Психолог для дракона (СИ) - Юлианна Винсент
— Я бы не рычал, если бы ты не сворачивала мне кровь каждым своим движением!
— Да, я еще и не двигалась так, чтобы что-то там тебе свернуть! — почти прорычала я, случайно прикоснувшись к его руке.
Вспышка света. Вертикальный зрачок, горящий зеленым огнем. Его хриплое:
— А могла бы!
И я опять забыла про воздух.
В этот раз поцелуй был не такой торопливый, как тогда в кабинете, но от этого не менее страстный. Губы ректора соблазняли меня, заставляли вздрагивать от своих горячих прикосновений к моей прохладной коже. Я проваливалась, вязла в его объятиях. Его сильные руки нежно гладили меня по спине. В страстных исследованиях, спустились ниже, подхватили под бедра, я подпрыгнула, обвивая талию ректора ногами, отчего его глаза вспыхнули новой порцией огня.
— Я ждал этого с того момента, как ты показывала на мне свое упражнение! — хрипло прошептал мне в ухо Горнел.
Я вспыхнула новой волной страсти, а через секунду этот несносный Рычун щелкнул пальцами над моим ухом, и мы перенеслись в его спальню.
“А я, вообще-то, своего согласия не давала!”— ехидно подумала я.
“А я его и не спрашивал”, — опускаясь цепочкой поцелуев к груди, с озорной улыбкой на лице, проговорил ректор в моей голове.
— Ты несносный! — задыхаясь от очередного вязкого поцелуя, прошептала я.
— Да-а-а, — промурчал Горнел.
Он уже расстегивал третью пуговицу на моем домашнем костюме и его горящий взгляд с вертикальными зрачками (ГОСПОДИ! КАК ЭТО СЕКСУАЛЬНО!) был прикован к моей груди. Соски, на которой стояли колом и жаждали прикосновений. Пойти в библиотеку без бюстгальтера, было лучшей моей мыслью. Всегда теперь так делать буду!
С верхней частью костюма было покончено. Ректор развернул меня, прижав спиной к своей горячей груди (я даже и не заметила, когда он успел снять рубашку) и моя грудь оказалась полностью во власти его горячих рук. Мужчина нежно сжимал ее, слегка играя с сосками, а его губы продолжали целовать меня в шею, иногда немного прикусывая кожу в самых чувствительных местах.
— Ты отвратительный! — снова задохнулась я в ощущениях.
— Максимально! — согласился мужчина, опуская свою руку с груди вниз по животу.
Мы стояли посреди спальни в пылком влечении, так и не добравшись до кровати. И это придавало еще большей остроты получаемым ощущениям.
— Мерзопакостный! — конец слова заглушил мой тихий стон.
— Эти ругательства так возбуждают, — игриво проговорил дракон мне в ухо, затем поднял руку и большим пальцем провел мне по нижней губе, — но еще больше возбуждают губы, которыми ты их говоришь.
Его вторая рука, что уже подобралась к опасной границе моих трусиков, в этот момент нагло ее нарушила. Я выгнулась навстречу ласкающей меня руке и не смогла, да и не хотела, сдержать стон.
Все это было словно в тумане. Меня целовали, ласкали, гладили, истязали наслаждением и чем дальше, тем больше мне хотелось, чтобы мой дракон овладел мной.
“Мой дракон”, — повторила я мысленно.
“Моя Ведьма!”— прорычали в моей голове.
Я не помню, как оказалась на кровати. Я помню губы, руки, самые желанные в мире прикосновения, которые томили меня в сладостной неге и находили на моем теле такие точки возбуждения, о которых я раньше даже и не подозревала. Да что уж там, после того, что я испытывала сейчас, мне вообще показалось, что раньше я была девственницей.
— Я хочу тебя внутри, — еле слышно прошептала я, когда сил выдерживать это наслаждение уже почти не осталось.
— А кто-то предлагал без прелюдий, — играя языком с моим соском, ехидно напомнил мне этот несносный Рычун.
— Дура была! — словно из забытья прошептала я, открывая глаза.
Горнел навис надо мной. Я видела его озорную ухмылку и немного затуманенный взгляд. Я ощущала его твердое желание сделать меня своей, но почему-то он медлил. Какое-то время он смотрел мне душу своими восхитительными глазами цвета морской волны, а потом тихо проговорил:
— Я хочу узнать имя женщины, что свела меня с ума!
— Что? — я на миг забыла обо всем и только сейчас поняла, что он догадался, что я не Франческа. (Вот, я тупица, конечно же!)
— Я хочу знать имя моей Ведьмы! — уже требовательно проговорил Дракон.
— Анастасия, — тихо прошептала я. — Настя.
Лицо ректора смягчилось, взгляд обратно стал туманным:
— Нас-тья! — повторил он. — Моя Нас-тья!
Резкий толчок заставил меня вдохнуть со стоном и выгнуться под горячим телом моего дракона. Пару секунд он дал мне возможность привыкнуть к себе и к своим размерам. А после меня накрыло страстной волной желания, которое смело остатки разума.
Первая разрядка пришла быстро. Я взорвалась мириадами звезд, телесной дрожи и сладких стонов. Во второй раз мы уже не особо торопились, давая возможность получше изучить друг друга. А после уснули, крепко держа друг друга в объятиях. И последней моей мыслью перед тем, как я погрузилась в сон, была:
“Ну, хоть сегодня я спокойно высплюсь, и ты не придешь ко мне во сне, потому что вот он ты, лежишь рядом!”
Каково же было мое удивление, когда я открыла глаза и обнаружила себя не в постели с драконом, а в Лесу Отчаяния, шагающей по тропинке вглубь.
Глава 21
Горнел
Я ещё не встречал таких женщин. Женщин, способных вывести из себя за секунду. Одним движением. Одним словом. Одним взглядом. Это была любовь с первой недовольно поднятой брови. Да на меня раньше и бровь то никто не поднимал. Я раньше не встречал истинных Ведьм.
И сейчас эта Ведьма была моей! Полностью. От корней, непослушно завивающихся, волос до кончиков пальцев, что с силой сжимали простынь на моей кровати в очередном сладострастном приступе.
Она была восхитительна в каждом своем удивленном вздохе, когда я языком находил новые чувственные точки на ее теле. В каждом стоне, что срывался с ее соблазнительных губ в моменты моего глубокого проникновения в нее. В каждом затуманенном взгляде карих глаз, что смотрели на меня из-под опущенных ресниц.
С каждым новым поцелуем, мой дракон вновь обретал желание жить, а на руке медленно проступала запутанная вязь татуировки истинности. А я все гадал, когда же она проявится и как будет выглядеть? Дед рассказывал, что чем крепче чувства между Ведьмой и Драконом, тем более витиеватой становилась татуировка. В детстве я очень любил изучать завитки на его татуировке истинности.
Когда случилось Кровавое Восстание
