Лина Люче - Я твоя (СИ)

Дестина поражалась мужеству Зарайи, которая согласилась прокомментировать эту ужасную историю и сама поведала журналистам, что находилась в близких отношениях и с убийцей, и с его жертвой. Репортеры безжалостно спрашивали, не чувствует ли она себя виновной в смерти Люче. Они интересовались подробностями ее жизни с обоими мужчинами. Зарайа отказалась от дальнейших комментариев, но никто на этом, разумеется, не успокоился. В течение ближайших дней на свет появились самые разнообразные подробности этой истории. Расследованиям, казалось, не будет конца. Но спустя пару недель все поутихло. И вдруг - новая волна.

В том, что материал, открытый сейчас на ее коммуникаторе, породит новую цепочку публикаций, она не сомневалась. В статье говорилось о том, что за месяц работы ни одному журналисту так и не удалось поговорить со свидетелями признания Мьелле. Автор материала подробно описывал ход расследования, подчеркивая, что информацию не удалось получить ни в Ксеариате, ни в службе безопасности, ни в полиции. Комментарии отказались давать все повелители стихий, с которыми удалось связаться репортерам. "А были ли свидетели?" - следующий вопрос, который задавал автор.

Еще один вопрос остался незаданным, но читался между строк - "было ли признание в убийстве?"

"Может ли обычный уголовный процесс быть столь закрытым, уважаемый читатель? И можем ли мы, в такой ситуации, верить в его справедливость?" - вопрошалось в статье. Автор цитировал уголовный закон, согласно которому Ксеар мог в одиночку вершить правосудие лишь "в исключительных случаях". "Однако, - говорилось в статье, - закон не дает нам перечня таких случаев. Согласно его букве, эти случаи может определять сам Ксеар, а их исключительность зависит лишь от настроения его величества". Тут же ехидно напоминалось о том, что точно также как Мьелле, тридцать лет назад, Ксеар в одиночку осудил за убийство Альбумену, которая, как теперь оказалось, была невиновна.

Еще один "наезд" был совершен на Яльсикара Бьякку. Журналисты ссылались на слова некоего "источника в Ксеариате", который сообщил, что еще до допроса Мьелле, который производился в закрытой от всех комнате, глава службы безопасности держал его за горло в коридоре и запугивал на глазах у сотрудников и даже - самого Ксеара.

"Закон Первого мира запрещает побои, любые драки, любое намеренное причинение телесных повреждений. Почему же главный законник Первого позволяет себе распускать руки на глазах у всех? И что тогда Бьякка позволяет себе на допросах?"

И этого уже было достаточно, чтобы назвать статью крайне резкой, даже бунтарской. Но была и вторая часть. От такого пролога автор переходил к другой мысли. По его словам, у службы безопасности наличествовали чересчур широкие возможности для произвола в области удаления новичков и других людей, которых могли обвинить в преступлениях и приговорить во внесудебном порядке. Журналист приводил примеры как из недавнего, так и далекого прошлого, называя "темные истории" с удалением разных обитателей миров, которые Яльсикар Бьякка не комментировал, или комментировал уклончиво.

В заключении делался вывод о несправедливости действующего законодательства. Автор, впрочем, не осмелился впрямую обвинить повелителей стихий и Ксеара в удалении невиновных, но крайне резко критиковал их за закрытость и нежелание сообщать журналистам важную информацию. "Фактически, уважаемый читатель, нам говорят - это не вашего ума дела. В таких действиях Ксеара и службы безопасности нет ни малейшего уважения к общественности. Такова высочайшая политика сегодня".

Едва отойдя от шока, Дестина зашла в кабинет Ксеара и спросила его, читал ли он эту статью.

- Нет. Мы же договорились, что я читаю выборку, которую ты делаешь. А ты ее пока не сделала, - немного раздраженно ответил он, отрываясь от коммуникатора.

- Айи, я думаю, вам не стоит ждать, пока я сделаю подборку. Прочитайте "Политику сегодня", главную статью.

- Что там? - он со вздохом поднял глаза.

- Там очень резкие высказывания в ваш адрес. По поводу удаления Мьелле и других людей.

Айи снова вздохнул и открыл коммуникатор. Дестина смотрела, как он читает, и его лицо становится мрачным. Через несколько минут он поднял глаза:

- Спасибо, Дестина. Я пока не буду это комментировать никому. Всех журналистов посылай подальше. Может, завтра будет пресс-конференция, но я пока не знаю. Позвони в юридическое управление, пусть Шейла ко мне зайдет немедленно. Позвони Яльсикару... нет, ему я сам позвоню. И свяжись с газетой, я хочу видеть главного редактора. Скажем, часов в пять.

- Ясно.

14.

- Что по Дестине? - спросил Яльсикар, качаясь в кресле. Он выглядел очень уставшим, как и два офицера, сидящие перед ним.

- Я бы сказал, что с ней все нормально, - ответил Лей. - То, что в базе, думаю, вы читали. Контакты я посмотрел, там только ее опекун и те, с кем он ее знакомил. Мужчины у нее пока нет, большую часть времени она проводит в Ксеариате, на досуге развлекается во втором мире.

- Во втором? - поднял бровь Бьякка.

- Да, она там родилась, так что выход у нее был сразу. Все зарегистрировано, все четко.

- Ладно. Присматривай за ней пока на всякий случай.

- Угу.

- Не угу, а есть.

- Поесть было бы неплохо, - не удержался Лей от каламбура. Он уже давно понял, что его шеф тоже русский, а, следовательно, шутка дойдет по адресу. Он скосил глаза на Уорда, который удивленно посмотрел на него, явно не понимая. Значит, этот точно не из России и русского не знает, подумал Лей. Он подозревал, что его подопечный - американец в реале. Но его смущало имя.

Почти все новички, желающие скрыть о себе информацию, брали такие имена, которые не были бы связаны с их реальной родиной. В том, что Шон скрытный малый, Лей не сомневался. Почему же тогда выбрал "родное" имя? Разве что это такой хитрый ход, размышлял он. Мол, вы думайте, что я кто угодно, только не американец, а я как раз американец и есть. Эх, если б Уорда сканировали в СБ, все было бы в базе. Но его просканировало какое-то неустановленное лицо, которое его нашло. И даже в их базе об этом лице не было информации. Темная история. А информация со скана, переданная на словах, оказалась крайне скудной.

Бьякка холодно посмотрел на Лея.

- Что по подозреваемым? - резко спросил он, и агент понял, что шутить пока больше не стоит.

- Мы вычленили пять человек со светло-серыми крыльями из тех, что появлялись в том квартале. Но ни у кого из них в сканах не отмечалось ничего, что говорило бы... у двоих были эротические сны, но не про детей.