы мог разобраться что к чему!

На бледном лице полковника не дрогнул ни один мускул.

— Виноват, господин генерал. Переусердствовал.

Даша обратила к нему пылающее гневом лицо.

— Может, вам профессию сменить? — ехидно предложила она. — На такую, где усердие важнее мозгов.

Полковник умел держать удары.

— И что бы вы мне посоветовали? — осведомился он спокойно.

— Картонные коробки склеивать, — сверкнула глазами Даша. — Чем больше усердия, тем больше коробочек.

Глеб в досаде встал со стула и взял куртку.

— Я свободен? — спросил он, обращаясь исключительно к полковнику Рюмину.

Тот едва заметно кивнул.

Генерал махнул рукой, блеснув запонкой на белоснежном манжете сорочки.

— Да, можете идти, Борис Викторович подпишет вам пропуск. — И с елейной улыбочкой уставился на Дашу. — Напрасно Виталий Петрович волнуется, ей-богу. Рано или поздно мы бы сами расставили все по местам.

— Простите, не поняла, — Даша выхватила у полковника Рюмина подписанный пропуск, — что значит рано или поздно?

— Ну… э-э… я не совсем удачно выразился. Я имел в виду… Пойдемте, Дашенька, я вас провожу.

— Спасибо, Владимир Григорьевич. — Даша взяла Глеба под руку, и они вместе с генералом ФСБ вышли из кабинета.

Полковник Рюмин задумчиво смотрел на закрывшуюся за ними дверь. «Чем больше усердия, тем больше коробочек, — пробормотал он себе под нос. — Так только и работаем». Затем он выдвинул ящик стола, достал початую бутылку дрянного коньяка и жадно хлебнул из горлышка. Если б за этим занятием его застал кто-нибудь из коллег, полковник Рюмин едва ли заслужил бы обидную кличку Оксфорд.

Даша везла Глеба в своей «хонде». Стрелки часов на панели показывали четверть третьего. Легкий морозец сгустил ненадолго мокрую снежную кашу, и неласковое солнце выглянуло будто лишь затем, чтобы продемонстрировать, что оно в принципе еще существует, однако в данный момент у него, у солнца, имеются дела более важные, чем обогрев московских улиц.

— В школу? — покосилась на Глеба Даша.

— Угу, — кивнул Глеб, — там мой «жигуль». И директор на ковер вызывает.

— Хочешь, схожу с тобой?

— В качестве телохранителя?

Щеки Даши вспыхнули.

— Да Бога ради! Выкручивайся сам!

— Думаешь, справлюсь?

— Думаю, ты мог бы сказать «спасибо»!

Глеб бросил на нее сердитый взгляд.

— Я очень тебе благодарен. Только, пожалуйста, впредь не лезь меня выручать. Со мной ничего не случится.

— Еще бы! — скривила губы Даша. — Тебя ведь тренировал Ли Бо!

Глеб нахмурился.

— Дашка, твое вмешательство испортило мне всю игру.

Даша нервно рассмеялась.

— Ах, простите, сэр Майкл! Я не предполагала, что заявление этой нимфоманки в ФСБ входит в ваши тонкие расчеты!