Тотем (СИ) - Винд Шерил

Третий всадник пронёсся мимо них, устремился за девушкой. Заметив его, Визэр кинул в него нож и попал в шею. Всадник схватился за горло, выпустил поводья лошади. Княжич не проводил его взглядом — он знал, что мужчина уже не доберётся до девушки. Лошадь пронесёт его на спине, пока тело умирающего всадника клонится к её шее, а потом выпадет из седла, когда жизнь окончательно покинет его. Визэр допустил ошибку. Он отвлёкся и пропустил удар противника. Меч рассёк ткань на боку; горяча кровь полилась из раны. Стиснув зубы, медведь продолжил поединок с яростью, не щадя врага.

Всадник, раненный княжичем в плечо, уже взобрался на лошадь и во весь опор проскакал мимо медведя. Визэр не смог его остановить; достойный противник не давал ему шанса погнаться за всадником, а второго ножа при нём не было. Всадник настиг девушку уже у лошади, когда она тянула руки к седлу, подхватив её под талию, и закинул в седло. Кайра забилась у него в руках, попала рукой по кровоточащей ране в плече.

— Сука! — взревел всадник от боли и наградил девушку щедрой пощёчиной.

Ненадолго лиса присмирела, но увидев, как Визэра ранят, как медвежий княжич всеми силами пытается отбить её и защитить, вновь запылала яростью. Противников было слишком много, чтобы княжич медведей одолел их. Они ничего не знали о честном бое и нападали на него вдвоём, отвлекая и нанося удары, словно собирались оставить от медведя лишь ошмётки тела.

Кайра взвилась в руках похитителя, обернулась лисой, ловко спрыгнула со спины лошади и побежала, что было силы, к Визэру. Она впилась зубами в руку воина, заносившего меч над княжичем. Мужчина охнул, выпустил меч. Лиса отпрыгнула, оскалилась. Рыжая шерсть вздыбилась на холке. Кайра никогда не была в настоящем бою и не умела сражаться, но не смогла оставить медведя в беде. Он собирался спасти её ценой своей жизни.

— Уходи, сказал! — рыкнул на неё Визэр, не понимая, что она забыла рядом с ним. Она спасла его от одного удара, и Визэру удалось убить всадника, но лучше бы лиса бежала в лес и просила защиты у своего духа.

Кайра упрямо оставалась рядом, пока не заметила, что всадники не упускают возможности схватить её. Бой с защитником их занимал не так сильно, как необходимость поймать княжну Лисбора. Вильнув хвостом у самого носа всадника, Кайра развернулась и побежала в лес. Воин кинулся следом, оставляя товарищей с медведем и не позволяя ему побежать ей на выручку.

— Не дайте ей уйти!

Кайра бежала по лесу изо всех сил, надеясь, что сможет увести всадников как можно дальше. Она видела раны на теле Визэра, как он с трудом держался на ногах и отражал атаки врагов. Медведь продолжал сражаться с воинами князя, но лиса надеялась, что одного врага он одолеет, а остальные пойдут за ней. И она не ошиблась. Кайра слышала, как преследователи бегут за ней. Их становилось всё больше. Они переговаривались, показывали дорогу, по которой рыжая лиса удирала от них, не оглядываясь. Княжна слышала, как с каждым разом преследователи настигают её, сокращая расстояние. Страх гнал её в спину. Стрела с ярким оперением вонзилась в ствол дерева, но просвистела мимо. Не задела.

Лиса бежала, не разбирая дороги, и остановилась, когда лес кончился у цветочного поля. Кайра оглянулась. Она помнила, что в поле их подстерегала Полуденница, но позволит ли она ей пройти? Нападёт ли на всадников? Времени думать нет. Преследователи настигли её. У них на глазах лиса юркнула в высокую траву. Мужчины побежали за ней. Кайра бежала со всех лап и не оборачивалась, помня завет Визэра: чтобы ни случилось — не оборачиваться. Она услышала колокольчик, а потом крики мужчин. Одного за другим. Полуденница вышла на охоту. Кайра слышала, как с каждым разом колокольчик звучит всё ближе. От криков и стоном мужчин, которые погибали, встретившись с духом, лиса чувствовала, как в жилах стынет кровь. Смерть гналась за ней, избавляя от преследователей, но Кайра изо всех сил пыталась избежать её. Она смотрела только перед собой.

Колокольчик звякнул у самого уха. Кайра заметила, как высокая трава рядом с ней заколыхалась, и чёрная рука потянулась к ней. Лиса прыгнула, что было силы, и от страха зажмурилась. Трава расступилась перед ней. Упав на землю, лиса припала к ней брюхом, дыша быстро-быстро. Сердце колотилось в груди, будто собиралось выпрыгнуть из неё. Кайра поняла, что никто больше не гонится за ней. Крики стихли. Она обернулась, переводя дыхание. Всё тело ныло от быстрого бега, но из высокой травы никто не показался. Ветер колыхал голубые васильки.

Преследователи сгинули. Кайра подождала ещё немного, переводя дух, и подумала, что забыла спросить у Визэра, где находится другая дорога. Возвращаться по полю и второй раз испытывать судьбу она не хотела. Княжна решила обойти поле через лес, развернулась, как чья-то рука грубо схватила её за хвост и подняла вверх.

— Поймалась, — мужчина самодовольно усмехнулся и сунул лисицу в мешок.

Глава 9

Медведи хорошие плотники — умели находить язык с деревом, в их руках любая деревяшка будто бы пела, охотно поддавалась руке мастера и ложилась с первого раза как надо. Искусство градостроителей Скогенбруна проявилось на крепостных стенах, тяжёлых вратах, которые могли открыть лишь крепкие мужи и специальный механизм, придуманный медведями. Из твердыни земляного вала поднималась внушительных размеров срубная стена. Из сторожевых вышек, возведённых таким образом, чтобы ждать врага со всех подступов к городу, на них смотрели воины князя — крепкие мужи, затянутые в кольчугу, зерцала с оттиском солнца и плотные кожаные рукавицы. Мужчины передвигались легко и без навязанной им косолапости и неуклюжести, но даже издалека росомахи видели, насколько тяжела воинская одежда — пуда два — не меньше весу они носили на себе в мирное время, а что сказать о медведях, которые выйдут на поле сражения? Одна булава главы дозора чего стоила.

Крепость была овальной формы и пряталась в густой сени леса, возвышаясь на холме, будто сама природа служила оборонительным заслоном для медведей. К городу вело две дороги — одна широкой лентой пролегала между деревьев, вытоптанная копытами лошадей и башмаками жителей и купцов, которые приходили на ярмарки торговать своим добром каждое новолуние.

О гостеприимстве медведей ходили такие же легенды, как об их свирепости. Главные ворота редко закрывались; скогенбруновцы с гостеприимством встречали гостей во внутреннем дворе, где разбивали огромных размеров базар для постоянного обмена и торговли между княжествами. Но время настали тёмные, и гостеприимство медведей могло обернуться для них погибелью и горьким ненастьем для всего медвежьего рода. О второй дороге — звериной тропе, как её называли в народе, знали лишь медведи, которым доверили тайну рода, и была она нехоженой, созданной на тот случай, если кому-то хватит сил и смелости взять крепость Скогенбруна — чтобы женщины, дети и старики успели спастись из пылающего огнём смертельного вихря войны. Мужам же положено биться до последнего, чтобы жизнь их была не напрасна, а будущее сестёр, жён, дочерей и сыновей — светлым и надежным, пока Зверь хранит их.

Головы медведей, вырезанные из деревьев, украшали верхушки сторожевых башен. Пасти их были раскрыты, демонстрируя грозный рёв и оскал. Мастер настолько полюбил свою работу, что с филигранной точностью изобразил каждый выпирающий клык — не придраться. Он придал живости шерсти, которая тонкими ворсинками покрывала голову зверя и со стороны казалась живой. В глаза медведя вложили настоящий янтарь и в лучах полуденного солнца они искрились, словно вересковый мёд.

На главных воротах, закрытых для нежеланных гостей, сложился рисунок из громадной медвежьей лапы и рассечённых борозд от когтей. Над воротами, на деревянной арке, выскоблена надпись:

«Счастлив медведь, что не попался врагу,

и враг счастлив, что не попался медведю»

Сэт вспомнил старую поговорку: «Медведь неуклюж, да дюж». Недооценить врага — поступок плохого предводителя.