Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Игорь Васильевич Павлов

— И что теперь будет, барин? — Завыл мужик.

— За твои показания и содействие помилуют, — лью в уши уверенно. — Но надо ещё провести дополнительную проверку, поэтому книги учёта я изымаю.

Как раз сумка у меня магическая всё это спокойно вмещает.

Дед смотрит с ужасом, как вещи в никуда пропадают. Судя по реакции, деревенские не шарят в магии вообще. А зачарованные вещи им только снятся.

— О нашем разговоре никому, понял?

— Богом клянусь! — Взвизгнул аж Семён.

— Благодарю за службу империи, — выпалил я и вышел услышав, как тот бессильно рухнул на стул.

Надо бы с него письменные показания взять. Да передумал я, посчитав, что провожусь с перепуганным человеком очень долго, пока добьюсь результата. По книгам всё и так понятно.

Прошёл через кухню и на улицу, где Дарья стоит и уже с тульским солдатом мило беседует. На него без слёз не взглянешь, а она такая красавица в принципе, но щёки уже розовые от смущения. Носочком ещё чертит по земле, как дитё малое.

— Дарья, — окликаю. — Проголодалась?

— С такими запахами — то конечно, — усмехнулась магичка.

— Пошли поздороваемся да поедим.

— Это как же без приглашения? — Ахнула.

— Это моя земля, а он мне столько должен, что теперь и не расплатится, — ответил я и двинул на задний двор уверенно.

А там под кронами яблонь на лужайке пир на весь мир. Балалайка уже играет. Пляски идут вовсю. Стол длинный буквой «Г» ломится, человек сорок собралось. Приметил даже подружек красавицы Марьяны, а вот её самой нет.

Во главе стола расселись дочь старосты, толстушка с бровями Брежнева и витязь в броне металлической. Крупный лысый, лет сорок ему на вид. А взгляд такой тупой, что на смех пробирает.

— Кто Илларион? — Спрашиваю Дарью, идущую за мной совершенно неуверенно.

Показывает. А тот на меня взгляд уже бросил из — за стола. Около витязя сидит темноволосый мужчина лет пятидесяти, харя злодейская, хитрая. По сторонам ещё женщины крупные восседают, такие же выражения на лицах. И двое мальчишек лет тринадцати и пятнадцати на вид, похожих на старосту. Вероятно, сыновья. У витязя скопились.

Остальные приезжие — просто солдаты, судя по всему, в сторонке покуривают, глядят на пляски девиц.

— Гуляем⁈ — Спрашиваю громко и вызывающе. — А чего без меня⁈

— А ты кто таков, барин? — Спрашивает Илларион нагло, и я понимаю, что с Семёном провернул всё верно. Этого так просто развести бы не вышло.

— Догадаешься или подсказать? — Усаживаюсь напротив на чьё — то место. — Ну — ка, что у нас тут?

Щёлкаю пальцами.

— Вижу, стол у вас ломится. На чьи гуляем, люд простой? — Подкалываю. — Не на мои ли рубли шикуем? А?

Дал по столу кулаком, опрокидывая кувшин. Балалайка играть перестала. Все на меня уставились.

— Что Илларион? Не узнал? — Продолжаю наезд.

Оторопели все, даже витязь в шоке со своей невестой.

— На Ярика похож, — прошептала его дочка.

— И верно, — подтвердила женщина рядом.

— Это ж Ярик наш, дурачок, — начали обсуждать с лужайки. — А кафтан откуда такой дорогой. Небось, украл…

— Ты что себе позволяешь, дурачок⁈ — Рявкнул на меня староста. — А ну пшёл отсюда, пёс!

Не реагирую. Взял кусок курицы демонстративно, надкусил отбросил.

— Это моя земля, так что варежку закрой, — ответил ему с набитым ртом.

— Ты кому дерзишь, щегол? — Прогремел витязь и поднялся, оказавшись метра под два ростом.

Усмехнулся я на это, замотав головой.

— А ну притормози коней, витязь, глаз лишний? — Обозначилась Дарья, натягивая тетиву.

Вот молодец подружка. Функции свои выполняет.

— А ты что за чудо? — Опешил витязь.

И солдаты его стали стягиваться на драку.

— Это Дарьюшка наша, — обозначился какой — то вроде как адекватный мужик. — Её не тронь, своя она. Да и этот.

— Что этот? — Огрызнулся витязь, но его невеста за руку придержала, спохватившись.

— Да он с головой не дружит, не гневайся, Негостав, — прочирикала милым тоном толстушка.

— Это твой батька с головой не дружит, — заявил я, поднимаясь. — Илларион? А, Илларион? Налоги с моей земли стрижёшь уже пятнадцать лет. Или я не прав? Не моя земля? Не барон я? Перстень родовой чей это?

Демонстрирую.

— Перстень⁈ — Ахнул староста.

— Барона Суслова. А я его сын, — комментирую.

— Всё так, — подтвердил мужичок из состава гостей.

— Так — то да, — раздалось и от Дарьи. — Он же баронский сын, вся деревня знает.

— Баронский, — согласились и девки, которые только что плясали.

— И уже не дурачок, — подытоживаю я. — Значит так, книги учёта изъяты и направлены в императорскую канцелярию.

За столом ахнули. Илларион в лице переменился тут же.

— По предварительной проверке следственной группой выяснено, — продолжаю громко и официозно. — Что крестьянин без титула Илларион Суздалев, пользуясь вверенной ему властью барона и! Воспользовавшись беспомощностью молодого барона, собирал незаконно удвоенный налог с местных крестьян и передавал лишь часть орловскому князю. Посему заключение таково. Долг передо мной, как хозяином здешних земель, бароном Сусловым с учётом уплаченного оброка его сиятельству за пятнадцать лет недоимки составляет на сегодня шестнадцать тысяч триста восемьдесят серебряников. Или триста двадцать семь золотых монет.

Народ ахнул. Одна тётка, что за столом, осела и в обморок рухнула, её даже никто не удержал.

Илларион побелел весь, за сердце схватился и нахмурился, глядя уже вниз.

Витязь на него посмотрел. На меня, снова на него. И выпалил:

— Свадьба отменяется! Бесчестная семья! Барон, моё почтение и мои извинения. Уходим!

Собрал живенько своих солдат под рыдания дочки и двинул прочь.

А я окинул взглядом стол, весь ошарашенный люд с видом наставническим. И Иллариону сказал строго:

— Завтра с рассвета ты в поместье явишься. Будем решать сами, что с тобой делать. Если не придёшь, донесение уйдёт в Москву в имперскую канцелярию. Ты понял меня?

Закивал нервно, на меня не глядя.

— Как же, барин, — взвыла старушка, похоже, его мать. — В поместье призраки, на смерть засылаешь ведь.

— Нет там никого, я разобрался, — ответил снисходительно и объявил уже громко: — так, всё! Чтоб больше я не слышал в свой адрес оскорблений. И всем передайте, кто рот откроет на меня, налог удвою. Не нравится? Валите отсюда, с моей земли. Если же уважение буду видеть, оброк уменьшу, как при отце было. Поняли меня, люди⁈

— Да, барин.

— Да, ваше благородие…

— Так, ты, — высмотрел я девку из прислуги. — Собери нам еды со стола, а то я с дороги. В Москву мотался.

Три минуты, вручил корзинку ошарашенной Дарье и вместе с ней отправился в поместье.

— Не узнаю тебя, — бурчит магичка с явной критикой. — Зачем было так жестоко, помолвка