Вадим Крабов - Рус Четвертый. Рус-4

— Понятно… — Грация растянулась рядом с подругой. Получилось «валетом». — Мне бы твои проблемы. Мой Андрей мне все уши истоптал — рожай да рожай. Справедливый не против, я чувствую. Только… будь она проклята, эта склонность к Силе! Прости, Справедливый. Каналы еще не растянулись… через полгода жду.

Молча полежали еще со статер. Обе за день успели наговориться и наораться до усталости в горле. Грация потянулась и резко встала на ноги.

— Пойду я, подруга. Ути, какой хорошенький!.. А знаешь, я вижу — ждет его великая судьба. Я не шучу, Гелиния. На меня иногда находит… — Грация продолжала всматриваться в Игнатия. Вдруг нахмурилась. — Ты побереги его, не пойму что-то…

Гелиния мгновенно вскочила и буквально потребовала ответа, схватив подругу за ворот тяжелой расписной туники — тонзы, «форменной» одежды жрецов Эледриаса:

— Как? Что?

Грация прикрыла глаза, замерла и… виновато прошептала:

— Пропало. Показалось, наверное… отпусти тонзу. Нет, точно говорю, — показалось… но бдительность не теряй! Просто так — никогда ничего не кажется. И отдохни, в конце концов! Пока Русчика нет, не забирай Игнатия…

— Ты меня напугала! — перебила Гелиния, отпуская одежду подруги. — Но ты все же еще попробуй дома… может, к прорицательнице сходить? Говорят, в городе появилась сильная любимица Клио…

— Мало ли, что говорят! — воскликнула жрица с ноткой ревности. — Дома попробую… вот, кусочек подкладки из-под него взяла. Да не расстраивайся ты! Говорю тебе, отдохни…

— Отдохну, подруга, обязательно… — сказала и мысленно пообещала: «Гнатика на ночь буду с собой класть… мало ли…».

Подумала и Руса решила не тревожить, не «звонить». Иначе он точно настоит на том, чтобы Гелиния «сидела дома», и скорей всего в Кушинаре. Не забыла и Грацию предупредить:

— Не пойду я ни к какой прорицательнице, только ты Андрею не говори о своих подозрениях. Хорошо? — отказ от похода к гадалке — явная лесть способностям Верховной жрицы.

— Почему?! — Тугодумная Грация не догадалась.

— Понимаешь…

— А! Поняла, подруга. Чтобы он Чику не разболтал, а то тот у тебя сына заберет. Я — молчок! Но ты сама не тяни — миритесь быстрее, а то на пустом месте, право. И ты, и он — тешите свою гордость…

Муж явился через две декады, «ямой» — в спальню. Специально подгадал, пришел поздним вечером, дабы проверить обещание жены «забирать сына на ночь». Ну и, как поняла Гелиния чуть позже, «чтобы никто не догадался». С целью секретности, чтобы «никому ни-ни! Вали на богиню, Гея поймет», — серьезно шутил Рус. А Гелинии предпочла бы его «обычное» возвращение, через дворцовые двери. Как надоели вечные шепотки за её спиной! «И мужа выгнала, и за сына боится — как бы обиженный супруг его не забрал. Вот дура! Муж у неё — сам побратим Эледриаса, а она…», — Гелинию это очень обижало. Пока она сжав зубы терпела, но если так продолжится еще с месяц, то… всех якобы «подружек», которые в глаза княгине пели исключительно хвалебные оды, восхищались её красотой умом смелостью и даже гениальностью, выкинет «от своей персоны» к Тартару! Пусть они дочери вождей нужных родов, которых отец просил «держать при себе», но эти сплетни на гране слышимости раздражали Гелинию ужасно.

Игнатий сладко спал и «поссорившиеся» супруги воспользовались моментом. Момент растянулся до нескольких статеров. Потом с полчетверти лежали, блаженно обнявшись. Наконец, деланно-безразличным, ленивым высказыванием, Рус разрушил идиллию:

— Я тебе и Гнатику амулеты принес… — и, дразня Гелинию, замолчал.

— Какие… — она все-таки не выдержала и поинтересовалась, чудом пересилив зевоту.

— Так, безделица… «универсальную защиту».

До подмастерья-Хранящей дошло только через долгие полстатера:

— Как?! Это же невозможно!

— А кто у тебя муж?..

— Русчик! — Гелиния навалилась на супруга и от избытка выкрикнула. — Как я тебя люблю, если бы ты знал!

— Я чувствую… — делано прохрипел он. — Может, бросишь свое игрушечное княжество и пойдешь со мной? — Гелиния, разумеется, хмуро отстранилась:

— Давай амулеты и проваливайся в свою «яму», — пробурчала она.

— Не все так просто, милая, — усмехнулся муж и в его руке возник изумрудный… крестик размером с ноготь. К золотой оправе крепилась золотая же цепочка. От амулета еле-еле, на самой грани восприятия веяло колебанием Силы Земли. — Подожди, не хватай раньше времени.

В следующее мгновенье в его пальцах возникла игла, которой он коварно проколол палец Гелинии и силой удерживая его, прислонил к изумруду. Жена не успела возмутиться, как почувствовала слияние… сама с собой! Будто ранее их было две, а теперь они стали единым целым, сконцентрированным в зеленом крестике.

— Что это… — изумленно прошептала Гелиния.

— Это новая привязка. Амулет будет действовать только на тебе и я жду от тебя обещания никогда его не снимать. Одень. — Увидев на груди супруги крестик; симметричный, с короткими лучами, больше похожий на знак «скорая помощь», чем на атрибут православия, Руса в который раз проняло…

— Понимаешь, — объяснял ему Андрей, — на складе довольно много таких испорченных, как я думал, изумрудов. Их растили, ты знал? Чистые — все. В основном нормальные, а есть и… корявые, излишне лучистые… — на мгновенье о чем-то задумался, кивнул своим мыслям и продолжил. — Слушаешь?.. Ага. Каганы были дураками? Подумал я. Нет — ответил сам себе. А почему бы не попробовать вложить нашу структуру в такую форму? Жалко стало хороших камней. Сказано — выполнено… и надо же, посмотри, Чик — артефакт практически не «светится», а Силы я залил в него много. Удобная форма оказалась для подобных амулетов… Интересно, а почему у каганов все «лучистые» заготовки пустые, без узоров… Не подскажешь, Чик?

К стыду своему Рус этого не знал. То ли не добрался еще до памяти нужного ученого эльфа, то ли современные «перворожденные» того не ведали. Порассуждал и так и эдак, ни к какому выводу не пришел и по привычке забросил сложные раздумья. «Мало ли совпадений? Да и не очень-то и совпадают, кстати», — на том и успокоился… до того момента, когда сам, на основе Силы Геи, делал «перекрещенные» амулеты жене и сыну. Свой же, первый, формой уплощенного ограненного «параллелепипеда», «фонящего» гораздо сильнее «крестообразного», решил не менять.

Поволновался, когда делал и… почувствовал ком в горле, увидев облаченную в крестик Гелинию. Промолчал, чтобы не выдать глубину переживаний.

— Обещаю, Русчик… — пробормотала все еще оторопелая Гелиния. Во время посвящения она не ощущала ничего подобного, а сейчас… «Вот это «привязка»… Ну, милый, если Величайшая заревнует… а это…». — Это не посвящение? — вопрос задала вслух, с трудом удержавшись от истеричного визга.