Нетрадиционная медицина (СИ) - Нельсон Ирина

- Он останется здесь на пару часов. Если кожа вокруг ранки покраснеет или опухнет - значит, лекарство не подходит и лечить будем по-другому, - сказал я взволнованному Чану, думая о системе с физраствором и трахеотомии.

К моему великому облегчению, ничего не покраснело сверх допустимого и не опухло. Не дожидаясь Чана, я рискнул ввести еще одну небольшую дозу и, когда окончательно убедился, что никакой аллергии у ребенка нет, почувствовал себя немного увереннее. Внутренний голос возмущенно твердил, что это эксперименты на людях, что это незаконно и вообще бесчеловечно... Но это была цивилизация восемнадцатого века. В этом мире еще не существовало никаких нормальных альтернатив. Ребенок болел здесь и сейчас - и его законный представитель, и он сам были на всё согласны. А я уже устал смотреть в глаза умирающим детям.

Чан не подвел – уже к вечеру я смог поставить первый в этом мире полноценный укол из самого настоящего железного шприца со съемной, немного толстоватой иглой.

Дуняша и Вольга ходили вокруг кругами, пытаясь вызнать, что это мы с Чаном делали, но я научил их снимать пленки и с чистой совестью приставил к обслуживанию больных, а сам всё своё время посвятил Юн Лану.

О, этот страх катастрофической ошибки, страх сделать что-то не так, навредить и стать причиной смерти… Этот страх был не знаком большинству исследователей моего времени. Там, в стерильных лабораториях, в окружении микроскопов, подопытных мышей, ультрасовременных приборов, которые раскладывали состав любого вещества до аминокислот, мы точно знали что, как, почему и в какой дозе действовало. Мы проверяли и перепроверяли лекарства тысячи раз перед тем, как впервые допустить их к испытанию на добровольцах. Наготове были противошоковые препараты, реанимация - всё, чего тысячелетиями добивалась медицина. Здесь же… То, что я испытывал, наворачивая круги вокруг Юн Лана, было знакомо лишь первопроходцам в деле вариоляции*.

Приблизительная дозировка стала ясна на третий день пребывания Юн Лана в Доме Порядка. К тому моменту налет перестал расти, а отечность спала. Моё состояние от успеха было невозможно передать словами. Эта эйфория была сравнима, наверное, лишь с ощущениями Пастера, получившего первую лечебную прививку от бешенства. Я сумел! Я всё-таки смог! Сыворотка работала!

Утром четвертого дня, когда я в приподнятом настроении вышел из палаты выздоравливающего Юн Лана, оставив его с дядей, ко мне подбежал задыхающийся Вольга и выпалил:

- Там… Это… Мудрецы из Крома заболели! Арант Асеневич, Илья, Добрыня, Зденька… Почти все!

- Допелись, - подытожил я и ускорил шаг. На повороте на меня налетела Дуняша.

- Вы уже знаете, да? Почему так случилось? – плаксиво спросила она. – Они же всё делали. Они пели пятую песнь, давали силы, сами были источниками Равновесия, они так старались, так отгоняли болезнь и знаменем, и можжевельником, и земным стуком, и отваром… У Аранта Асеневича даже лапка крота есть!

- Действительно, - саркастично пробормотал я. – Столько восхитительных мер. Даже лапка крота! Кто бы мог подумать? Как так вышло? Непонятно…

Не то чтобы рухнули какие-то мои планы, - чего-то такого я как раз и ждал – но сыворотки у меня было не так много, а сделать еще всего за пару суток смог бы только чудотворец. И ведь по закону подлости наверняка все заболеют средней и тяжелой формой, а не легкой.

- Где они? – с тяжелым вздохом спросил я.

- Арант Асеневич велел всем собраться в малом зале, - прошептала Дуняша сквозь тихие всхлипы.

Я оглянулся на неё с недоумением.

- Чего ревешь-то?

- Ну как же… - Дуняша подняла на меня небесно-голубые глаза. Слезы текли по покрасневшим щекам, капали с подбородка на пышную девичью грудь, надежно спрятанную под строгими узорами платья. Грудь колыхалась в такт всхлипам, и зрелище, признаться, было весьма интересным.

Я невольно подумал о том, что здесь девушки выходят замуж как раз с пятнадцати, но опомнился и поспешно отвел взгляд. Ей пятнадцать лет, а мне-то тридцатник уже стукнул! «А по возрасту здесь и не найти никого», - критично заметил внутренний голос. Какой барышне понравится щуплый, дышащий в пупок кавалер? Что же делать мне, здоровому, полному сил мужчине?

Я мысленно отвесил себе оплеуху, поняв, что мысли ушли не в ту степь, и прислушался.

-…Это значит, что искажение слишком сильно, чтобы с ним справились мудрецы, - говорила тем временем Дуняша. – Светозар Людотович говорил, что так случается только при каких-то больших перекосах в Равновесии стихий, с которыми человек не в силах справиться. Остается лишь держаться, но видите, что даже мудрец Арант не удержал в себе Равновесие!

- Как у вас получается? – вдруг спросил Вольга. – Вы приехали вместе, но вы остались единственным здоровым человеком. У вас такое сильное Равновесие, Тихон Викторович?

- Да, - подхватила Дуняша. – Поделитесь секретом!

Я фыркнул.

- То, что я всё и везде самогоном мою, а сам маски и очков не снимаю, вам ни о чем не говорит, нет?

- А как это связано с Равновесием? – искренне удивились ребята.

Я еле переборол порыв хлопнуть себя рукой по лбу и, ускорив шаг, толкнул тяжелые двери малого зала.

И с размаху влетел в эпицентр скандала.

- Этого не может быть! – кричала Зденька, потрясая мощным кулаком. – Я не больна!

- Ты больна, - мягко, не повышая голоса, уговаривал её Илья. – И я болен. У Добрыни вообще голос пропал почти.

- Неправда! Этого не может быть! Не могли мы заболеть крупом! – горячо отпиралась Зденька. – Мы же и пели, и стучали, и молили, и со знаменем город обошли. Это что-то другое, не круп! Просто простуда!

Она то и дело порывалась выскочить наружу, но Добрыня и Илья не давали ей пройти. От негодования она вся раскраснелась, сжимала кулаки и тяжело дышала. Арант, Годана и остальные тихонько стояли у окна, меланхолично взирая на эту картину. За мной тихо закрылись двери – это Дуняша с Вольгой поймали створки, благоразумно оставив служителей Крома одних.

«Доброго здоровьечка вам. Нагулялись? Кто в результате оказался прав?» - так и вертелось у меня на языке. Но я был воспитанным человеком и поэтому только поправил маску и спросил:

- У кого-нибудь сильный жар есть?

- У Аранта Асеневича, - тут же сдала мудреца Годана. – Тэхон, нам бы отварчику…

- Хорошо, - мирно кивнул я. – Будет вам отварчик. И болеть вы будете недолго. Ваше Равновесие быстро вернется, обещаю. Но с этого момента вы все слушаете и слушаетесь меня. Вас, Арант Асеневич, я попрошу отдельно. Вы же у нас самый главный и умный. Вы понимаете, что к единственному здоровому лекарю Дома Порядка надо прислушиваться, да?

От моего сладкого голоса и без того бледный и вялый Арант побелел еще сильнее. Остальные тоже не воодушевились.

- Тэхон, ты не права, я еще здоровая… - пробормотала Зденька.

- Что-что? – переспросил я, подумав, что ослышался.

Под моим похолодевшим взглядом Илья пихнул Зденьку в бок, и та поправилась:

- Я говорю, Тихон Викторович, еще я здоровая!

- Тогда, дорогая, бери маску, очки, протирай свою комнату самогоном и носа оттуда не высовывай, чтоб не заболеть, - велел я строго.

И Зденька как-то сразу поняла, что и слабость в теле у неё нехорошая, и голова как-то болит, и в горле что-то мешается.

Я осмотрел служителей и с облегчением заключил, что тяжело пока только Аранту. Сыворотки на всех действительно не было, но зато и болеть они будут долго, а значит, времени для изготовления новой порции мне хватало с лихвой. А как уговорить их сделать укол… Ну, они любители творческого подхода. Чем бредовее, тем лучше.

Я ухмыльнулся, окидывая пришибленных служителей предвкушающим взглядом. Убедительная подача любой ахинеи – первое и главное качество актера.  

*   *   *

- Как-как у вас лечили круп?! – переспросил Арант. – Что за бред?

Тэхон выгнула над очками бровь и сложила руки на груди.

- А что такое? – медовым голосом сказала она. – Что вас не устраивает? Стихия попадает в тело через рот, нос и глаза, как пища. Она варится в теле, как всякая пища. Закономерно, что ей нужно через день-два дать выход там, где выходит пища! Чтобы она могла покинуть тело, не причинив существенного вреда! Это же стихия. Против неё нельзя бороться. А раз нельзя бороться, то тогда нужно подстроиться. Испражнение – это один из основных методов очищения. Просто в этом случае речь идет о духовном плане.