Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
Ночь была безлунная, но береговые огни и эхолокация позволяли мне не опасаться, что я ткнусь носом в волны или пропущу нужную точку.
А вот и церковь. Она стояла на мысе, так что, приземляясь на парковку рядом, я точно знал, что никого не побеспокою. Вроде бы, двери на ночь не должны запираться?..
Точно, тяжелая деревянная дверь легко подалась, я оказался внутри.
Я оказался в огромной пустой зале с высокими арками под потолком. Никакой мебели: в храмах Творца, как и в русских православных церквях, скамьи не устанавливают. Во время коллективных служб прихожане стоят, но для индивидуальной молитвы предусмотрены молельные коврики. Старикам и немощным допускается использовать их и во время обычных служб; я также видел, как такие кладут у стен мамочки с грудными детьми и садятся, скрестив ноги.
Интерьер необычного снаружи здания, если честно, разочаровал. Большинство церквей Творца расписаны изнутри фресками, а эта действительно походила убранством на католический собор — высокие стрельчатые своды, выкрашенные белой краской, темные балки под потолком… Разве что иконы висели над алтарем и по стенам обыкновенные, местные. Вполне себе похожие на те, которые были привычны мне по прежнему миру, только вместо роскошных окладов здесь у большинства имелись обычные простенькие деревянные рамки. Впрочем, для Ордена это не редкость.
Я собирался поглазеть кругом, обойти помещение церкви, рассмотреть все — но неожиданно для себя оказался не единственным посетителем здесь в этот поздний час. Перед одной из икон, изображавшей человека в зеленой тунике, молилась на коврике маленькая фигурка: девочка в камуфляжных брюках и блестящем голубом платье поверх. Но прежде я узнал фиолетовые волосы и короткую стрижку с выбритой на затылке веселой рожицей-смайликом. Из всех моих знакомых так оригинально стриглась только одна личность!
— Привет, Лалия, — сказал я от двери.
— Привет, Кирилл, — ответила третья Тень, не поворачиваясь. — Сейчас я закончу запланированные повторы молитвы и смогу поддерживать с тобой светскую беседу. Две минуты.
Усмехнувшись, я решил все же прогуляться по залу, сунув руки в карманы. Лалия — человек обязательный, если она сказала, что закончит через две минуты, значит, точно закончит. А вот раньше ее можно подъемным краном тащить, с колен не встанет.
Манерой общения она немного напоминала мне Аркадия до исцеления — когда ему приходилось продумывать каждую фразу и интонацию заранее, чтобы не допустить лишнего усилия. Немного — фантазии об андроидах в книгах и фильмах.
Лалия Татье появилась в нашей команде в начале марта, так что к июню, после того, как добавились еще три Тени — каждая по-своему примечательная личность, других, похоже, Проклятье не продвигало! — я уже успел привыкнуть к ее странностям. И даже получить им разъяснение.
Помню, когда я впервые оказался в Убежище Ладья, меня удивил там паренек Фитиль с очень странной манерой речи. Я еще тогда подумал, что у него какая-то форма умственной отсталости или иная психологическая проблема — и все-таки Проклятье его выбрало, не обошло стороной!
Так вот, выяснилось, что я мало разбирался в проблеме. С тех пор я узнал, что Проклятье никогда не выбирает детей с такой степенью умственной отсталости, чтобы они не могли сделать сознательный выбор — принимать или не принимать предмет-компаньон. Вот только порог этой «сознательности» у творения Древних магов крайне низкий! Овоща, который не может сам ложку до рта донести, оно проигнорирует. Однако девочку, которая в одиннадцать лет не использует сложные предложения, не умеет читать и рисует только пальцами, не обойдет.
Лалия Татье как раз и была такой девочкой. Из-за нарушений во время беременности матери она родилась с тяжелыми поражениями мозга — настолько тяжелыми, что у нее, по ее же собственным словам, лицо было перекошено и один глаз не открывался. Родители оставили ее в специализированном интернате, где она и прожила до двенадцати лет — как раз когда к ней явилось Проклятье в форме голубой волшебной палочки со звездой на конце. Лалию ужасно обрадовала перспектива стать «настоящей феей» — как в каком-то истрелийском мультике, который им показывали. Ну, она и стала.
Регенерация Проклятья мгновенно вылечила ей органические повреждения мозга, заодно исправив и внешность, ведь генетических нарушений у Лалии не было. Но интеллект, навыки и знание жизни так и остались на уровне трех-пяти лет. Поначалу она вообще не поняла, что с ней произошло, продолжила спокойно играть с палочкой в своем интернате. Когда нянечки увидели, что девочка внезапно исцелилась и позвали врачей, те тоже ничего не поняли. Во-первых, в Директорате Фали почти нет горных областей и там редко имеют дело с детьми-волшебниками. Во-вторых, палочку Лалия спрятала, потому что привыкла, что врачи вечно отнимают игрушки.
На ночь ее оставили в больнице, разобраться, в чем дело. Так что как только Лалия заснула, она оказалась в ближайшем Убежище за нарушение гиаса — попытку переночевать под крышей.
Оказавшись в незнакомой обстановке, она заревела, привлекла внимание остальных детей-волшебников…
Убежище находилось уже на территории Ордена, но там было немало фалийских детей, которые кое-как поняли завывания Лалии и растолковали остальным. Дело осложняло то, что Лалия немедленно замкнулась и на контакт не шла вообще, только размахивала своей голубой палочкой, которая хаотично генерила воздушные атаки (повезло, что не водные и не огненные!). Задень она кого-нибудь, могла бы исчезнуть тут же. К счастью, обошлось.
Все-таки жители того Убежища кое-как поняли, что случилось, и смогли успокоить Лалию, накормив ее вкусностями и задарив игрушками и всем, что на игрушки было похоже. На следующий день двое ребят из Ордена частью силой, частью уговорами и посулами сладкого отвели Лалию в представительство Службы, где для нее нашли хорошего психиатра.
Этого психиатра, а также других разноплановых специалистов, включая разного рода педагогов, Лалия посещала несколько лет, постепенно учась жить в человеческом социуме. Увы, она уже пропустила тот возраст, когда такие знания ребенок впитывает легко и некритично. Проклятье помогло ей до определенной степени: известно, что дети под Проклятьем легче выучивают другие языки, и Лалия не стала исключением — говорить относительно нормально, причем сразу на фалийском и на орденском, она стала довольно быстро. А вот все остальное, особенно разного рода социальные условности, вызывали у Лалии оторопь.
Такой она была и до сих пор, хотя уже провела под властью Проклятья почти десять лет.
Зато медики, которые с ней занимались, сформировали у нее твердую убежденность: в Ордене живут лучшие люди на Терре, которые работают на благо всего человечества. А значит, и она тоже должна так делать. После чего занялась тем, что, будь она обычной девушкой, а не девочкой-волшебницей, назвали бы гуманитарным волонтерством в горячих точках.
Отсюда и детали ее облика: короткая стрижка — чтобы волосы не мешали. Смайлик на затылке — чтобы маленькие детки, которых приходится спасать из опасных зон, видели и отвлекались. Платье — чтобы красиво доставлять гуманитарную помощь деткам постарше. А камуфляжные брюки, заправленные в сапоги, — против всякой мелкой ползучей фауны Болоса, где Голубая Фея в основном обитала.
Пока я размышлял о Лалии и о том, какие странные биографии все-таки Проклятье иногда порождает, она закончила молитву, поднялась и положила коврик в нишу на стопку других.
— Спасибо, что подождал, — сказала Тень невозмутимым голосом. — Мне не хотелось прерываться. Что тебя привело сюда?
— Бессонница, — коротко сказал я. — Решил полетать, развеяться. Подумал, что церковь открыта ночью.
Лалия кивнула.
— Я тоже обнаружила, что это спокойное и полезное для души место, легко досягаемое, пока я обитаю в санатории «Сосновая горка», — сказала она. — Если мое присутствие мешает твоей молитве или размышлению, я могу уйти. Я планировала побыть здесь еще десять или пятнадцать минут, но легко от этих планов откажусь, если у тебя серьезный разлад душевного равновесия.
