Ведьма в свободном полете (СИ) - Гусина Дарья

— Не впадай в эйфорию. Это еще не конец. Уезжайте.

Домой я унесла сумку с подарками (комплектом постельного белья и разнообразными хозяйственными мелочами) и конверт с деньгами. Деньги брать не хотела, но Алиса буквально мне их всучила.

Ночь в доме прошла тихо. Я вычистила диван в гостиной и выспалась на новом белье, в теплой ночнушке. Фантом не появлялся, но и обитатель подвала (или обитатели) на контакт не шел.

Утром я отправилась за покупками в магазинчик в Перпедыжах. Все, абсолютно все на моем пути – и дачники, которых стало больше вместе с солнышком и местные – уже явно знали, кто я такая и где живу. Продавщица, кусая губы, обслужила меня с таким выражением лица, будто не знала, на что решиться: упасть мне в ноги или обрызгать святой водой.

Никаких полуфабрикатов или чего-то, что можно было бы приготовить по-быстрому, в сельпо не имелось. Пришлось приобрести малый продуктовый набор сельского жителя: хлеб, крупы, макароны, тушенку, овощи, растворимый кофе и печенье «Земляничное».

Дома (я начала привыкать, что это странное место – мой дом) я разложила продукты на столе. Живот жалобно заныл. Ему не хотелось ждать, пока закипит на неуверенном баллонном газе вода и сварятся макароны.

Рука сама потянулась к банке тушенки. Съем с хлебом, запью молоком. Орудуя старым консервным ножом, я горько вздохнула:

— Эх, Ржанка, Ржанка, тебя бы с твоими пирогами сейчас сюда, — подумала и на всякий случай (чем бес не шутит) позвала домовушу в третий раз. — Ржанка?

— Ну наконец-то, сообразила да додумалась, хозяйка! — ехидно произнес знакомый тоненький голосок.

Глава 10. Кто в теремочке живет?

— Эх, жалко, что нельзя в особняк-то Громовский смотаться, — со вздохом произнесла Ржанка, оглядывая заставленный тарелками стол. — Мукички там хорошей по коробкам наскрести, ягод сушеных, сальца…

— Ты что? — я чуть не подавилась. — Ты и так наготовила… яств.

По мне, стол просто ломился. Из небольшого набора продуктов, умудрившись подключить старую духовку, Ржанка приготовила полноценный обед с десертом. Она использовала очищающую магию и волшебный огонь. Только вместо обычных тарелок на столе были бумажные, купленные мной в сельском магазине.

— Творог у вас нехорош, — пригорюнилась домовуша, — суховат. А изюм – смех один. И суп – из консервов.

— Отличный супец! И десерт, — я подняла кусочек творожной запеканки с изюмом на уровень глаз и влюбленно в него всмотрелась, — моя прелесть. А почему нельзя смотаться? Ты же только что сказала, что магии домовых граница между мирами не помеха.

— Не помеха, — подтвердила Ржанка. — Испокон веков домовые между мирами путешествовали. Вот только, — домовуша замялась, левитировала стул и уселась на него, свесив крохотные ножки, — мы с вами все за еду, за еду, а новости-то у меня не из приятных.

— Так, — я отложила запеканку в сторону. Ждала, когда Ржанка поведает мне о доме все то время, пока она хлопотала над плитой и старательно переводила разговор на другие темы. — Выкладывай все и без утайки.

— Надежда Александровна наша… — выдохнула Ржанка. — Беда с ней. Министерство шибко вами заинтересовалось, а эта, прости господи, колдовка во всем обвинила бабушку вашу, мол, она вашему бегству поспособствовала и Илью в измену вовлекла. Его, кстати, ищут, а Надежду Александровну…

Сердце у меня тревожно забилось. Я предполагала, что бабуле не простят «предательства». Мои опасения подтвердились.

— Что с ней? — непослушными губами проговорила я.

— В тюрьме она, в особой, для нарушителей законов магических и врагов государства. Пока разбирательство идет, потом – суд. Батюшка ваш выхлопотал ей хорошие условия, пытается смягчить обвинение, да только…

Ржанка шмыгнула носом.

— И он до сих пор с Галадой?! — руки мои налились холодом, недоеденный суп в тарелке покрылся ледяной коркой.

— Конечно. Удивлены? Будто вы ее не знаете, — домовуша хмыкнула. — Она все так провернула, что сама чистенькая. Да и приворожен Сашенька, помяните мое слово – так приворожен, что комар носа не подточит. И никто ничего не докажет. Главная ведьма Ковена… хо! — Ржанка закатила глаза к потолку. — Нечто ей такая магия не по зубам?

— Я давно это подозревала, — кивнула я.

— Батюшка ваш выборы выиграл, — сообщила домовуша с новым вздохом.

Ясно. Теперь отец – премьер-министр. Галаде теперь будет где развернуться. Я, конечно, не особо разбираюсь в политике даже сейчас, но вполне возможен такой вариант, что Громов публично отречется от своей матери. Такое частенько встречалось в истории, даже в магической, насколько мне известно из учебников. Это решило бы многие проблемы Галады.

— Ржанка, — сказала я, кое-что вспомнив, — бабушка грозилась, что натравит на ведьму дом Громовых, что она объявит их чужаками.

— Не успела она, на ритуал этот время нужно. Оса и папа ваш до сих пор в правах, что Надежда Александровна им передала.

— И ты… до сих пор подчиняешься Галаде? Потому боишься возвращаться? Чтобы не привлекать внимания? Но тебе придется вернуться, верно?

Домовуша грустно кивнула.

— Она ведь что-то делала с тобой? — накинулась я на нее. — Она тебя как-то мучила?! Пытала!

— Цветы у нее, — сжавшись в комочек, призналась Ржанка, — ядом брызжут, жгутся. Но хуже всего… это… елктричество статическое. Нам, домовым, от него очень плохо. Палочки у нее есть такие – как потрет их, они искрами сыплют. Страсть как колются и рассудка лишают.

Я вспомнила тот день, когда Сливка и Пшенка тащили на воздух полубезумную Ржанку, слабую, со вставшей дыбом шевелюрой.

— Вот же…! — у меня чуть не вырвалось ОЧЕНЬ грубое слово. Руки опять стали холодными – усилием воли я заставила себя успокоиться. — Пусть эта тварь не думает, что я все так оставлю. Ладно. Какие еще новости.

— Вас ищут. И в Магистеррениуме, и в несвед-мире.

Я фыркнула и впилась зубами в кусок запеканки. Это не новость.

— Многие студенты из Академии тоже в розыск объявлены.

А вот это неожиданно!

— Кто? Не знаешь?

— Имен там много, припомнить бы, — Ржанка задумалась и вдруг хлопнула себя по коленкам. — Вот же глупая! Я ведь газету сегодня в гостиной из корзины прихватила, пока все сборами занимались. В узелок себе бросила, чтоб почитать попозжа. Нам, домовикам, политические события тоже интересны. Особливо теперь, когда мы в министерский дом переезжаем.

Домовуша щелкнула пальцами. Из угла прилетел  узелок из платка в красный горошек. Из него спланировал на стол сложенный вчетверо «Вестник Октоберона».

— Спасибо, потом почитаю и верну.

— Можете себе оставить, хозяйка. Мы с девочками енту враку от корки до корки посмотрели.

У меня аж пальцы зачесались развернуть газету и начать поиски имени Юда, но Ржанка вдруг неодобрительно проговорила:

— Если вы демона своего там искать будете – так нету его имени в списке. И вообще…

Я, разумеется, тут же сделала стойку. Домовуша сначала отнекивалась, а потом, отводя взгляд, подробно рассказала, почему считала Юджина «плохим кавалером для молодой хозяйки». Я с изумлением узнала, что некоторое время тому назад Сальди ухаживал за Леони, дочерью Галады. Мол, увивался за ней, несмотря на протесты мадам О’Мэйли – так и эдак клеился.

— Потом скандал был. Галада дочери запретила с демонякой встречаться. Очень поссорились они тогда… Ада Александровна, а вам никак все равно?

— А? — я вышла из задумчивости. — Нет! Мне не все равно! Но теперь все части головоломки встали на свои места! Юд ухаживал за Леони! Он делал это намеренно, по поручению! Вот почему он тогда сказал, что…

— … этого потребовала семья.

Мы с Ржанкой дружно подскочили на стульях, а домовуша чуть не свалилась на пол. У дверей кухни таял портал, в центре него прорисовывалась фигура Ильи. Я вскочила и составила пальцы для пасса, но Ржанка закричала:

— Не надо, Адочка! Свой он! Это я на условленном месте маячок оставила!

— А я почувствовал ваш переход и пошел по следам, — кивнул молодой человек. — Я действительно… свой. По-моему, я вам уже это доказал. Вы в безопасности, Ада. Я никому ничего не сказал, поскольку сам нахожусь в розыске. Я даже не знаю, куда попал. Кстати, где мы?