Юлия Архарова - Без права на любовь

Дэн держался из последних сил. Он находился в сознании, был способен связно мыслить и говорить лишь потому, что заглушил боль. Жизнь капля за каплей утекала из беловолосого мага, еще немного и будет поздно, моих сил и знаний не хватит, чтобы вытащить эрлайца с того света.

— Тебе я тоже могу помочь, — прошептала я.

— Нет, — еле слышно ответил Дэниел. — Два вмешательства такого уровня точно не пройдут незамеченными. Ты не должна раскрывать себя… Ты должна спасти Шейрана.

Из глаз хлынули слезы. Я отвернулась и зажмурилась. Рядом со мной умирал человек, а я была не в силах помочь… Будь проклята Гейра! Будь проклят весь этот мир!

— Алана, хватит реветь! Лучше помоги! — окрикнула Эллина с лестницы.

Вдруг входная дверь затряслась от тяжелых ударов.

— Именем императора! Откройте!.. — громогласно пронеслось по всему дому.

Открыть дверь никто не успел, да и, собственно, пришедшие не собирались ждать, пока к их настойчивым просьбам прислушаются. Обитую металлом дверь, как пушинку, сорвало с петель и впечатало в противоположную стену. В груду осколков превратился стол и стоявшая на нем фарфоровая статуэтка.

В дом ворвалась дюжина человек темных одеждах с арбалетами наизготовку.

— Не двигаться! — отрывисто приказал один из стражников.

Я тут же оказалась под прицелом, как и Дэн с Шейраном, как и женщины на лестнице.

Следом в дом вошли разодетый господин и худой священник в темно-серой сутане. Белобрысая шевелюра выдавала во франте северянина, а святой отец, несомненно, был родом из провинции Эрлия. Одежда на обоих, несмотря на разгулявшееся ненастье, была сухой.

Так, а священник зачем пожаловал? Неужели… Додумать мысль я не успела. Подтверждая мои самые худшие подозрения, от святого отца к мастеру Райту протянулись мертвенно-синие нити силы. Дэн застонал, его тело скрутила болезненная судорога, а затем маг затих, скорчившись на грязном полу.

Нестерпимо захотелось стать мышкой полевкой и забиться в угол, потому что к нам пожаловал не простой священник, а приверженец культа Тхао. До недавних пор тхаомагия находилась под жесточайшим запретам, но, видимо, в Империи сменилась не только правящая власть… По счастью святой отец пока не счел меня персоной хоть сколько-то достойной внимания.

Высокий щеголевато одетый северянин лет окинул меня полным презрения взглядом и обратил взор на женщин, которые замерли на лестнице. По понятным причинам красивая статная девушка в ночной сорочке показалась ему более интересной, чем зареванная конопатая девочка-подросток в грязном платье.

Франт взмахнул рукой и перед ним появился свиток. В отличие от священника этот человек владел простой магией, а не магией духа. Судя по любви к картинным жестам, именно он выбил входную дверь.

— Виконт Шейран Ферт и мастер Дэниел Райт, вы арестованы! — объявил маг.

Ахнула и тяжело опустилась на ступеньку Марта. Эллина наоборот, казалось, никак не отреагировала, разве что побелела, как полотно. Сундук выпал из ослабевших рук женщин и с грохотом устремился вниз по лестнице, пока не остановился на боку рядом с брошенным мной ведром. Крышка сундука распахнулась, на пол вывалилось бесчисленное множество баночек, свертков и пакетиков.

Я тщетно искала выход из ситуации и не находила. Знала только, если конвой заберет Шейрана, то больше его не увижу.

Заряженный арбалет, направленный в лицо, ясности мыслям тоже не придавал.

Надо отрешиться от всего. Надо хоть что-нибудь придумать…

У меня есть сила, вот только все равно нечего противопоставить двум магам, один из которых явно имеет диплом Академии, а второй и вовсе практикует запрещенное искусство. Даже если мне каким-то чудом удастся справиться с магами и конвоем, то, что потом?.. Из города нам точно не выбраться. Я всего лишь гарантировано погублю себя, Шейрана и Дэниела.

— И все же, уточните, на каком именно основании вы арестовываете господ Ферта и Райта? — медленно, как-то неуверенно спросила Эллина.

Франт прищелкнул языком и нарочитым удивлением произнес:

— Неужели я недостаточно точно выразился? Ай-ай, как нехорошо… Этим, как вы изволили выразиться господам, инкриминируется разбойное нападение и несанкционированное применение магии. Вам, госпожа Эллина Райт, — слово «госпожа» маг выделили особо, — должно быть известно, что в последние дни в Артании наложен запрет на применение магии без особого разрешения. Что все уличенные в нарушении закона тут же арестовываются и препровождаются в особо охраняемую тюрьму для дальнейшего разбирательства. Ну а членовредительства и тем более убийства в Империи и раньше строго карались.

«С двумя десятками наемных убийц сложно справиться… — прозвучал в голове голос Дэна, — …нас попытались вывести из игры».

Северянка открыла рот, чтобы что-то спросить, но ни слова так и не слетело с ее языка. Девушка тяжело вздохнула и отвела взгляд. Экономка все также, сжавшись в комочек, сидела на ступеньке, кажется, женщина нехорошо себя чувствовала.

Определенно, ни от Эллины, ни тем более от Марты помощи ждать не стоило. Как всегда, я могла рассчитывать только на себя. Привлекать внимание к своей персоне безумно не хотелось, но выхода не было.

Маг явно наслаждался ситуацией. Он окинул растерянных женщин насмешливым взглядом, а затем приказал:

— В кандалы преступников. Тащите эту падаль в каталажку.

— Постойте! Позвольте вопрос, — подала голос я.

Щеголь воззрился на меня с немалым любопытством. Во взгляде северянина читался интерес натуралиста, который не ожидал, что невзрачная зверушка вдруг окажется говорящей. Маг сделал жест рукой, милостиво разрешая озвучить вопрос.

— Сколько людей погибло и пострадало от разбойного нападения?

Ко мне обернулся священник. В рыбьих глазах эрлайца скользнула тень удивления.

— Двадцать четыре. Шестеро мертвы, трое вряд ли доживут до утра, восемь останутся калеками, у остальных тоже серьезные травмы.

— Вы хотите сказать, — произнесла я, вытирая слезы и медленно поднимаясь с пола, — что два человека, возвращаясь поздно вечером домой, напали на банду из двадцати четырех? Я всего лишь невежественная деревенская травница, но даже для меня очевидно, если подобное и правда произошло, то господ Ферта и Райта можно обвинить разве что в попытке бездарно свести счеты с жизнью. Не логично ли предположить, что господа сами жертвы в этой ситуации?