Константин Калбазов - Пес. Страж

– Ваше высочество, я уж просил вас…

– Никто не запретит мне называть тебя наедине так, как я этого хочу. Я слушаю дядюшка.

– Хм. Вопрос касается вас лично.

– Дальше можешь не продолжать. Я готов жениться даже на жабе, если это будет необходимо королевству и буду самым верным супругом,– он попытался улыбнуться, но улыбка вышла совсем уж кислой. Конечно склонности Гийома не афишировались, еще чего, но играть перед Жераром, принц считал излишним.– Но ведь от меня требуется не только жениться.

– Это решаемо, ваше высочество,– задумчиво ответил Жерар, которого вдруг осенило решение данной проблемы.

– Каким образом?

– Доверьтесь мне.

– Ты не понимаешь, я ведь смотрю на женщин так же, как ты на мужчин.

– Просто верьте старому Жерару.

– Хорошо, дядюшка.

– И еще. Вы я думаю в курсе последних событий.

– Вы о беременности Бланки?

– Именно.

– К сожалению тут я бессилен. В отца словно дьявол вселился. Настолько потерять голову, чтобы пренебрегать моей матерью… Боюсь, что из-за этого Бефсан будет потерян с той же легкостью, как и получен в свое время.

– Потеря нам обойдется куда дороже.

– Разумеется. Это и развал уже налаженных торговых отношений. И лишение свободного доступа к морским портам. Мало того, отец не захочет мириться со свершившимся фактом и направит туда войска. Несвиж проиграет по всем пунктам, даже если принудит Бефсан к покорности, что сомнительно, так как графство тут же получит поддержку от соседей. Отцу долгое время удавалось удерживать то, что он получил из рук деда, но из-за какой-то юбки он рискует все это потерять.

– Но я упомянул Бланку не только по той причине, что она может стать яблоком раздора. Если вы женитесь на ней, то проблемы разрешатся сами собой. Ребенок будет объявлен вашим, он станет законным наследником королевства. При живом отце все притязания его деда, если таковые имеются, становятся мягко говоря не актуальными.

– Мысль не плоха, но все не так просто. Во-первых, для королевства был бы куда более выгоден другой брак, не внутри королевства, а союз с каким-либо королевским родом. Во-вторых, одно дело когда дочь графа выходит замуж за третьего сына, при живых первых двух, и совсем другое, когда ее отдают за кронпринца. Его авторитет слишком заметно поднимется, а учитывая значимость Кинола… Не идеальный выход.

– Согласен. Но ребенок это уже практически свершившийся факт. Лучше уж пусть Берард признает его как внука, чем как сына, хотя и бастарда.

– Вы думаете моей матери от этого будет легче, а проблем поубавится?

– Во всяком случае, парочку очень серьезных, мы решим. Останется Бефсан.

– Вы и вправду считаете, что потеря целого графства не столь уж серьезный вопрос.

– Вы сможете это предотвратить, если встанете на пути короля, в спальню вашей жены. Или изолировав ее, на то будет ваша воля и даже граф Кинол не осмелится сильно возражать, потому как его внук будет двигаться именно в том направлении, в каком и нужно графу. Остается ваш отец, но тут уж вам придется принять весь удар на себя.

– Это выход. Если устранится предмет его страсти, то он может хоть исстрадаться, главное, что место матушки не будет занято другой и это вполне успокоит баронов. Хм. Ну и как мы этого добьемся?

– Девочка слишком тщеславна. Не ведите с ней разговоров вокруг да около, поговорите напрямую, разумеется не упоминая о том, что будет после свадьбы. Уверен, она сразу рассмотрит все перспективы. Да, еще. Не упоминайте меня ни при каких обстоятельствах, а если она сама вспомнит о моем существовании, лучше отстранитесь от меня, как от прокаженного.

– Я понимаю, что лучше никому не знать о том, что ты имеешь хоть какое-то отношение к этой интриге. Будь покоен, присвою все лавры себе.

Комнаты принца барон покидал в несколько приподнятом настроении. Господи, если бы не эта склонность, то Несвиж получил бы практически Георга третьего, в лице его внука, но было то, что было. Однако, этот девятнадцати летний мальчишка уже сейчас был на голову выше своего отца, даже до того, как ему в голову ударила эта блажь. Ничего, даст Бог, они с этим разберутся. Теперь главное все сделать как надо, чисто и гладко, и если все получится, то кризис минует сам собой. Бог с ним с разладом между отцом и сыном, как только Гийом будет объявлен отцом наследника, то Берарду останется только сотрясать воздух, но мальчик обладает характером, так что это противостояние выдержит.

Барон покинул дворец в приподнятом настроении. Необходимо было действовать и он это делал. Все говорило о том, что направление избрано верно, теперь главное сделать все так, чтобы эти усилия не оказались пустыми. А трудностей будет еще предостаточно, потому как в начале все будет зависеть от воли короля, это потом тот уже ничего не сможет поделать, но если он не даст всему даже начаться…

Проклятье! Опять заныли кости, над которыми когда-то так мастерски поработал палач, в особенности ноги. Значит вот-вот начнется дождь, хотя на небосводе ярко сияет солнце, Жерар знал точно – это не на долго. Последние пару лет он научился предсказывать плохую погоду получше, чем самый искушенный мастер, каким бы он темным не был.

Ну да, Волан. Чтоб тебе трижды опрокинуться на каменную мостовую. И где же тебе раздобыть обещанного оборотня. Последнего взять живым не удалось. Тот разорвал наброшенную на него сеть и едва не набросился на людей барона. Тому ничего не оставалось, как вогнать болт с серебряным наконечником в грудь чудовища.

Ох как бесновался темный. Он был настолько раздосадован упущенной возможностью, что буквально исходил пеной. Какой уникальный случай мог ему представиться! Тут всего-то нужно было предоставить оборотню возможность укусить кого-нибудь из людей барона и только потом убить его. Зато мастер получил бы возможность наблюдать весь процесс изменения, от начала и до конца, получив на выходе готовое чудище, взращенное в прочной клетке.

Конечно, барон Гатине понимал, что будут включать в себя исследования Волана. Темные они и есть темные, с каждым поколением разрыв между ними и светлыми все возрастал, потому как первые не гнушались ничем в своем стремлении к изучению неведомого. Они готовы были пожертвовать всем чем и кем угодно, в своем стремлении познать тайны бытия. Никаких моральных устоев, только жажда познания любой ценой.

Для обеспечения материалом Волана в подземельях барона имелись несколько душегубов. Его ничуть не коробило отдать для этого тех висельников, но поступать подобным образом со своими людьми… Его можно было обвинить в чем угодно, но только не в том, что он готов поступать гадко с теми, кто ему предан. Даже тот кто был вынужден работать на барона, мог не сомневаться – в случае необходимости он сделает все, для того, чтобы вывести его из под удара. Не доказал ли он это, находясь в застенках и подвергаясь пыткам. Разумеется это не касалось тех случаев, когда от жизни этого человека зависели интересы Несвижа. В этом случае тот был просто обречен, но бросить своего человека на растерзание врагу – такого за бароном не водилось.