Ольга Баумгертнер - Колдовская компания

Остальные наблюдали за нами и ждали результатов. Я заметил капельки пота на лбу Гаста и осторожно отвел от него руки.

– Давай!

Под ладонями Гаста на миг приоткрылся портал. Маг, пораженный, распахнул глаза. И портал тут же захлопнулся.

– У меня получилось! – в его голосе слышалось ликование.

– Я бы на твоем месте попробовал еще несколько раз, – осадил я Гаста. – У тебя не хватает сил и сосредоточенности поддерживать его в открытом состоянии.

Еще целый час он промучился, покрылся испариной, но результаты особо не улучшились. Наконец, выдохшийся, он упал на стул.

– Похоже, это труднее, чем махать мечом, а, Гаст?

– Тебя-то почему это нисколько не утомляет, умник?

– Потому что я использую для раскрытия портала мировую энергию, а не свой собственный потенциал.

– И почему ты мне с самого начала не сказал?! – возмутился Гаст.

– Ждал, когда ты сам догадаешься.

– Я не умею использовать мировую энергию, – Гаст нахмурился. – Может, ты и этому сможешь научить?

Я покачал головой.

– Для этого я точно не подберу слов… Мировая энергия – это уже на уровне ощущений. Здесь тебе действительно понадобиться толковый учитель…

Гаст на какой-то миг омрачился, а потом посмотрел на меня.

– Все равно спасибо. Тэрсел, – поблагодарил он. – Теперь я хотя бы уверен, что открывать порталы у меня когда-нибудь да получится.

Миновал еще один месяц. Вновь выпал снег. Но в воздухе уже чувствовалось что-то весеннее, и я знал, что это последний снег уходящей зимы. Под снежным покровом уже пробивалась зеленая трава. Тучи рассеялись, брызнуло солнце, и последнему снежному капризу зимы оставалось недолго сверкать под щедрыми лучами. Мы вышли со Скитом из хижины, выдыхая облачка пара в прозрачный воздух.

– Скоро он растает, – произнес Скит, обратив взор к ясному небу.

– Да, скоро, – согласился я и не смог удержаться.

Вихрь взметнулся у ног Скита, обрушив на него снежную лавину. Скит не устоял и опрокинулся под его напором, а сверху его накрыла холодная белая волна. Спустя миг он уже откапывался, отплевываясь, из снежного сугроба. Слова ругательства замерли на его губах, когда маг воды невольно посмотрел на меня.

– Теперь я понял, – Скит даже перестал разгребать снег. – Ты мстителен.

– Что?! – я ожидал всплеска эмоций вместо спокойного рассудительного тона, который он словно позаимствовал у Гаста.

– Ты мстителен, – повторил Скит. – Если бы решил подшутить надо мной, ты бы улыбался, но, засыпая снегом, ты был сдержан и последователен. Любишь, чтобы последнее слово оставалось за тобой?

– Скит, но… – я нахмурился, потому что возражений у меня не нашлось.

– Ну вот, я оказался прав, а тебе это не по душе. Лучше помоги мне выбраться, – он протянул мне руку.

Я, раздраженный его замечанием, невольно протянул свою. Он крепко сжал мне ладонь, а потом с глухим смешком сильно дернул на себя. Отфыркиваясь, я выбрался из сугроба, куда меня ловко опрокинул Скит. Встретившись с его насмешливым взглядом, я бросился на него, и спустя миг мы катились по снегу.

– Скит, Тэрсел! – раздался отчаянный крик Инведниса.

Скит мигом вскочил на ноги. А я, чувствуя обжигающий жар от снега на коже лица и за шиворотом, расхохотался. Скит, обернувшись, залился вслед за мной.

– Все в порядке, Инведнис, – успокоил я мага природы. – Это всего лишь последний снег.

Вложив в слово «последний» особый смысл, я протянул руку Скиту. Он с улыбкой помог мне подняться, и мы принялись отряхивать с себя снежную пыль.

– Я уже испугался, что вы опять поссорились, – Инведнис облегченно вздохнул. – Однако, Тэрсел, ты только поправился, так что…

– Так что ты угостишь нас подогретым вином, – продолжил Скит.

– Угощу, – проворчал Инведнис. – Идите в дом, к очагу. Вы оба промокли.

А через несколько дней мы вновь двинулись в путь. Быстро промелькнула весна, уступив место лету, такому же жаркому и засушливому, как и прошлое. Остались позади северо-восточные поселения. Впереди, перед последней целью нашего пути лежали Береговые пустоши, протянувшиеся от лесистых холмов до самого моря. Мы ехали по пустынной дороге среди высушенной солнцем степи. Однако растения не сдавались – цвели сухие, ломкие кусты тимьяна, синели головки чертополоха, в знойном воздухе висел пряный с горчинкой запах полыни и пижмы. Через двое суток дорога, медленно извиваясь, вползла на пологие склоны древних курганов, с каждым годом все более оплывающих и разрушающихся от нещадного солнца и ветра. Заночевали на вершине под необъятным звездным океаном. Казавшиеся вымершими степи и разлившаяся тишина как-то не располагали к разговору. Каждый думал о чем-то своем, слушая треск огня в костре и завывания ветра, проносившегося меж холмов. Дневная жара резко сменилась ночным холодом. Мы поспешили завернуться в одеяла и придвинулись поближе к костру. Я долго не мог заснуть, не в силах оторваться от созерцания звезд. Так ярки они были только в Брингольде, но здесь горы не служили помехой обзору. Я смотрел на созвездия, и казалось, что стоит только протянуть руку, и можно коснуться их. Прямо надо мной сияли звездные крылья сыча – символа темной обители, куда мне совсем не хотелось возвращаться…

Утром с холма уже виднелась синяя полоска моря на горизонте, а ветер донес влагу и запах соли. Ехать до Оушэнда оставалось недолго.

Часть 2

Глава 7. Битва в море

Оушэнд простер свои белые стены к морю, словно крылья огромной чайки. Крепостные стены и башни, да и большинство зданий были построены из ракушечника, практически единственного годного для этого материала, имеющегося в здешних местах. Но это – новый Оушэнд. Старый пару сотен лет назад лежал в руинах после нападения на город островных пиратов. Город возводили заново не без помощи светлых колдунов. Хрупкие стены содержали защитное заклятие, благодаря чему известняк приобрел крепость гранита. Мы въехали в Оушэнд ночью. Я поплотнее закутался в плащ – на воротах вместе с обычной стражей стоял один из магов огня. Наверное, я стал первым темным колдуном, проникшим за эти стены. Остановились мы в одном из постоялых дворов подальше от центра, зато рядом с морем. Гаст утром принес мне одежду.

– Надевай и без возражений, иначе ты не сможешь выйти в город.

Я развернул сверток и уставился на Гаста.

– Уверен – белый цвет тебе вполне к лицу, – ответил он, хотя от возмущения у меня даже слов не нашлось. – Все равно больше ничего подходящего для тебя не нашлось.

Под белой легкой летней рубашкой обнаружились темно-коричневые штаны. И на том спасибо. Впрочем, вещи оказались добротными. Поэтому я покривился, надевая рубашку, но так ничего и не произнес. Гаст довольно хмыкнул.