Двуликие. Клетка для наследника (СИ) - Шнайдер Анна

Кажется, с лица вся краска схлынула. Нет… он же не может знать?!

Ну конечно, нет, Шайна… Ты совсем с ума сошла!

— Немного, — произнесла я осторожно. — Практически даже совсем ничего.

Магистр кивнул, словно и не сомневался в моём ответе. Но правдивым он не был. Точнее, отчасти не был.

Знала я действительно мало, зато успела кое-кого проклясть.

— Темноэльфийские проклятья… Целители их практически не лечат. «Проклятье — не болезнь», — явно процитировал он кого-то. — А между тем, они только называются темноэльфийскими, потому что изобрели их именно тёмные эльфы, но накладывать-то может и человек, и эльф, и кто угодно. Ограничение только одно — владение Тьмой, ну и иногда — магия Крови. У вас есть и то, и другое.

— Магистр, — я сглотнула, — надеюсь, мне не надо будет накладывать проклятье?

— Вас это смущает? — Дарх чуть сузил глаза. — Почему?

Я на секунду открыла рот, подбирая ответ.

— А вдруг снять не смогу?

— Не сможете вы — смогу я, — отрезал преподаватель. — Чтобы научиться снимать проклятья, сначала надо научиться их ставить.

— Но не все проклятья можно снять, — возразила я, и он вдруг посмотрел на меня с какой-то странной, почти бесконечной усталостью.

— Да. Не все. — Задумался, а потом добавил: — Но это не значит, что не нужно пытаться.

30

Первое занятие с магистром Дархом оказалось интересным и даже почти не страшным. Хотя иногда меня всё-таки грызла совесть.

Пока он просто продиктовал мне основные типы проклятий — они делились на снимаемые и неснимаемые, а потом внутри ещё бились на несколько подгрупп — и отпустил. На мой вопрос, не нужно ли мне взять в библиотеке что-нибудь почитать, иронично ухмыльнулся и ответил:

— Пока рановато. Такие книги у нас выдают только по личному разрешению, которое надо у ректора подписывать. Сейчас, Шайна, вам хватит меня и тетради с конспектами.

Учитывая обстоятельства, я в этом очень сомневалась, но посвящать в свои сомнения магистра была не намерена. Я ещё жить хочу.

А по дороге в нашу общажную комнату я вспоминала. Всё время до начала занятия с Дрейком я старалась этого не делать, да и во время тоже, а теперь вот нахлынуло…

Моя мама была странствующим магом. И до моих восьми лет мы постоянно кочевали из деревни в деревню, из города в город, нигде не задерживаясь надолго. И лишь когда мне исполнилось восемь, мама решилась осесть в одном тихом местечке.

Тот поселок назывался Тихоречное. Мне страшно нравилось это название. Там была речка и много деревьев, большой лес с грибами и ягодами. В то время я не была такой, как сейчас. Я играла с другими детьми, смеялась, любила плавать в реке в любое время года и дразнить мальчишек. Это были очень хорошие два года.

Мама работала там местным целителем-травником, да и не только. Она была очень сильным магом, поэтому часто просто делала то, что попросят, в том числе и артефакты. Но только самые обычные, за сложную работу не бралась. Теперь я часто задумывалась о том, почему, ведь она могла, я точно знаю, что могла…

Она учила меня магии. У нас дома была большая библиотека, и с каждой неделей она становилась всё больше и больше — мама покупала книги специально для меня, но и для себя тоже. Свои книги она ставила на самую верхнюю полку, чтобы я не могла достать.

Но однажды я добралась до той полки. И утянула вниз книгу, оказавшуюся справочником по проклятьям. В том числе там было описано, как накладывать простейшие проклятья.

И тогда мне пришла в голову идея…

Я всегда ненавидела своего отца. За то, что он не знал о моём существовании, за то, что бросил женщину, которая меня родила. И день за днём, рассматривая в книге описания, я думала о том, как было бы здорово отомстить.

И однажды я решилась.

Мама прибежала в библиотеку, когда я уже заканчивала свой ритуал. Вырвала книгу, дала пощечину — это был первый и последний раз, когда она меня ударила.

Схватила в охапку, обняла, заглянула в глаза.

— Шани, — голос был тихий, горький, — что же ты сделала?

— Отомстила, — ответила я гордо, но сникла, увидев, что мамины глаза полны слёз.

— Дурочка, — сказала она, — месть ничего не решает, только делает тебя хуже. Ты хотя бы вплела в формулу условие снятия?

— Да, конечно.

— И что же это за условие?

— «Когда он меня полюбит», — процитировала я. Что ещё могла придумать десятилетняя девочка?

Мама вздохнула.

— Скажи мне, Шани, ты дочитала книгу до конца? До последнего раздела?

— Нет, — пробормотала я уже не столь уверенно. — А надо было?

— Надо. Тогда бы ты знала, что любое наложенное проклятье что-либо забирает у того, кто проклинает. Никто заранее не знает, что именно. И когда. Может быть, через месяц, а может, через десять лет… Всегда по-разному.

Я немного испугалась, но, конечно, полностью не оценила масштабы катастрофы.

А через два месяца мама умерла. Наверное, это и было моей платой.

31

Наследный принц Дамир

Если бы полгода назад Дамиру кто-либо сказал о том, что он будет с ума сходить от ревности, он бы не поверил.

Девчонок вокруг него всегда крутилось… уйма. Уложив их друг на друга, можно было бы целый дом построить. Кавалеров у Даниты, кстати, было не меньше, но она, в отличие от Дамира, предпочитала воротить ото всех нос. Ждала единственного.

А Дамир не задумывался о какой-то там единственной, он просто брал то, что ему настойчиво предлагали.

И странно, что при первой встрече несколько лет назад Дин не произвела на него такого впечатления. Милая девушка, они хорошо общались и даже, можно сказать, дружили, но не более. А теперь…

Был поздний вечер четверга. Дин пошла в душ, Шайна читала какую-то книжку, сидя на постели, а Дамир сидел и сходил с ума от ревности.

Она гуляла с этим Эваном несколько часов, а вернувшись в общежитие, просто улыбнулась и сразу пошла мыться. Зачем… мыться… сразу? Что они там делали?!

Мозг кричал — дурак, она перед сном ополаскивается, и всё. А остальные внутренние органы, особенно сердце, выло — что они там делали, что, что?!

Он не выдержал. Покосился на Шайну — она заснула, уткнувшись щекой в подушку и по-прежнему сжимая в руке книгу, учебник по целительству. Вздохнул. Встал с постели и пошёл в ванную.

Открыл дверь, шагнул внутрь. Здесь было жарко и влажно, за полупрозрачной шторкой виднелись изгибы тела Дин.

Сердце билось часто-часто, и Дамир не выдержал, включил воду в умывальнике, ополоснул лицо.

Из-за шторки выглянула Дин, улыбнулась.

— А-а-а, это ты бродишь. Прости, что так долго. Задумалась.

— О чём? — спросил Дамир хрипло, завороженно глядя, как по её лицу текут капли воды. Стекают по лбу, носу, губам…

Дин скрылась за шторкой, продолжая поливать себя водой. Кажется, она ещё не до конца смыла мыльную пену.

— Да так… — ответила немного глухо.

— Тебе понравился Эван? — выпалил Дамир, изо всех сил сжимая ладони в кулаки.

Она немного помолчала, словно думала над ответом.

— Он хороший. Знаешь, ведь на нём нет амулета против эмпатии, и я ощущаю отголоски его чувств. Я ему правда нравлюсь, и он искренний, светлый такой. Так что… повстречаюсь. Мама говорит, мне это полезно.

Неужели Эмирин действительно так считает?

— Твоя мама думает, что тебе полезно спать с молодыми людьми? — прохрипел он, стараясь справиться с яростью.