Стена - Дмитрий Гартвиг
Вся группа немедленно упала плашмя, растянувшись на уже начавшей подмерзать земле и накинув на головы капюшоны. В отличие от тренированных солдат барона, маги с эти последним, но очень важным жестом слегка замешкались.
Плащи, которыми их предусмотрительно снабдил барон, были настоящим чудом. Мало того, что они как можно плотнее облегали силуэт, защищая в том числе и от нередких прикосновений влажного ночного ветра, так ещё и сама ткань была сделана таким образом, что просвечивала изнутри, давая хороший обзор даже с накинутым капюшоном.
И поэтому весь отряд прекрасно видел двоих часовых, появившихся на пригорке.
Имперские солдаты, судя по всему, не слишком ответственно относились к своей службе. По всем правилам им предлагалось идти на расстоянии двух вытянутых рук друг от друга, чтобы исключить возможность одновременной ликвидации каждого из бойцов. Однако эта парочка и не думала соблюдать устав. Тащились они почти вплотную, то и дело прикладываясь к общей бутылке. Что конкретно там плескалось, никто понять не мог, но судя по удушливому сивушному запаху — явно не вино.
— Расслабились, — шёпотом констатировал сержант барона, наблюдая за тем, как двоица вновь скрывается за холмом, — даже обход до конца не закончили.
— Ну конечно, — поддакнул другой солдат. — Они тут почти месяц стоят, а мы ни одной вылазки до их пор не сделали. Как виконт с началом блокады в город зашёл, так их никто больше и не беспокоит.
— А я так думаю, — добавил третий, — баба с возу — кобыле легче.
— Ша, — грубо оборвал готовящуюся разгореться дискуссию всё тот же сержант. — Хорош пи… — но обернувшись на лежащую где-то позади Марту, осёкся, — трындеть. Пошли мешки ворочать.
Солдаты довольно забурчали. И именно по этому неразборчивому гомону становилось ясно, что они действительно профессионалы.
Стать мастером не трудно. Важно лишь любить свою работу.
— Так, — обратился к магам командир отряда. — Слушайте сюда. За холмом уже имперцы, прямо их непосредственный лагерь, в восточной части которого, то есть с нашей стороны, и находятся требушеты. Стоит объяснять, что их там кишмя кишит?.. Вот и славно. Значит, план такой: мы идём вперёд, снимаем часовых, а вы лежите здесь как мышки, ждёте нашей команды. После этого бегом, как можно ниже прижимаясь к земле, пересекаете холм. У нас будет, судя по всему, минуты две до того момента, как пропажу этих пьянчуг заметит очередной патруль. Если сильно повезёт, то мы за это время как раз успеем добраться до первого орудия.
— А если нет? — спросил Линд.
Солдат развёл руками.
— Тогда нам придётся прорываться с боем, — равнодушно ответил он. — Если поймёте, что дело совсем швах, на нас даже не смотрите, бегите к орудиям и жгите всем, чем только можете. В любом случае, имперцы не дураки и моментально заметят огромное кострище посреди их лагеря. Так что сражение начнётся почти одновременно с тем, как вы метнёте первое заклинание.
— А отходить как будем? — не отставал от бойца Линд.
— В полном беспорядке, — криво ухмыльнулся солдат. — Главное — это сжечь требушеты, все помнят? Про отход барон ничего не говорил.
Губы сына герцога сжались в тонкую ниточку. Он с отвратительным ощущением скользнул верхним рядом зубов по нижнему, скривившись от омерзения.
«Про отход барон ничего не говорил…». Именно этого Линд и боялся.
— Но вообще, расслабьтесь, крольчата, — слегка успокаивающим тоном продолжил сержант. — Что-нибудь да придумаем. Нам главное ведь чутка к стенам подойти, а там лучники нас прикроют. Так что все шансы выбраться живыми у нас есть. Особенно, если кто-то из вас, умников, догадается подпалить вражинам конюшни.
При этих словах боец хитро подмигнул.
Но смутный, едва уловимый в предрассветной тьма жест, не сильно успокоил Линда. Он прекрасно понимал, что слова сержанта не более чем похвальба, зеркальное отражение типичного мандража перед боем. А может — лишь жалкая попытка вдохнуть спокойствие в робеющих магов.
И судя по тремору рук, который отчаянно пытался скрыть сын герцога, попытка эта потерпела полный провал.
— Ну, — перевал затянувшуюся тишину командир отряда, — начали. Пошли, мужики.
Весь десяток баронских солдат будто только и этого ждал. Чёрные силуэты, прижимая тела к земле, быстро и безмолвно поползли вверх по склону, не обращая внимание ни на острые камни, легко проникающие сквозь ткань плащей и пребольно впивающиеся в локти, ни на приличный склон, который по идее должен был свести на нет всякую попытку передвигаться ползком.
Линд же, неуклюже повернув голову и не меняя положения, краем глаза оглядел свой отряд. В последнее время они были какими-то совсем пришибленными и молчаливыми. Не то что было много поводов для радости или ставших уже привычными едких пререканий, но тишина всё равно угнетала. И, как казалось Линду, не только его одного.
— Ребята, вы как? — спросил он полушёпотом, лёжа на животе и глядя куда-то вбок.
— Нормально, — послышался тихий и безэмоциональный голос Пьера. — Нормально, командир.
По спине герцогского сына пробежали холодные мурашки. Командир. Не Линд, не ехидное «ваше высочество». Командир.
Юный маг не мог сказать, что подобное обращение ему понравилось. Он был Линдом. Вот тот ехидный шкет — Пьером, а очкарик — Марком. А ещё где-то сзади лежала женщина, которую он взял себе, но которой так и не успел придумать ни одного ласкового прозвище, по-дурацки называя её полным именем.
Отчего-то этот факт особенно выводил из себя Линда. Почему-то ему казалось такое короткое и очень личное прозвище чем-то невероятно важным, тем, что обязательно нужно успеть сказать сейчас, пока мясорубка ещё не началась. Но заставить себя почему-то не мог. А ещё маг очень сильно боялся, что Марта тоже обратится к нему так, словно прикрываясь от их близости этим идиотским «командиром».
— Хольку бы это понравилось, — криво и неестественно паясничая, попытался развеселить он товарищей. — Даю руку, он бы сейчас весь извёлся, а то и вообще махнул туда…
Шутка, очевидно дурацкая и нелепая, заглохла на полуслове. Юный маг сам не захотел её заканчивать, понимая, как глупо всё это звучит. Слова поддержки, все такие неважные и наивные, вертелись в голове пчелиным роем, но хоть сколько-нибудь внятную конструкцию Линд из них связать никак не мог.
— Всё хорошо, Линд, — пришёл ему на помощь тихий голос Марты. — Правда, хорошо. Мы нормально. Мы столько пережили за последние недели, что лично мне действительно уже не страшно. Не дави ты из себя.
Щёки Линда мгновенно вспыхнули алым от счастья облегчением. «Линд». «Линд»! Не «командир»…
— Правда, Линд, — поддержал вдруг девушку очкарик. — Мы понимаем, что ты хочешь нас подбодрить, поднять боевой дух, как
