Юрий Иванович - Демоны обмана

– Эй, на стене! – наконец отозвался Семен усиленным магией голосом. – А чего это ваш хозяин не показывается? У меня есть к нему дельное предложение.

– Невелика честь! Маркграф с бандитами не общается!

Ну в принципе, такой ответ можно было и ожидать. Даже явные показания свидетелей и уголовных подельников из Карзанса о соучастии маркграфа во всех темных делишках не могли считаться весомым поводом для казни такого крупного, именитого дворянина. Виктория, правда, на титулы уже давно не оглядывалась, да и Теодоро Второй приноровился рубить головы только за одно подозрение в предательстве, но хозяин здешней крепости еще, видимо, не прочувствовал изменения во власти и крепкую руку правосудия. Наверняка по старинке надеялся, что с полгода он осаду выдержит, а там и помилование подоспеет или какие иные обстоятельства изменятся. Например: «Иль сам помру, иль на похороны императорской семейки поеду…»

Вот только прибывшие для захвата замка люди ждать полгода не собирались. А их командир – тем более.

– И кто бы говорил о бандитах?! – возмутился он. – Чего вам не хватало, что вы променяли честную жизнь воина, рыцаря и защитника на подлое существование пособников убийц, воров и грабителей? Уж не вам ли лучше всех знать, чем занимался бургомистр Карзанса и его пособники! К вашему сведению, хочу сообщить, что все они казнены на месте преступления. Сегодня к вечеру более пяти сотен трупов зароют на городской свалке, как заразные останки бешеных животных.

Кот-то из рыцарей на стене не выдержал:

– По какому такому праву их нельзя даже похоронить по-человечески? Ты кто такой, чтобы решать это без королевского суда?

– А вы еще не догадались? А вы совершенно не помните, кто является главным защитником Салламбаюра? И кто всегда готов помочь своей дочери, императрице Виктории в выжигании разбойничьего вертепа? Ну так раскройте глаза и присмотритесь ко мне! Неужели не узнали?

Судя по пронесшемуся по стене ропоту, и узнали, и догадались. А это сразу заставило зазнавшихся защитников крепости сменить тон с издевательского на настороженно-уважительный:

– Мы – воины! Ни в каких преступлениях не замешаны, и наше дело – защищать вотчину своего сеньора.

– Да на здоровье. Защищайте, сколько вам влезет, – пожал плечами Загребной. – Только позовите маркграфа для переговоров. Или он уже со страха в собственные штаны наложил?

На последний вопрос так и не ответили. Зато началось какое-то копошение, и на стене, почти в самом нужном месте, показался вполне еще бодрый с виду старичок в воинственно напяленной на голову кирасе. Под защитой своих пирамидок да наверняка кучи оберегов на теле и в карманах он мог не опасаться и шабена со сто двадцатым уровнем. Да и привычка чувствовать себя всесильным и безнаказанным сыграла с ним плохую шутку.

– Кто бы ты ни был, вести с тобой переговоры я не собираюсь! – прокаркал маркграф. – И советую убираться отсюда подобру-поздорову.

– Так ведь я тебя недаром звал на стену, – начал пояснять Загребной, демонстративно сложив руки на груди. – У меня к тебе вначале дельное предложение…

Сам же он с напряжением присматривался к контуру Люссии. Та, видимо, находилась в узком лазе своего мира и пыталась еще на метр втиснуться глубже с вытянутой вперед рукой. Для выполнения магического движения, когда рука и меч пронзят породу, ей придется потратить очень много сил, так что она хотела достать врага наверняка. Второго шанса ей вряд ли судьба предоставит. Да и сдвинуть маркграфа чуть в сторону – занятие бесполезное: его с двух сторон уже прикрывали на всякий случай латники с большими щитами.

К тому же дедок явно не собирался долго торчать на стене и просто разглагольствовать.

– Тебе уже было сказано: с бандитами не разговариваю! Пошел вон отсюда!

– Тогда сразу перехожу к ультиматуму! – рявкнул Семен голосом с максимальной громкостью, потому что за момент до того заметил условный сигнал от демонессы: «Готова к атаке!» – Или ты немедленно сдаешься, открываешь ворота и надеешься на милосердие императора Теодоро Второго, или будешь немедленно казнен как опасный, нераскаявшийся преступник! Выбирай!

Понятно, что о сдаче маркграф думал в последнюю очередь.

– Чтоб вы все там издохли в своем Граале! – завопил побагровевший от злобы дедок. – Пусть у вас всех…

Дальше его слушать не было смысла. Загребной эффектно раскинул вытянутые руки в стороны и гаркнул:

– Умри!

Тотчас, почти незаметно для простого глаза, сверху над маркграфом мелькнула полоска лайкрового меча и голова, а вместе с нею и кираса местного царька распались на две половинки. Фонтан крови обагрил стоящих рядом латников, которые от такого невиданного действа настолько испугались и растерялись, что уронили свои щиты наземь да так попятились от упавшего трупа.

Ну как было не воспользоваться таким благоприятным моментом для должной агитации?!

– Так будет с каждым, кто пойдет против закона и волеизъявления императорской династии! Я не хочу уничтожать всех защитников крепости, вполне для начала хватит казни только одного хозяина. Но терпение мое небеспредельно! Поэтому повторяю в последний раз: немедленно открыть ворота и начать сдачу оружия! Уже только за это можно получить высокое помилование.

Ну что можно было сказать о растерянных защитниках? Если уж маркграфа ничего не уберегло от показательной казни на месте, то тем более остальным с великим Загребным справиться не удастся. Правда, на стене мелькнули две фигуры слишком уж пристально всматривающихся в небо шабенов, но их уровня явно недоставало, чтобы просмотреть определенную толщу пород демонического мира. Да и близко к трупу они просто побоялись подойти. А графиня Фаурсе уже понемногу выползла из узкого места, уселась в какой-то пещерке и опять дала нужный знак своему возлюбленному. По нему получалось, что остальные экипированные воины хоть кого-то из защитников крепости, но смогут тоже достать мечами после очередной команды.

Пришлось озвучить последнее предупреждение:

– Если сдача не начнется немедленно, приступаю к уничтожению шабенов! Следующими пойдут десятники, потом самые маститые на вид рыцари…

Дальше перечислять не пришлось. Загрохотали поднимаемые запоры на воротах, дернулась и стала подниматься вверх окованная решетка, а затем и подъемный мост опустился на дальний выступ узкой, поднимающейся к замку дороги. Лишившись своей главной опоры и объекта охраны, защитники потеряли и главную причину для бессмысленной гибели. Помирать никто не хотел.

И только после опускания моста стали выезжать наружу конные рыцари. За ними следовали жиденьким ручейком латники, потом прочее разношерстное воинство. Все они вначале складывали свое оружие на одну сторону дороги, а потом дисциплинированно давали себя обыскать и выстраивались на другой стороне.